class="p1">Нам пришлось сделать решающий выбор. Используем ли мы наше время на то, чего от нас больше всего ждут другие, или мы займемся серьезным делом и обратим свое внимание к тому, что является самым важным: учиться быть проповедником и советчиком? К счастью, мы решили избегать соблазна и избрали второй путь. Это окупилось.

Нам приходилось не раз делать подобный выбор в течение всей супружеской жизни. И не раз я делал неверный выбор. Было время, когда казалось, что для пользы дела нужно лететь через всю страну, чтобы выступить на банкете. И время использовалось не лучшим образом. Старое замечание «проповедь — это то, ради чего я пересек бы страну, чтобы прочитать, но не пересек бы улицу, чтобы услышать», слишком похоже на правду, чтобы быть приятным. Когда-то было так лестно находиться за главным столом молитвенного завтрака политиков или давать интервью для христианской программы на радио, но и подобное использование времени нельзя было назвать продуктивным.

Таким образом, законы упущенного времени снова и снова возвращаются, чтобы преследовать неорганизованного человека, до тех пор пока он не примет решение взять инициативу в свои руки, прежде чем это сделает за него другой человек или иное событие.

Как вернуть время

Собирая материал для будущей встречи с молодым пастором, я оглянулся на свой собственный опыт, пытаясь выявить принципы, которые, будучи воплощенными в жизнь, внесли некоторый порядок в мой внутренний мир. И когда я серьезно задумался о пути, который я прошел, то пришел к выводу, что я смог успешно овладеть временем с помощью трех способов.

Я должен знать свои ритмы максимальной эффективности

Внимательное изучение своих привычек в работе привело меня к важному открытию. Есть разные задачи, которые я лучше всего выполняю в определенные периоды времени и при определенных обстоятельствах. Например, в первые дни недели я неэффективно работаю над моей воскресной проповедью. Двухчасовая работа в понедельник почти ничего не дает, тогда как один час в четверг или в пятницу почти бесценен. Я просто лучше концентрируюсь. С другой стороны, лучше всего я общаюсь с людьми в начале недели когда напряжение предстоящей проповеди еще не завладело мной. Я имею тенденцию снижать эффективность взаимоотношений с людьми в конце недели, когда целиком занят предстоящей воскресной работой на кафедре.

Я могу идти в своих наблюдениях дальше, к более мелким деталям. Работой за письменным столом мне лучше заниматься рано утром, когда у меня есть в достаточной мере никем не нарушаемое уединение. А мое лучшее «время для людей» — после полудня, когда я чувствую себя внимательным и проницательным.

Изучение своих ритмов научило меня откладывать занятия за письменным столом на конец недели и планировать время для работы с людьми и в комитетах, по возможности, на первую половину недели. Таким образом, мой бюджет времени отражает и использует ритмы моей жизни.

Я также заметил, что я — утренний человек («жаворонок»). Я встаю рано и несколько тревожусь, если не пошел спать вовремя предыдущей ночью. Поэтому для меня важно придерживаться установленного времени сна. Мы использовали этот принцип в жизни наших сыновей, когда они были детьми. Я не знаю, почему нам раньше не приходило в голову, что и взрослым было бы разумным использовать определенное время для сна. И когда я наконец понял это, то постарался ложиться спать каждый вечер в одно и то же время.

Прочитав специальную статью по этому вопросу, я начал экспериментировать, чтобы определить для себя необходимую продолжительность сна. В процессе эксперимента автор советовал завести будильник на определенное время и вставать в это время в течение трех дней подряд. Затем перевести будильник на десять минут раньше на следующие три дня. Таким образом, переводя стрелку будильника каждые три дня на десять минут раньше, человек в итоге придет к точке естественной усталости, когда в течение всего последующего дня он не будет чувствовать себя достаточно отдохнувшим. Я постарался проделать это, выяснил, что мог вставать значительно раньше, чем предполагал, и это добавило почти целых два — весьма ценных — часа к моему дню.

Итак, есть недельные ритмы, дневные и годовые. Я выяснил, например, что в определенные месяцы способен испытывать патологическое эмоциональное утомление, когда какая-то часть меня хотела бы сбежать от людей и от ответственности. Необходимо было справиться с этим.

С другой стороны, были периоды в году, когда мне надо было быть сравнительно более сильным в качестве христианского руководителя, потому что многие вокруг меня испытывали слишком сильную усталость и напряжение. Таким временем были февраль и март, когда все мы в Новой Англии боремся с последствиями долгой зимы и склонны к раздражительности и критицизму. Я научился готовить себя к тому, чтобы стать дополнительной, особой поддержкой другим людям в такие времена. А когда приходит весна и люди чувствуют себя возродившимися, тогда я могу позволить себе переживать мое собственное время слабости.

Я выяснил также, что летние месяцы для меня — прекрасное время для дополнительного чтения и моей духовной подготовки к следующему году. А с января по март включительно по причинам, о которых я только что упомянул, большую часть времени я планирую проводить с людьми, так как мой список нуждающихся в совете резко увеличивается. Все мои книги были прочитаны в летнее время; нет возможности сделать это зимой.

Зная свои ритмы, я не удивляюсь, когда чувствую себя внутренне опустошенным после периода напряженных выступлений и преподавания. Я не могу жить день за днем за пределами эмоциональных границ, наступает момент, когда я должен опуститься несколько ниже границы эмоциональной нормы, чтобы восстановить растраченные силы. Поэтому разумно не принимать важные решения в понедельник, после дня, когда были прочитаны несколько проповедей. И если день за днем я испытываю сильное напряжение во время летних отпусков, для меня разумно запланировать короткое время отдыха, когда все закончится.

Было время, когда я еще не научился замечать мои личные ритмы. Я помню, как настал день, когда все, казалось, стало рушиться на глазах. До этого я дважды в течение недели совершал обряд на очень печальных похоронах; у меня не было достаточного отдыха в течение десяти дней. В то же время я прочел расстроившую меня книгу и совсем не поддерживал своих духовных занятий. Время, которое я проводил с семьей, постоянно нарушалось посторонними делами в течение нескольких дней, а часть моей работы была на грани крушения. Поэтому не было ничего удивительного в том, что субботним днем, находясь в центре своего маленького личного кризиса, я