Эти слова почему-то доставили ему удовольствие. Хотя, он и не понял почему. Когда она взглянула на него, он увидел растерянность и нерешительность в ее глазах.

— Но я все время твержу себе, что так не должно быть.

— Почему?

— Я не могу тебе доверять, — сказала она.

Ей и не стоит. Он не был надежным парнем. Но жадный зверь, сидящий внутри него, отчаянно хотел ее доверия.

— Почему нет?

— Что ты думаешь обо мне? Только честно.

Он нахмурился. О чем это она?

Джоли, должно быть, заметив его замешательство, добавила:

— Я хочу сказать, сперва ты бросаешься ко мне на помощь, как рыцарь в сверкающих доспехах. А в следующую минуту смешиваешь меня с грязью. — В ее голосе не было обвинения, просто констатация фактов.

Она права. И в одном, и в другом. Хотя на роль рыцаря он не претендовал, слишком много в жизни натворил зла.

— В ту ночь, когда я нагрубил тебе, у меня был плохой…

— День, — добавила она.

— Ну, на самом деле это длилось гораздо дольше, но, в общем, да.

Она снова обратила взгляд к пастбищу, и он чувствовал, что её всё ещё одолевают сомнения.

— Ты права, — сказал он. — Я прошу прощения за эту путаницу. Я сам во всем запутался.

— Почему? — Она обернулась к нему, в ее глазах больше не было нерешительности, а лишь озабоченность. Беспокойство о нем. Воздух искрил от её эмоций. Кристиан ощущал их, как теплые ласковые прикосновения. Такие успокаивающие.

Он был поражен тем, как быстро изменились ее чувства. Ей всего лишь надо было поверить в то, что кому-то нужна помощь, и инстинкт самосохранения ушел на задний план. Но в конце концов кто-то мог из-за этого причинить ей боль, и именно поэтому ему стоило быть рядом.

— У меня не так много друзей, — признался он. Ни одного, если быть точным. — Наверное, я даже не знаю, что иногда надо делать или говорить. Но я думаю, ты могла бы мне в этом помочь.

Он что, не мог просто сказать, что ему надо быть рядом с этой женщиной, чтобы защитить ее? Вместо этого он просит ее о помощи. Смертную. Кристиан ждал, что сейчас презрение к самому себе захлестнет его, за то, что он так слаб и жалок. Но вместо этого нахлынули совсем другие чувства — надежды и легкой неопределенности.

Она опять оглянулась на поле, раздумывая над его словами. Поодаль, за маленькой рощей, появилось стадо овец. Их белая шерсть, казалось, сияет в лунном свете.

Наконец, она вздохнула.

— Даже не знаю, Кристиан. Какая-то часть меня хочет быть твоим другом. Очень. Но у меня не такой большой опыт общения с парнями. И я немного недоверчиво отношусь к ним сейчас.

— Из-за таких, как Марк.

Он кивнула, избегая его взгляда.

— И из-за других.

— Хотелось бы думать, я не слишком похож на Марка.

Она улыбнулась.

— Нет, ты явно на него не похож.

— Ты уехала тогда из-за него.

— Нет, — сказала она, и на секунду ему показалось, что она не будет продолжать. — Мы встречались год назад. Ничего серьезного. — Она повернулась к нему лицом, скрестив на груди руки, будто защищаясь. От холода, или его расспросов, он не знал точно. — Он всегда появлялся так неожиданно, хотя я не думала, что он сумеет найти меня здесь. Почему-то он никак не может меня отпустить. Наверное, потому что это я с ним порвала. Он не привык, чтобы его бросали.

Кристиан поднял бровь:

— О, конечно, не привык! Да у него до тебя наверняка и не было никого, кто мог бы бросить.

Джоли нахмурилась, на скулах заиграли желваки, и он понял, что допустил промах.

— И что это должно означать?

— Я… — Кристиан понимал, что лучше закрыть эту тему. Он не был искушен в общении, но все же догадался, что роет себе яму. — Я просто не могу представить себе женщину, которой бы он понравился.

Он точно роет яму.

Она свела брови сильнее.

— Ну, я встречалась с ним. И что я, по-твоему, за женщина тогда?

Яма становилась все шире и глубже.

— Я думаю… Я думаю, ты женщина, достойная большего. Гораздо большего.

Джоли моментально расслабилась.

— Правда?

Да, правда. Он понял вдруг, что совсем ее не знает. Не догадывается, что ею движет. Не имеет никакого представления, чего она хочет. Кристиан знал лишь сухие факты: у нее свой бар и она живет в проклятом трейлером парке. И пусть это ничего не говорило о том, что она жаждет вырваться из нищеты, Кристиан чувствовал, что Джоли все-таки стремится к большему.

— Да, я действительно думаю, ты заслуживаешь большего, и в этом нет ничего плохого.

Кристиан рассчитывал, что ей понравятся его слова, но так и не получил той реакции, на которую рассчитывал.

Она лишь вздохнула и снова посмотрела на овец.

— Я не знаю. Иногда мне кажется, это невозможно. Некоторым просто не предначертано судьбой стать кем-то другим. Это все слишком сложно… и так разочаровывает.

— Не надо бояться трудностей. Надо мечтать и стремиться к цели.

Господи! Он, вампир в добровольном изгнании, дает смертной совет, что надо мечтать и добиваться? И это тот, кто потратил вечность ради одной единственной мечты и цели. Ради Лилы. И только лишь затем, чтобы в конце концов обнаружить, что она вовсе не стоила одержимости. Она была даже хуже, чем ему казалось. А теперь он раздает советы Джоли. Это было даже смешно.

Она посмотрела на него и широко улыбнулась, и её улыбка сияла ярче, чем луна над их головами.

Кристиан вдруг показался себе просто гением.

— Ты прав. Я знаю, ты прав. У меня просто приступ жалости к себе. Не обращай внимания.

Было невозможно не обращать на нее внимания, только не когда она так улыбалась. Он заглянул ей в глаза, темные, но сверкающие в лунном свете.

— Поверь, я просто бью все рекорды по плачу о своей загубленной судьбе.

Ее улыбка вдруг стала сочувствующей.

— Ну если ты обещаешь не обращать внимания на мои промахи, то я буду игнорировать твои.

— Заметано.

Она улыбнулась шире, повернувшись к овцам. Животные приблизились. Одна тихо заблеяла. Еще один ответ.

Кристиан облокотился о забор, наблюдая вместе с ней за овцами и чувствуя странное умиротворение.

— Почему ты ударил Марка? — спросила она неожиданно.

— Я не хотел, чтобы он говорил тебе всякие гадости. Ты этого не заслуживаешь.

Джоли взглянула на него, а затем, прежде чем он осознал, что она делает, обняла его. Здоровая рука обхватила шею, раненая легла на спину.