Комментарий. Интересный фрагмент. 1. Раковский фактически точно предсказал, что Гитлер будет домогаться поставок сырья, из чего Сталин в нужное время сделал соответствующий вывод и условием возможного заключения договора о ненападении выкатил требование об эвентуальном заключении кредитного и торгово-экономического соглашений.

2. Прав был Раковский и в том, что с Гитлером необходимо было говорить только по конкретным и ближайшим вопросам. Именно так все дело и обстояло в 1939 г. и перед заключением договора о ненападении и тем более после.

3. Насчет вторжения в Польшу Раковский, естественно, загнул. Прежде всего потому, что по его словам выходило, что упомянутое им вторжение в Польшу должно было быть осуществлено одновременно с нападением Германии на Польшу. Между тем Сталин вовсе и не намеревался этого делать. Как известно, он пошел на такой шаг в немалой степени из-за дипломатического давления Германии, но в еще большей степени вследствие того, что спесивые поляки настолько быстро разбежались впереди собственного визга, а их руководство настолько быстро смылось за границу, что возникла реальная угроза выхода вермахта на польско-советскую границу. А вот этого-то Сталин категорически не хотел допустить.

4. Но, конечно же, самое интересное заключается в его пассаже насчет обмана Гитлера правдой. Вся прелесть этого пассажа в том и состоит, что в этом случае Раковский был не просто объективен, но и действительно сказал Подлинную Правду. Дело в том, что он уже назвал, кто кому объявит войну – демократии Гитлеру. Это во-первых. Во-вторых, как он сам же признавал еще в начале этого допроса, Гитлер ни при каких обстоятельствах не снимет с повестки дня вопрос о нападении на СССР. Ибо это стержень всей его программы и более того, именно ради этого его и привели к власти. Свои 30 иудиных сребреников – иудины по отношению к германскому народу и его высшим национальным интересам – он должен был отработать. Но, имея уже в качестве противников Англию и Францию, которые объявят ему войну, что и случилось в начале сентября 1939 г., и обязанный рано или поздно отработать то, ради чего его и привели к власти, то есть напасть на СССР, Гитлер автоматически загонит себя в ситуацию войны на два фронта. Тут и Сталину не надо было ничего делать. Ситуация сама по себе так сложилась бы. Задача Сталина была в том, чтобы как можно дольше оттягивать неизбежную войну, чтобы лучше подготовиться к отпору обнаглевшему и очень мощному для того времени агрессору. Интересно также и то, как Раковский раскрывает само понятие этого обмана.

«Р. – В чем именно заключается обман Гитлера? План, который я рассказал вам, логичен и нормален, и по нему можно достигнуть того, что капиталистические государства уничтожат друг друга, если столкнуть их два крыла: фашистское с буржуазным. Повторяю, что план логичен и нормален. Сюда не вмешиваются таинственные и страшные факторы. Для того чтобы возможно было его реализовать, «Их» вмешательство не нужно».

Комментарий. Если вдуматься, то объяснение Раковского – супер. Только вот какое отношение ко всему этому мог иметь Сталин, если даже в Госдепе США пришли к аналогичному с Троцким выводу – что Сталин «дезертирует из мирового революционного движения». Естественно, что такие выражения не соответствовали реальности. Потому что дезертирства как такового не было. Было откровенное нежелание Сталина ради чертовой мировой революции подставлять свою голову, проще говоря, рисковать выпестованным им государством. Истинно глобальную цель – мощное вооруженное столкновение европейских демократий и фашизма ради их взаимного уничтожения – преследовали США. Причем свой этот глобальный интерес они до поры до времени маскировали совпадением их точки зрения с антисоветскими планами Великобритании и Франции. Мол, не будет оснований проливать даже скупую слезу, если Гитлер разберется с Советами. Между тем уже в середине 30-х гг. прошлого века и не посвященному в дела мировой политики было очевидно, что центр тяжести мирового могущества в западном мире откровенно и ускоренными темпами смещается за океан, в США. И задача Америки была чужими руками уничтожить и британскую, и французскую колониальные империи, дабы перехватить входившие в них страны и территории, как источники сырья и рынки сбыта и приложения капитала. Собственно говоря, именно ради этого американский капитал в лице Варбурга и вступил в прямой тайный контакт с Гитлером. В связи с этим пассажем Раковского насчет того, что Гитлер будет обманут правдой, не могу не напомнить о приводившейся выше разведывательной информации 1937 г. Приношу извинения за повтор, но в данном случае это необходимо. Итак, что сказал Рузвельт спецпредставителю премьер-министра Великобритании:

1. Что Америка прилагает усилия к тому, чтобы как можно дольше сохранять нейтралитет.

2. Если произойдет вооруженный конфликт между демократией и фашизмом, Америка выполнит свой долг. Надо полагать, что Рузвельт имел в виду следующее – когда Америке будет выгодно, тогда она и вмешается, но не ранее того, как обе стороны – демократии и фашизм – хорошенько поколотят друг друга. СССР, сами понимаете, к демократиям не причислялся.

3. Если же вопрос будет стоять о войне, которую вызовет Германия или СССР, то она будет придерживаться другой позиции и, по настоянию Рузвельта, Америка сохранит свой нейтралитет. Что она и делала после 1 сентября 1939 г. Проще говоря, столкнув лбами фашизм и европейские демократии, которым по масонским каналам было приказано более не уклоняться от развязывания мировой войны, но при этом нехарактерно для заокеанской тупости изящно, но исподволь свалив всю ответственность на СССР, которому европейские демократии категорически отказали в создании коллективной без опасности, Америка спокойно стала взирать на то, как первые лупят друг друга, а потом еще и стала извлекать из этого невиданные барыши.

4. Если СССР окажется под угрозой германских, чисто империалистических, то есть территориальных, стремлений, тогда должны будут вмешаться европейские государства, и Америка станет на их сторону.

Это могло случиться лишь в одном случае. Если проклятые европейские демократии провалили бы саму идею коллективной безопасности (что они в итоге и сделали) и тем самым подставили бы СССР под угрозу этих самых «германских, чисто империалистических, то есть территориальных, стремлений». Что, в общем-то, и произошло. Ибо, отказав СССР в коллективной безопасности, но вынудив Советский Союз через «не могу» и скрепя сердце пойти на подписание с Германией договора о ненападении, европейские демократии добились главного – Третий рейх вошел в непосредственное территориальное соприкосновение с СССР. Проще говоря, был создан реальный потенциал реализации тех самых «германских, чисто империалистических, то есть территориальных стремлений». Дело было только во времени. Трудно сказать, понимал ли Раковский все это или нет, и если понимал, то почему не показал негативные последствия. Впрочем, он и сидя на Лубянке, ощущал себя эмиссаром от «Них».

«Р. – Логика и натуральность моего плана – это только видимость. Натуральным и логичным было бы то, что Гитлер и Сталин нанесли друг другу поражение. Это было бы для демократий простым и легким делом, в том случае, если им нужно было бы, чтобы Гитлеру позволили, обратите внимание – «позволили», напасть на Сталина. Если русские просторы и отчаяние Сталина со своими людьми перед гитлеровским топором или перед местью его жертв не будут достаточны для того, чтобы добиться военного истощения Германии, то не будет никаких препятствий к тому, чтобы демократии, видя, что Сталин теряет силы, стали бы помогать ему мудро и методически, продолжая подавать эту помощь вплоть до полного истощения обеих армий».