— Ничего подобного, черт побери!

Ее шляпа сбилась набок, когда его губы коснулись ее губ. В этом страстном поцелуе не было ничего холодного или ломкого. А его губы неожиданно оказались нежными. «Они божественны», — подумала она со вздохом, отвечая на его поцелуй.

Лорд Чиллингуорт — нет, Фрост! — слегка прикусил ее нижнюю губу, прежде чем отпустить ее.

— Вам жарко, мисс Кэвел! Надо поправить шляпу, чтобы солнце не опалило вашу прекрасную светлую кожу. — Он улыбнулся ее ошеломленному виду и направил лошадей на дорогу.

Эмили посмотрела по сторонам.

— А что, если нас кто-нибудь видел? — спросила она испуганно и вздохнула с облегчением, убедившись, что поблизости никого нет.

— Сомневаюсь — для сплетников еще слишком рано, а все остальные не в счет, — ответил он уверенно.

Она стала поправлять шляпу трясущимися руками.

— Я не давала вам разрешения меня целовать, лорд Чиллингуорт.

— А я ведь уже дважды поцеловал вас, Эмили. И эта близость дает вам право называть меня так, как зовут родные и друзья, — заявил он, глядя на нее. — Никто не сочтет это нарушением приличий с вашей стороны.

— Может быть, и так, — сказала она, заново завязывая ленту на шляпе. — Но, как бы то ни было, я сомневаюсь, что пребывание в вашем обществе… э-э… полезно для моей репутации.

— Не согласен!

Ну, естественно, он не согласен! Ведь Фросту не было нужды задумываться над своими поступками.

— Так что же получается? Это сплетники выдумывают всякую ложь о вас просто для развлечения света?

Он задумался над ее вопросом, и под кожей на его лице заиграли желваки.

— Всяко бывает.

— Вот как?

— Ну, я не знаю, какие истории вы имеете в виду, — ответил он.

«Что вы скажете относительно того, что ради развлечения соблазняете юных невинных девушек?» — подумала она.

Эмили не могла заставить себя задать этот вопрос вслух. Она опустила глаза и уставилась на его руку в перчатке, спокойно лежащую на бедре. Ей вспомнились сила и тепло этой руки, когда он обнимал ее.

— А что у нас со временем? — спросила она, вдруг учащенно задышав от осознания того, что ей захотелось, чтобы он снова поцеловал ее. — Неприлично опаздывать.

— Сестра привыкла к моему неприличному поведению.

Эмили дернулась, когда он осторожно протянул руку, чтобы поправить желтый шелковый шнурок, зацепившийся за пуговицу на ее платье.

— Спасибо!

— Не стоит благодарности, — отозвался он, чувствуя, что она нервничает. — Неприличное поведение! Некоторые считают это недостатком, но лично я нахожу его полезным.

— А что говорят те, кто вынужден страдать из-за вашего неприличного поведения?

— О, они, наверное, считают меня настоящей свиньей, — ответил он, направляя лошадей с дорожки на траву. — Хотя у большинства не хватает смелости сказать мне об этом.

— Почему мы остановились? — «Уж не хочет ли он опять поцеловать меня?» — подумала Эмили. — Как же ваша сестра?

Фаэтон не двигался. Фрост пристально смотрел на нее своими бирюзово-голубыми глазами.

— Сейчас разговор не о Реган. Я хочу знать, почему вы так стремитесь покончить с «Ноксом».

— «Нокс»? — переспросила она. Как это вышло, что они перешли от поцелуев к обсуждению мужского клуба? Потом она вспомнила: Реган говорила, что этот клуб принадлежит «порочным лордам». — Я никогда не посещала это заведение.

Он рассеянно потер ладонью свое лицо.

— Ничего удивительного — это клуб исключительно для мужчин. Бывает, конечно, что и женщины посещают игорные заведения. Впрочем, это не те женщины, которых заботит их репутация. — Он имел в виду проституток, бедных падших созданий, готовых продать свое тело за несколько монет и кратковременное удовольствие, имеющее неприятные последствия.

— Тогда я считаю, что мне повезло, — Эмили посмотрела прямо ему в глаза, — поскольку надо мной тяготеет мораль и здравый смысл. У меня нет желания посещать такие места.

Его красивые губы дернулись.

— Правда? И вам ни капельки не любопытно?

— Отнюдь! — возмущенно фыркнула она.

— Да бросьте, Эмили! — произнес он вкрадчиво. — Нужно же хотя бы иметь представление о том, что происходит в подобных заведениях. Ходят слухи, что, будь на то ваша воля, вы бы избавили Лондон от всех пороков и грехов.

Услышав это, она замерла. О ней кто-то сплетничает? Эта мысль показалась ей абсурдной.

— Кто вам сказал?

— Не важно! — отмахнулся Фрост. — Я хочу знать, почему вас интересует «Нокс». Меня, конечно, забавляет этот ваш моралистский «крестовый поход», но это крайне опасно!

— Вы угрожаете мне, лорд Чиллингуорт? — тихо спросила она. В глубине души она надеялась, что это было именно так, и это окончательно развеяло бы ее сомнения относительно того, что он за человек.

— Вы хотите, чтобы я подтвердил ваши наихудшие опасения в отношении меня или в отношении «Нокса»? — Он хмыкнул. — Это вряд ли! Нет, милое невинное дитя, вам не следует думать о «Ноксе».

— А о вас?

— А обо мне стоит, Эмили, — мягко сказал он. — Но я не об этом. Опасность, о которой я говорю, исходит от настоящих преступников в этом городе. Есть очень много крайне неприятных типов, которые не задумываясь перережут вам горло, если вы помешаете им получать прибыль от их многочисленных преступных предприятий.

— А как же «Нокс»? То, что творится в вашем клубе, вы не считаете незаконным и порочным?

— Тогда ставьте вопрос более конкретно. И я сомневаюсь, что вам понравится мой ответ. Вам, дорогая моя, следует знать, что этот клуб принадлежит «порочным лордам». Об этом не надо забывать, когда вы будете находиться в обществе семерых основателей этого клуба в доме моей сестры. Реган пригласила сегодня к себе их всех.

Это было неприятное известие. Эмили думала, что Реган пригласила только Фроста, потому что он ее брат.

— А если я проигнорирую ваш мудрый совет?

— Ох, лучше бы вам не делать этого, моя дорогая Эмили.

Он облизнул губы и одарил ее взглядом, от которого у нее затряслись коленки. Хорошо, что она сидела.

— Кроме того, я могу быть очень убедительным, когда мне что-нибудь нужно.

— И что же вам нужно, лорд Чиллингуорт?

— Мне нужно, чтобы вы оставили «Нокс» в покое! — заявил он прямо. Взгляд его бирюзово-голубых глаз смягчился и потеплел, когда он увидел, что она обеспокоилась, и этого ей не удалось скрыть. — И кое-что еще! Впрочем, это можно отложить на потом. — Граф потянулся за поводьями. — Пожалуй, вы правы. Как ни приятна эта поездка, нам пора ехать к дому сестры.