Скилганнон велел Рабалину и Брейгану ждать на опушке рощи, а сам зашагал к станции. Из дома вышел навстречу ему крепкий мужчина, коротко остриженный, но с окладистой бородой.

— Доброе утро, — сказал он.

— И тебе того же. Где твои лошади?

— Солдаты забрали. Станция закрыта на неопределенное время. Все ушли, — добавил смотритель, поймав взгляд, брошенный Скилганноном в сторону деревни. — Датиане, говорят, в одном дневном переходе отсюда, поэтому люди похватали пожитки — и наутек.

— А ты что ж?

— Мне идти некуда, сынок. Мой дом тут. Еда еще осталась, так что если ты и твои друзья хотите позавтракать — милости просим.

— Ты очень любезен.

— Я, по правде сказать, рад буду побыть в компании.

— Зовут меня Сет. — Он протянул руку. Скилганнон пожал ее, и Сет покосился на изображение паука. — Ты знаешь, что тебя ищут? Они здесь были вчера. Говорили про большую награду.

— Награда будь здоров, — подтвердил Скилганнон.

— Тогда тебе лучше тут не задерживаться. Думаю, они еще вернутся.

Скилганнон позвал своих спутников. У западной стены опустевшего амбара по-прежнему стояли столы и стулья. Сет усадил своих гостей и отправился на кухню. Скилганнон пошел за ним. Хозяин, обернув руку тряпкой, снял с плиты конфорку и поставил на огонь большую сковороду. Когда на ней зашипели восемь толстых ломтей окорока, у Скилганнона в желудке заурчало.

— Насчет меня не беспокойся, сынок, — сказал ему Сет. — Я за наживой не гонюсь.

— Куда ушли деревенские?

— Кто в Мелликан, кто на юг, кто повыше, в холмы, Война проиграна, можно не сомневаться. Солдаты, которые увели моих лошадей, были дезертиры — они сказали мне, что только столица еще держится.

Сет перевернул ветчину ножом.

— Ты наашанит?

— Нет, но я вырос в Наашане.

— Говорили, что королева-колдунья пришлет войско нам на подмогу, но оно так и не пришло.

Хозяин сдвинул ветчину вбок и поочередно разбил над сковородкой шесть яиц. Три желтка лопнули и слились в клейкую массу.

— Никогда не был силен по части стряпни. Ну да ничего, все равно вкусно будет. Мои куры несут хорошие яйца.

Скилганнон успокоился и спросил с улыбкой:

— Давно ты здесь?

— Скоро будет двенадцать лет. Это хорошее место. Люди не злые, и до войны дела шли очень даже неплохо. Я и комнаты для проезжих завел. Двадцать кроватей, и они почти не пустовали. Думал, что стану богачом.

— Что бы ты стал делать, если б разбогател?

— Не знаю, — засмеялся Сет. — Я ведь к роскоши не привык. Есть, говорят, в Мелликане один бордель, а в нем женщина, которая за ночь берет десять рагов. Веришь, нет? Что ж она вытворяет за такие-то деньги? — Он потыкал яичницу на сковороде. — Кажись, готово.

Сет разложил еду по четырем деревянным тарелкам. Брей-Брейганпрочел молитву, и все молча приступили к трапезе.

— Я уже второй раз на дню завтракаю, — доев, сообщил Сет. — И сейчас получил куда больше удовольствия, ей-ей.

— Как же ты будешь жить тут один? — спросил Брейган.

— У меня есть куры, и охотник я неплохой, а кроме того, знаю, где зерно поблизости спрятано. Ничего, проживу. Только бы война к лету кончилась — тогда люди начнут возвращаться по домам, и я опять открою свое дело.

— Но в Мелликане, наверное, было бы безопаснее? — настаивал Брейган.

— На войне безопасных мест нету, юноша, — улыбнулся Сет, — а Мелликан осажден. Если он падет, там будет резня. Вспомните, что случилось в Пераполисе, когда Проклятый взял его. Он всех в городе перебил — мужчин, женщин, грудных младенцев. Нет, я уж лучше останусь дома. Если меня и убьют, то по крайней мере в родных стенах.

Настало неловкое молчание. Брейган смотрел в сторону.

— Нельзя ли купить у тебя провизии, Сет? — спросил Скилганнон.

Следующие пять дней они шли на северо-запад. Дорога вела вниз, в плодородные лесистые долины. Стало гораздо теплее, и Рабалину с Брейганом приходилось туго. У Рабалина пот разъедал подживающие ожоги, Брейган, не привыкший много ходить, ковылял через силу. Порой икры ему сводило судорогой — тогда он присаживался и растирал ноги.

Им почти не попадалось людей, но в отдалении изредка мелькали какие-то всадники.

На шестой день они увидели сожженный дотла хутор. Воронье расклевывало пять лежащих на земле мертвых тел. Брейган увел Рабалина в сторону, Скилганнон подошел к мертвецам. Вороны, вспорхнув, уселись неподалеку и стали ждать.

Скилганнон осмотрел землю вокруг убитых — мужчины, двух женщин и двух маленьких девочек. Здесь топталось множество лошадей — не меньше двадцати. Поскольку тела лежали рядом, семью скорее всего вывели из дома и убили. Если бы они пытались бежать, то лежали бы вразброс. Одежда на женщинах осталась нетронутой, и непохоже было, чтобы их насиловали. Кавалерийский отряд разграбил усадьбу, перебил жителей и поджег дом. На расстоянии виднелись другие хутора — их огонь не затронул.

Путники, прошли через вспаханное поле к другому крестьянскому двору. Он оказался пустым.

— За что они убили ту семью? — спросил Брейган.

— Мало ли… Вероятнее всего, ради устрашения. Все прочие семьи в округе, увидев дым, а может быть, даже став свидетелями убийства соседей, в таких случаях сразу разбегаются. Думаю, они проделывают такие вещи в сельской местности, чтобы вынудить население бежать в Мелликан.

— Не понимаю.

— Лишние рты, Брейган. Войны выигрываются не только на ратном поле. Мелликан — это город-крепость. Если там прибавится жителей, припасы закончатся быстрее, а на голодный желудок много не навоюешь. Город сдастся, и надобность в продолжительной осаде отпадет.

Оставив двух других на пустом хуторе, Скилганнон пошел на разведку.

Из живности ему попалась на глаза только пара свиней да несколько кур. Овец и крупный скот угнали — по всей видимости, для прокормления армий, идущих на Мелликан.

Скилганнон вытащил из колодца ведро с водой и напился.

Сет говорил о наашанском войске, будто бы идущем на подмогу тантрийскому королю. Скилганнон знал, что оно придет, придет непременно, но с преднамеренным опозданием. Когда-то и Тантрия, и Датия, и Доспилис входили в Наашанскую империю. Теперь королева снова хочет подчинить эти страны себе. Наилучший способ — позволить им обескровить друг друга, а потом захватить одним махом все три.

Хорошо бы сейчас найти лошадь, думал Скилганнон, сидя на кромке колодца, и поехать на север, в Шерак. Если Храм Воскресителей существует, он найдет его и вернет к жизни женщину, которая вышла за него замуж.

— Мне жаль, что я любил тебя недостаточно сильно, — сказал он вслух. Закрыв глаза, он представил себе Дайну, ее золотую косу, заплетенную серебряной нитью, ее ослепительную улыбку. Внезапно ее сменила другая женщина, с длинными темными волосами, обрамляющими безупречно прекрасное лицо. Она смотрела в глаза Скилганнону, приоткрыв полные губы в улыбке, раздирающей ему сердце.