– Вы в каком звании?

– Капитан. Милиции.

– Товарищ капитан! Я понимаю, что начальника проще отловить с утра, но я не могу ждать. Дело очень серьезно. Видите ли, в свое время я была доверенным лицом кандидата в депутаты Нахрапова. От партии «Демократический блиндаж». Он мне очень доверял, и после того, как был избран и переехал в Москву, на меня обрушился вал репрессий. Конечно, красно-коричневые, борьбе с которыми я посвятила лучшие годы жизни, не могли простить… За мной начали следить. Вы слушаете, товарищ капитан? Они неоднократно проникали в мою квартиру, когда я отсутствовала, и устраивали несанкционированные обыски. Чтобы я не могла читать, подменили мне очки на более слабые, а на день рождения, представляете, тайно, тайно, заменили хорошее «Советское» шампанское на прокисшее итальянское. Но я их засекла! Они попались на мою хитрость! Я ушла, а в коридоре положила влажную тряпку. И они на нее наступили. Когда я пришла домой, то увидела… – женщина понизила голос, – следы босых ног! Они вели к шкафу в моей комнате. Но в шкафу – в шкафу никого не было! Теперь вы понимаете, что ждать нельзя? Они ведь могут прийти еще раз.

– Мы этим займемся. Что у вас в заявлении?

– Все, о чем я говорила. И план квартиры. Я нарисовала, как могла. Боюсь, вы не все прочитаете, у меня такой ужасный почерк…

– Разберемся. У нас отличные криптографы.

– Да?

– Да. Заявление пока оставьте себе.

– А я хотела, чтобы вы мне здесь, на копии, расписались…

– Опасно. Если я возьму заявление, то может произойти утечка информации. Они будут знать, что мы на вашей стороне.

– А это не может быть КГБ? Я читала, они ушли в подполье…

– Тс-с! У них везде свои уши. Я подключу лучших специалистов. В том числе и зарубежных. Подразделение «Икс файлы», специальный оперуполномоченный Фокc Малдер. Слыхали, наверное? И правильно, вы не могли слышать: это секретное подразделение. Ваше дело по их части, а он – лучший специалист. Лучше меня.

Некоторое время женщина колебалась, потом неожиданно улыбнулась и спрятала бумаги.

– Вы меня убедили, товарищ капитан. Значит, теперь я могу не волноваться?

– Ваше спокойствие – наша работа. Если они проникнут в вашу квартиру, то мы их тут же задержим. Но вы ничего не узнаете. Вы и не должны ничего знать. Ведите себя так, словно ничего не замечаете. А сейчас уходите. Если вы будете долго здесь находиться, они могут насторожиться. Я провожу вас до выхода. Идите и не оборачивайтесь. Постойте, я выйду первым. Посмотрю, нет ли засады. Подождите пять минут и идите. Главное, не оборачивайтесь.

– Спасибо!

«Бедная тетка. Не дай Бог так заканчивать свои дни! С моим образом жизни это вполне реально. Или, наоборот, у меня иммунитет?»

Вадим Хмаров жил в неведомо как доставшейся огромной квартире в отреставрированном старом фонде, но пользовался только спальней, основную площадь которой занимала кровать с водяным матрасом. Другие пять комнат пустовали и периодически использовались под склад порожних бутылок. Хмаров имел врожденную склонность к авантюрам, но замазаться в чем-то серьезном боялся и перебивался мелким, в духе героев О'Генри, мошенничеством (когда основной источник дохода – сексуальные контакты обоего рода – временно пропадал). Этакая разновидность Ромы Казарина, с той лишь разницей, что один вполне искренне пытался угробить Волгина, а второй, в противоположность ему, частенько оказывал оперу и отечеству ценные услуги. Само собой, строго конфиденциальные.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич! Как здоровье, как работа?

– Не дождешься.

Хмаров заржал и сделал приглашающий жест в сторону спальни.

– Обставляешься? – Волгин показал на два кресла и телевизор, появившиеся за последнее время.

– Прибарахлился по случаю. Так ничего, да?

В общении Хмаров был неприятен, и для Волгина оставалось загадкой, чем он соблазнял женщин в возрасте от шестнадцати до плюс бесконечности, а также пассивных гомосексуалистов с банковским счетом.

– С чем пришли, начальник? – Быстрый в движениях и гибкий, Хмаров не мог усидеть на месте; вскочил с подлокотника кресла, обежал вокруг телевизора, плюхнулся на кровать и снова вскочил: – Опять задачка для бедного мальчика?

– Бедному мальчику придется поработать своим маленьким пальчиком.

– Фу, как грубо! – В руке Хмарова оказалась розовая гвоздика, он понюхал ее и бросил на подушку. – Я весь внимание, шеф.

– Есть такая контора, «Полюс» называется. Вот адрес… В конторе секретаршей работает Лена Шарова. Симпатичная во всех отношениях девушка, но вот откровенничать со мной почему-то не пожелала, хотя знает очень много. Я сегодня днем с ней общался… Работу она заканчивает в пять часов, завтра ты ее встречаешь – машины у нее нет, с работы она уходит одна, едет домой на «маршрутке» – и быстренько знакомишься. Вот, посмотри фотографию. Девушка яркая, так что не ошибешься.

– А если завтра после работы ее уже будет встречать молодой человек? Не такой красивый и обаятельный, как я, но тем не менее уже знакомый. Что мне делать?

– Удавись. Ее никто встречать не будет. Это я знаю точно, так что, если попытаешься мне сбрехать – пеняй на себя.

Полдня Волгин провел в «Полюсе», беседуя с Шаровой и с другими работниками, но результатов это не дало. Федоров ничего нового к тому, что сообщил в первый раз, прибавить не смог, а Лена, явно располагавшая информацией, молчала.

– Чем труднее, тем интереснее, – Хмаров подхватил с подушки цветок, помахал им, как нунчаками. – А если, допустим невозможное, мое обаяние все-таки не подействует и девочка не захочет углубления отношений? Применять грубое насилие?

– Вадик, ты у нас неотразимый, так что все подействует. Постарайся, а я найду способ тебя отблагодарить.

В прошлом опер пару раз уберег Хмарова от серьезных неприятностей.

– Шеф, вы не задумывались, каким грязным зачастую оказывается путь к истине? И нужна ли истина, полученная такой ценой? Мне что-то на память приходят всякие критические высказывания о цели, оправдывающей средства.

– Я возьму этот грех на свою душу. Не переживай и не терзай себя вопросами – это моя прерогатива. Твоя задача намного проще и приятнее.

– Не скажите, Сергей Сергеевич. Мы с вами – одно целое, можно ведь и так на это дело посмотреть. Еще неизвестно, кто от кого больше зависит. Я-то ведь без вас точно обошелся бы, а вот вы…

– Вадик, в последнее время ты много говоришь не по делу. Послезавтра я с тобой свяжусь. Постарайся меня обрадовать.

Прощались они, как и здоровались, без рукопожатий.

– Вчера тоже работал?

– Нет.

– И что ты делал в свой выходной?

– Пил.

Ответ был правдивым. Волгин все же сорвался и принял изрядную дозу, в чем долго раскаивался наутро.