– Можешь поставить свою чертову жизнь, что я убью ради него!

– Я не спрашиваю тебя, моя принцесса, я знаю Дею Торис, – продолжил Зебадия. – Такова ситуация, дамы. У нас есть самый ценный человек на планете, и мы должны его защищать, хотя мы не знаем – от чего. Джейк, твой отряд телохранителей состоит из двух амазонок, одна миниатюрная, другая среднего размера, обе, вероятно, в положении, и одного Трусливого Льва. Я бы нанял дорсай[46], если бы знал, на какую почту им писать. Или Серого Ленсмена и всех его приятелей. Но у нас есть мы, и мы постараемся! Avete, alieni, nos morituri vos sperminus![47] А теперь давайте откроем шампанское.

– Мой капитан, ты думаешь, стоит? – спросила я. – Я напуганна.

– Конечно, стоит. Сегодня я больше не в состоянии работать, да и Джейк тоже. Завтра мы начнем устанавливать аппаратуру в «Гэй Обманщицу», переделывать там все и перепрограммировать, чтобы она отзывалась на команды любого из нас. А пока нам нужно немножко повеселиться и хорошенько выспаться. Пить жизнь до дна лучше всего, когда ты знаешь, что каждый час может быть последним.

Тетя Хильда пихнула Зебадию кулаком в ребра.

– Ах ты болтливый засранец! Я собираюсь веселиться до чертиков и выставлять себя дурой, а потом взять мужа и уложить его спать, применив Патентованное Лекарство Матушки Язвы. Дити, ту же самую терапию я прописываю и тебе.

Внезапно мне стало легко на душе, и я сказала:

– Принято, тетя Хильда! Капитан Джон Картер всегда побеждает. Трусливый Лев? Как же! Кто тогда папа? Маленький Волшебник Оз?

– Я думаю, да.

– Все может быть. Папа, откроешь бутылку? У меня от этих пробок пальцы болят.

– Сию минуту, Дити. Я имею в виду, Дея Торис, царственная супруга Владыки.

– Нет нужды быть таким официальным, папа. Это будет неформальная вечеринка. Очень неформальная! Папа! Мне обязательно ходить одетой?

– Спроси своего мужа. Ты теперь его проблема.

Когда на старости лет я, шамкая беззубым ртом перед камином, стану перебирать свои давние прегрешения, я буду вспоминать эти дни как самые счастливые в моей жизни. До того у меня было три медовых месяца, по одному на каждого мужа-контрактника: два были хороши, один – нормальный и (в конечном итоге) весьма прибыльный. Но наш медовый месяц с Джейкобом был райским.

Дыхание опасности лишь обостряло удовольствие. Джейк не выглядел обеспокоенным, а у Зебби было чутье, как у игрока на скачках. Видя, что он расслабился, Дити сама перестала нервничать… а я даже и не начинала, поскольку надеялась завершить жизнь как фейерверк, в огненной вспышке, а не цепляться за нее, уродливая, беспомощная и бесполезная…

Оказалось, привкус опасности добавляет яркости жизни. Даже в медовый месяц… особенно в медовый месяц.

Очень странный медовый месяц. Не групповой брак, а две пары, которые составляют одну семью и которым комфортно друг с другом. Я отбросила большую часть образа энергичной сучки, и Зебби иногда называл меня «Хильда» вместо «Язвы».

Мы с Джейкобом сошлись в браке точно ветчина и яичница. Он не очень высок – метр семьдесят восемь, – но по сравнению с моими жалкими метр пятьдесят два это достаточно много. Волосы у него редеют, и у него есть брюшко, заработанное годами сидячей работы, но для меня он выглядит как надо. А когда мне хотелось полюбоваться мужской красотой, я могла пялиться на великана, доставшегося Дити.

Когда он появился в кампусе, я решила сделать из него своего домашнего питомца – не из-за внешности, а из-за необычного чувства юмора. Но если когда и существовал мужчина, способный сыграть роль Джона Картера, Владыки Марса, то это был Зебадия Картер, чье второе имя как раз «Джон». В комнатах, в цивильной одежде и фальшивых очках в роговой оправе, он выглядит неловким, слишком большим и неуклюжим. Я не понимала, что он красив и грациозен, пока однажды он не явился ко мне в бассейн.

Бродя на свежем воздухе или в Уютной Гавани почти или совсем без одежды, Зебби всюду выглядел естественно – горный лев, исполненный силы и грации. Инцидент, случившийся однажды вечером, показал мне, насколько он похож на Владыку Марса. Я знаю эти старые истории. В свое время мой отец купил переиздания в мягкой обложке от «Бэллантайн/Дель Рей», и они были в доме, где я провела детство. Когда я научилась читать, я прочитала их все и предпочитала повести о Барсуме «книжкам для девочек», которые мне дарили на день рождения и Рождество. Я себя отождествляла с Тувией и хотела сменить имя на Тувию, когда стану взрослой. Но когда мне исполнилось восемнадцать, я об этом уже не думала. Я всегда была «Хильда», и новое имя меня не привлекало.

Отчасти я несу ответственность за имя Дити, которого она стеснялась, пока она не поняла, что оно нравится ее мужу. Джейкоб хотел назвать дочь «Дея Торис» (хотя он выглядит как профессор и им является, он неизлечимый романтик.) Джейн возражала. Тогда я сказала ей: «Не глупи, Джейни. Если твой муж что-то хочет и ты можешь ему это дать без особой печали, то дай ему это! Ты хочешь, чтобы он любил вашего ребенка, или хочешь, чтобы он его раздражал?» Джейн тогда задумалась, и «Дорис Энн» к моменту крещения превратилась в «Дею Торис», а затем в «Дити» – раньше, чем она научилась говорить, и это всех устроило.

Мы привыкли жить по распорядку: ранний подъем каждое утро, наши мужчины работают с приборами, проводами и прочими штуками, устанавливая пространственно-временную машинку в нутро «Гэй Обманщицы», в то время как мы с Дити занимались домашней работой… совсем немного, поскольку благодаря гению Джейкоба наш горный домик не требовал много внимания. А затем мы развлекались одной технической проблемой, которую Дити решала с моей помощью.

От меня мало толку, когда речь идет о технической работе, биология – единственный предмет, который я изучала глубоко и за который так и не получила диплома. Познания мои расширились благодаря шести тысячам часов волонтерской работы в качестве медсестры в медицинском центре нашего кампуса. А еще я проходила курсы, которые сделали меня медсестрой без сертификата, медтехником без удостоверения и даже парамедиком без диплома, так что я не кричу при виде крови, могу убрать лужу блевотины, не поморщившись, и без колебаний заменю медсестру в операционной. Жить в кампусе «университетской вдовушкой» с кучей денег весело, но пустовато для души. Мне нравится знать, что я выплатила аренду за тот кусок земли, который занимаю.

Помимо этого я нахваталась понемногу обо всем благодаря любви к печатному слову, плюс посещала все лекции в университете, название которых звучало интригующе… и даже иногда записывалась вольным слушателем на соответствующие курсы. Например, я прошла курс описательной астрономии и сходила на итоговый экзамен, где получила высший балл. Я даже правильно рассчитала орбиту кометы, к большому своему удивлению (и удивлению профессора).