Хочу его поцелуя. Его прикосновения. Его внимания.

Я просто хочу его.

Когда я приоткрываю губы и шепчу его имя, он моргает, как будто только что вышел из транса. Его внимание переключается на мой палец, прежде чем тот резко отпускает меня и отступает назад.

— Я принесу тебе повязку.

Его слова коротки, лаконичны и лишены того жара, который я наблюдала мгновение назад. Он уже повернулся и направляется в сторону одной из смотровых комнат, и его прямая спина говорит мне все, что мне нужно знать.

Он сожалеет, что увлекся моментом.

— Спасибо. — Мой голос звучит тоненько и робко, и я ненавижу это.

Но сейчас мне нужно сохранить лицо и придумать, как преодолеть эту идиотскую влюбленность в него.

Несмотря на то, что он залечил мои раны и предоставил мне безопасное пространство для восстановления, я для него всего лишь пациентка.

Возможно, это все, кем я когда-либо буду.

Глава 23

ДОКТОР ЛИАМ КИНГ

Прошло более шести недель, с тех пор как я вытащил ее тело из прибоя.

Более шести недель она постоянно находилась в моем пространстве. Я наблюдал, как она выздоравливает и расцветает прямо на моих глазах.

Наблюдал за тем, как она восстанавливает силы, гуляя босиком по пляжу и делая планку, прежде чем, в конце концов, перейти к отжиманиям.

Наблюдал, как каждое чертово движение ее подтянутого тела дразнит меня, как ублюдка.

Все это вдохновляло меня неделями дрочить в душе на образ ее голых сисек и представлять, как погружаюсь в ее киску. Господи. Я не мастурбировал так много, с тех пор как был чертовым подростком.

Она — осложнение, которое мне не нужно и которого я не хочу.

Блядь. Отчасти это ложь, потому что я ловлю себя на том, что мне не терпится увидеть ее лицо каждое утро. И это не только из любопытства, вспомнит ли она что-нибудь.

На днях на кухне, когда я чуть не поцеловал ее… Мне потребовалась вся моя чертова сила воли, чтобы остановиться. Невозможно было не заметить желание в ее глазах и то, как она прильнула ко мне. Было бы легко отпустить себя и поддаться этому порыву.

Вот только это не остановилось бы на поцелуе. Не с ней. Я никак не мог поцеловать ее и не захотеть большего.

Никогда еще я не встречал такой интригующей и загадочной женщины. И опасной… не только в одном смысле.

Но она все равно все усложняет. С течением времени женщина создает все больше беспорядка.

Маленький голосок в глубине моего сознания дразнит меня. «Держа ее рядом, ты подвергаешь риску все, тупой ублюдок».

Сжав челюсть, отмахиваюсь от этого. Если я и веду себя как тупой ублюдок, то только потому, что каким-то образом, в отличие от других, ей удалось прорваться сквозь мою железную защиту.

Смотрю на часы, хмуря брови от беспокойства и страха, потому что она обычно рано встает. Каждое утро мы вместе пьем кофе на террасе перед завтраком. Ей нравится слушать волны и алых макак, которые летают над головой.

Когда мой телефон вибрирует в кармане, я едва сдерживаюсь от желания швырнуть эту чертову штуку в океан. Потому что знаю, кто звонит, даже не слыша его голоса.

Еще один взгляд на дверь ее спальни подтверждает, что сегодня она спит дольше обычного, поэтому я выскальзываю на террасу с видом на Тихий океан.

Хотя я говорю тише, чтобы она меня не услышала, в моем голосе сквозит неподдельный гнев.

— Какого. Хера?

Его ровный, отрывистый смех заставляет меня пожалеть, что я не могу дотянуться до телефона и задушить его.

— Иногда эти люди слишком много хотят. Это не в моей власти.

— Если это было под твоим наблюдением, значит, это было в твоих руках.

Его тон становится ледяным.

— Ты говоришь так, будто ты все еще номер один. Тебе следует следить за своим тоном, иначе кто-нибудь может решить отрезать твой язык.

— Мы с тобой оба знаем, что это вряд ли произойдет.

— Что? Ты следишь за своим тоном? Или кто-то отрезает тебе язык?

Я отвечаю на его вопрос молчанием, и это выводит его из себя. Это видно по его следующим словам.

— Твоя дерзость ни к чему не приведет.

— Это я буду решать.

Наступает пауза, прежде чем он добавляет:

— Просто помни, ты все еще должен мне. Я скоро буду ждать подтверждения.

Этот ублюдок завершает разговор, прежде чем я успеваю ответить. Швыряю телефон на стол с такой силой, что он подпрыгивает, прежде чем окончательно замереть.

Все еще находясь в состоянии повышенной готовности, мои мышцы напрягаются, когда я слышу, как она, наконец, выходит из своей комнаты.

Мне интересно, произойдет ли это. Если это тот день, когда она вспомнит.

Я чертов ублюдок, раз не хочу, чтобы та вспомнила. Потому, что хочу, чтобы она осталась здесь, со мной, вот так.

Она успокаивает меня. Осознание приходит внезапно, и мое черное сердце замирает в груди.

Мгновение спустя женщина появляется в поле зрения, одетая в обноски, которые должны выглядеть на ней уродливо. Но это не так. Вместо этого она выглядит… Блядь.

Проводя рукой по лицу, я устало выдыхаю. Потому что эта женщина может сделать бумажный пакет красивым.

Сарафан свободно облегает ее тело. Под него она надела облегающую майку, и хотя она может немного поддерживать ее идеальную грудь, она ни за что на свете не скроет ее от меня.

Да, я — гребаный извращенец, но я не могу испытывать угрызения совести по этому поводу.

Но я чувствую не только физическую тягу. Меня привлекают не только эти ноги, которые, кажется, тянутся бесконечно, или то, как она иногда собирает волосы в две длинные косы по обе стороны от лица, концы которых свисают поверх груди.

Она просто… выглядит так, будто принадлежит этому месту. Как будто могла бы принадлежать этому месту.

«Она выглядит так, будто может быть моей».

Я тяжело сглатываю, отгоняя волну собственничества, на которую не имею права. Оторвав взгляд от ее ног, изучаю выражение ее лица. В уголках ее глаз появляются легкие морщинки, а губы изгибаются в почти застенчивой улыбке, когда она протягивает нам две чашки кофе. Я выдыхаю, сам не осознавая, что задерживаю дыхание.

Прочищаю горло, внезапно занервничав. А я никогда не нервничаю, черт возьми.

— Buenos días.4

Осторожно я принимаю у нее кружки и ставлю ее чашку на ее обычное место, напротив меня за маленьким деревянным столиком.

Она садится.

— Gracias.5

Женщина довольно быстро