– Им хорошо там, – тихо проговорил он. – Они играют много музыки.

– Подними стены, Олух, – сказал я ему, но мне показалось, что он меня не послушался.

Тогда я крепко взял его за руку. И хотя я не был уверен, что Олух меня слушает, но, когда мы спускались по ступенькам вниз в зал с колоннами, несколько раз объяснил ему, что мы должны крепко держать друга за руки, когда через колонну отправимся домой. Его дыхание стало размеренным и глубоким, словно он заснул на ходу. Быть может, город оказывал на него такое влияние?

Я не стал размышлять о том, в порядке ли древние Камни-Свидетели. Ведь Шут недавно пользовался одним из них, а его Скилл не шел ни в какое сравнение с моим. Я сделал глубокий вдох, встряхнул маленькую руку Олуха, пытаясь привлечь его внимание, и решительно вошел в колонну, увлекая его за собой.

И вновь последовала долгая пауза, которая теперь показалось мне знакомой. Мимо пронеслась бесконечная черная пустота, усыпанная звездами, и в следующее мгновение я уже стоял на заросшем травой склоне холма возле Баккипа. Олух оставался рядом. У меня слегка закружилась голова, а Олух сделал пару шагов и уселся на землю. Тепло летнего воздуха коснулось нашей кожи, запахи ночи наполнили наши ноздри. Я стоял неподвижно, дожидаясь, когда глаза приспособятся к темноте. Четыре Камня-Свидетеля высились у меня за спиной, указывая в ночное небо. Я глубоко вдохнул теплый воздух. Ощутил запах пасущихся неподалеку овец и далекий аромат моря. Мы вернулись домой.

Я подошел к Олуху и положил руку ему на плечо.

– Все хорошо, – сказал я. – Мы вернулись домой. Я ведь говорил тебе. Нужно будет просто пройти в дверь. – В следующий миг мир вокруг меня закружился, и я упал в траву.

Некоторое время я неподвижно лежал, с трудом сдерживая тошноту.

– С нами все в прядке? – с тоской спросил Олух.

– Нужно немного подождать, – постарался успокоить я Олуха.

– Это было так же ужасно, как на лодке, – с укором сказал он.

– Но зато быстро закончилось, – возразил я.

Несмотря на мои заверения, прошло довольно много времени, прежде чем мы пришли в себя и сумели подняться на ноги. Нам предстояла довольно долгая прогулка до замка Баккип, и Олух начал задыхаться и хныкать задолго до того, как мы туда добрались. Замерший город Элдерлингов и путешествие через колонну смутили и утомили Олуха. Мне было немного стыдно, когда я шагал рядом с ним, уговаривая еще немного потерпеть и обещая вкусную еду, холодный эль и теплую мягкую постель. Лучи встающего солнца освещали нам дорогу, помогая удерживаться на ногах. Вскоре я уже нес мешок Олуха, а потом еще и плащ с шапкой. Он бы избавился и от остальной одежды, но я не позволил. Когда мы подошли к воротам, оба успели изрядно вспотеть в наших теплых нарядах.

Мне кажется, стражники узнали Олуха даже прежде, чем меня. Я давно не брился, а моя одежда испачкалась и обтрепалась. Я сказал, что нас послали вперед на грязном торговом корабле с Внешних островов, пожаловался на ужасные условия и добавил, что мы рады вернуться домой. Олух охотно присоединился ко мне, всячески ругая лодки. Стражники у ворот принялись нас расспрашивать, но я отвечал, что нас отправили обратно довольно давно, путь занял много времени и что мне необходимо сделать доклад королеве, а уж потом отвечать на вопросы стражников. Они не стали спорить и впустили нас.

В такое раннее время в замке не спали только стражники и слуги. Мне удалось довести Олуха до кухни. Стражники привыкли терпеть любимца принца. Они с удовольствием выслушают его рассказы, но если он начнет хвастать насчет драконов и магических колонн, едва ли ему поверят. Мне все равно пришлось бы оставить его, а на кухне ему будет лучше всего. Кроме того, сейчас его рот будет довольно долго занят, и Олуху будет не до рассказов. Напоследок я сказал, что после еды ему следует отправиться спать или разыскать Саду, помыться и рассказать ей, что от морской болезни не умирают.

Я захватил с собой краюху свежего хлеба и съел ее по пути к казармам. Теплый летний воздух показался мне наполненным ароматами после долгих недель, проведенных на холоде. Наша часть казарм оказалась пустой и пыльной. Я сбросил тяжелую зимнюю одежду. Я бы с удовольствием помылся и побрился, но вместо этого натянул чистую форму стражника. Еще сильнее мне хотелось улечься в свою постель, но прежде я должен был как можно скорее повидать королеву. Однако я понимал, что она меня еще не ждет.

Я добрался до коридора, который вел в кладовые и на кухню. Убедившись, что рядом никого нет, я быстро проскользнул в кладовую, где имелся шкаф с фальшивой задней стенкой. Кстати, здесь хранились ветчина и копченая колбаса, и прежде чем закрыть за собой дверь, ведущую в потайной ход, я успел прихватить маленькую колбаску и начал долгое восхождение по темной лестнице. Я двигался вперед на ощупь, поскольку на лестнице было совершенно темно. К тому времени, когда я добрался до комнаты в башне Чейда, я успел доесть колбасу. Распахнув дверь, я вошел внутрь.

Здесь было темно и сильно пахло запустением. Я наткнулся бедром на угол стола и выругался, понимая, что обзавелся новым синяком. Добравшись до камина, я нашарил трутницу, лежавшую на каминной полке. Когда мне наконец удалось развести огонь в камине, я быстро зажег огарки стоящих на полке свеч. Огонь в камине мне понадобился не для тепла, а для освещения. В комнате было сыро и сумрачно. Огонь быстро освежит воздух.

Я ощутил присутствие Джилли за мгновение до того, как он влетел в комнату из одного из своих потайных мест. Он был полон энтузиазма – ну как не радоваться, когда вернулся тот, кто приносит колбасу. Когда хорек обнаружил, что от меня лишь пахнет колбасой, и облизал мои жирные пальцы, он от обиды куснул меня за руку и попытался забраться на колени.

– Не сейчас, дружище. Я принесу тебе что-нибудь вкусненькое чуть позже. Сначала мне нужно повидать королеву. – Я быстро причесался и завязал воинский хвост, жалея, что не могу привести себя в порядок, впрочем, я знал, что новости интересуют Кетриккен гораздо больше моего внешнего вида. Я вышел в потайной ход и быстро добрался до двери, ведущей в покои королевы, из которой можно было попасть в ее малую гостиную. У двери я немного постоял, прислушиваясь, – мне совсем не хотелось входить, если у Кетриккен кто-то находился. Я едва не упал, когда она распахнула дверь.

– Я слышала твои шаги. Я уже довольно давно поджидаю тебя. Как я рада, что ты вернулся, Фитц! Наконец-то появился человек, с которым я могу быть откровенной.

Нет, сейчас Кетриккен была совсем не похожа на сдержанную и здравомыслящую королеву, которую я так хорошо знал. В комнате, где всегда царила безмятежность, давно не наводили порядок. Фитили белых свечей, горевших на столе, следовало подравнять, рядом стоял забытый бокал с вином, и виднелась кучка просыпанного чая. Два свитка с описанием обычаев Внешних островов лежали на краю стола.

Позднее я обнаружил, что Кетриккен тревожили не только отдельные сообщения, которые ей через Неттл присылали Дьютифул и Чейд, но и серьезные столкновения между представителями Древней Крови и Полукровками, начавшиеся в Шести Герцогствах в наше отсутствие. В течение трех недель ей пришлось разбираться с убийствами и стычками. И хотя последние шесть дней убийств больше не было, Кетриккен боялась, что в ее покои войдет очередной посланец с мрачными известиями. Какая ирония судьбы: она призывала своих подданных проявить терпимость по отношению к людям Уита, а те сами развязали кровавую бойню.