— Он уверен?

— Абсолютно. Ему за семьдесят, но голова его отлично варит. Это еще не все.

— Рассказывай.

— С ней был еще один человек. Он не разглядел как следует, потому что на ней была большая толстовка с капюшоном, но он думает, что это была девушка, судя по походке.

Я откинулась на спинку сиденья.

— Если у Лусианы не было скрытых талантов, она не смогла бы убить Пита своей магией. Нет, если бы она была только халсионом.

Он кивнул.

— Кто бы ни был с ней, скорее всего, это убийца.

— Если так, то почему они оставили доктора Джордано в живых? Он видел их.

Алессандро улыбнулся.

— Высокомерие.

Лусиана была Превосходной. Она ежедневно имела дело с другими Превосходными. Вся ее политическая карьера вращалась вокруг магов, а доктор Джордано был обыкновенным человеком. Она никогда не считала его угрозой, потому что в обычных обстоятельствах он никогда бы таковым не стал. Опытный пользователь боевой магии устранил бы всех свидетелей, но Лусиана не привыкла пачкать руки. Она прошла прямо мимо доктора Джордано, потому что была настолько приучена игнорировать таких людей, как он, что он с таким же успехом мог быть невидимым.

Мы должны были вывезти его из города.

— Где сейчас доктор Джордано?

— В отпуске со своей очаровательной супругой, — сказал Алессандро. — На деньги Смотрителя. Я объяснил ему ситуацию. Он на борту.

Как я любила этого мужчину.

Мрачная мысль пронзила мою голову.

— С ней была девушка, Пит был убит кем-то с необычной магией, а Кейли не прошла испытания.

— Интересно, не так ли? — сказал Алессандро.

Если Дом Кабера убил Пита и причинил вред Линусу, я заставлю их заплатить.

— У меня так много вопросов. — Я постучала пальцами по приборной панели передо мной. — Почему Лусиана хотела навредить Линусу? Зачем Аркану убивать ее? Помогла ли Кейли своей матери убить Пита или это был один из убийц Аркана? Если это был один из людей Аркана, он каким-то образом заставил Лусиану помочь ему получить доступ к Линусу и убил ее после того, как они все испортили?

— Пойдем, спросим их. — Алессандро распахнул свою дверь. — Идем?

— Идем.

Он вышел из машины, чтобы открыть мне дверь.

Обычно я сама открывала дверь, если только на мне не было платья, требующего осторожности, но прямо сейчас мы были на виду, и Алессандро был в образе графа Сагредо. Он менял личности, как перчатки, и всегда был безупречно последователен, как только надевал их. Сегодня на нем были брюки цвета хаки, накрахмаленная белая футболка и расстегнутый блейзер с рукавами, небрежно закатанными до середины предплечья. На нем были синие мокасины «Сантони», темные очки «Труссарди», и, если вы поищете в Интернете «молодой Превосходный Италии», вы увидите его фотографию. Вероятно, их было несколько.

Кейли было двадцать два, как и мне. Алессандро был богом нашей юности, а его Инстаграм был алтарем, на котором все мы молились. Я больше не была влюблена в эту фантазию. Я предпочитала другого Алессандро, того, кто строил заговоры, как Борджиа, нейтрализовывал своих врагов прежде, чем они понимали, что их настигло, и будил меня посреди ночи, чтобы заняться вещами, которые заставляли меня краснеть, когда он упоминал о них позже. Но Кейли не была мной.

Алессандро протянул руку, я вложила в нее свои пальцы и вышла из машины. Мы поднялись по трем широким ступенькам, мои бежевые туфли-лодочки тихо цокали по бетону. Сегодня Алессандро был звездой, а я выбрала сдержанные темно-синие брюки, темно-синюю шелковую блузку с мелкими бежевыми и белыми цветочками и соответствующий жакет с рукавами три четверти. Мой макияж был естественным, граничащим с однотонным, а волосы собраны в свободный узел. Все во мне было идеально презентабельно и разработано так, чтобы отойти на второй план.

Толстая дверь из красного дерева распахнулась прежде, чем кто-либо из нас успел нажать на звонок, открывая торжественного вида мужчину, одетого в черное. Черты его лица повторяли черты Лусианы, но он был немного моложе, его кожа имела более темный оттенок коричневого, а волосы были щедро посолены сединой. Джулиан Кабера, младший брат Лусианы.

— Мы ждали вас, — сказал он.

— Мои глубочайшие соболезнования, — сказал Алессандро, его лицо излучало искренность.

— Спасибо. — Он протянул руку в сторону дома. — Пожалуйста.

Интерьер дома был выдержан в теплых белых тонах, дополняющих травертиновый пол. Мы последовали за Джулианом налево, через широкую арку мимо роскошной дамской комнаты в кабинет, отделанный панелями богатого орехового дерева. Встроенные книжные шкафы выстроились вдоль стен между большими арочными окнами. Темно-коричневый пол украшал старинный марокканский ковер. В дальнем конце комнаты стоял элегантный письменный стол, кресло за ним явно пустовало. Слева большой камин занимал половину стены, а в центре комнаты четыре человека сидели на плюшевых, бежевых диванах и мягких креслах, расставленных вокруг журнального столика.

Агент Уол и женщина в бежевом костюме сидели лицом к камину. Женщина была примерно одного с ним возраста, с загорелой кожей, каштановыми волосами до плеч, убранными за ухо с левой стороны, и карими глазами. Из ее уха торчала едва видимая крошечная прозрачная пластиковая трубка. Слуховой аппарат. Насколько я знала, к сотрудникам ФБР предъявлялись строгие медицинские требования. Агент с потерей слуха должен был быть исключительным, чтобы оставаться допущенным к работе.

Напротив двух агентов ФБР на другом диване сидели пожилой мужчина и девушка, оба в черном. Мужчина выглядел как более взрослая версия Джулиана: тот же нос, тот же рот, тот же обеспокоенный взгляд, но более длинного и худощавого телосложения. Его коротко остриженные волосы были седы. Элиас Кабера.

Рядом с ним Кейли Кабера сидела неподвижно, ее спина была идеально прямой. Она была стройной, с лицом в форме сердечка, большими глазами под густыми бровями и полными губами. Ее кожа была того же теплого коричневого оттенка, что и у матери, но она обесцветила волосы до цвета шампанского, красивого цвета с многоцветными бликами, которые выглядели совершенно естественно. Волосы обрамляли ее лицо свободными волнами. Она потратила время, чтобы уложить их. Она также нанесла макияж, но не только тушь, а на все лицо в комплекте с темно-сливовой помадой, которая выглядела на ее губах почти как красное дерево. Это могло означать что угодно, но ее глаза сказали мне точно, что это было — вызов. Кейли Кабера отказалась быть сломленной, и она осмелилась на то, чтобы кто-нибудь испытал ее.

Все, кроме Кейли, встали, когда мы вошли. Кейли подняла глаза и увидела Алессандро. Ее глаза расширились. На секунду она забыла, что должна выглядеть сердитой, и просто