class="p1">Не могу даже толком описать, что со мной творилось. Больше всего это походило на карусель боли. С постоянно переворачивающимся миром и яркими вспышками нестерпимой боли. Меня сминало, обжигало и ломало. Казалось, я вот-вот упаду, но очередной невидимый мне удар снова поднимал меня в воздух, и эта бесчеловечная пыточная карусель начинала раскручиваться заново. Только раз я смог стать на ноги, и даже отразить один удар, но следующая за ним серия снова отправила меня в полет.

А потом, вдруг, стало нестерпимо больно, и пытка прервалась. Не прекратилась совсем, а именно прервалась.

- Как и следовало ожидать, ты проиграл первый раунд всухую! – пояснил и без того очевидный факт мой противник, - даю тебе полминуты, бить не буду – попробуй нанести мне хоть какой-нибудь урон! Время пошло!

Помня о его запредельной скорости и понимая, что параметры наших героев, если и не одинаковы, то явно отличаются не слишком сильно, я отдался на волю инстинктов моего виртуального тела. Конечно же, я пытался управлять своими ударами, когда мог поспевать за ситуацией. Заложенные в мое нынешнее тело рефлексы были недостижимы для реальности: какие быстрые и мощные удары в реальной жизни я не смогу бить никогда! Но ни один из нескольких серий ударов не нанес Скорпиону хоть сколь-нибудь видимого урона. Он приседал и блокировал, отпрыгивал и перекатывался…

«Скоро выйдет срок в полминуты, и я умру в круговерти боли, - мелькнула в голове быстрая и неумолимая, как удар Скорпиона мысль, - этот урод здесь, как рыба в воде!»

А потом я уже второй раз за неделю вспомнил тот плакат, где «снизу постучали». И в это же мгновение я прекратил изображать из себя мельницу в эпицентре урагана и сделал шаг назад.

- Все? – усмехнулся Скорпион. – Саб-Зиро сдулся? Скорпион опять побеждает?!

- Нет, - спокойно ответил я и сделал еще один шаг, но на это раз – в сторону…

Сбоку от меня была уже знакомая двумерная картинка, а в остальных проекциях было вязкое непроглядное ничто. По нему можно было ходить, не боясь провалиться, но пространство по ходу движения нужно было чуть ли не раздвигать руками.

Больше я не полагался на виртуальные рефлексы. Движения, прописанные где-то и кем-то, не давали мне возможность победить в игре по чужим правилам. Чтобы сражаться с крупной рыбиной на равных, самому нужно оставаться на берегу!

Я внезапно почувствовал, что, прилагая довольно ощутимые усилия, могу вести свою игру в чужой реальности.

Мой несостоявшийся убийца вертел головой с очень глупым и испуганным видом. Я даже удивился, что могу рассмотреть эмоции на нарисованном, почти полностью скрытом маской лице.

- Ты где? – наконец, произнес Скорпион, и панические нотки в его голосе здорово потешили мое уязвленное самолюбие. – Куда делся? Что за фокусы?!

- БУ! – неожиданно для него произнес я, приближаясь сбоку вплотную к врагу.

Тот никак не отреагировал на внезапный громкий звук. Тогда я, не мудрствуя лукаво, протянул руку и схватил его под локоть. Скорпион легко бы мог вырваться, поскольку полностью находился в своей плоскости и превосходил меня в скорости. Однако в его прописанных функциях не было такого движения.

Мы снова на время стали одним целым, но уже не он тянул меня, а я его. Полностью оказавшись в моем ничто, он из Скорпиона превратился в обычного неприглядного толстяка с безумно некрасивой кустистой щетиной на лице. Только тут я заметил, что и я уже не Саб-Зиро, а, видимо, стал самим собой. Именно это открытие и стало для меня гарантом того, что Карусель боли уже точно не повторится. Словно гора с плеч свалилась, и я вспомнил фразу, которую всегда любил говаривать подвыпивший Ден: «Во Вселенной все должно быть в равновесии: поэтому, если выпил, - закури!». Поэтому, я решил не лишать врага возможности как следует проораться от боли.

Двигаться в ничто было очень тяжело, но с каждой секундой я осваивался здесь все лучше, а вот мой пухлый противник, действительно напоминал теперь выброшенную на берег рыбу: пучил глаза и беззвучно разевал на удивление белозубый рот. Драться здесь было практически невозможно, но сделать человеку больно можно почти в любых условиях. Белозубый толстяк заподозрил что-то неладное и попытался, отворачиваясь от меня, свернуться в позу эмбриона.

Очень спорное решение! Я положил ладонь левой руки ему на макушку так, чтобы пальцы оказались на лбу, надавил на глаза, заставляя откинуть голову назад. Тем временем моя правая рука с быстротой и грацией лапы ленивца обвивалась вокруг шеи, проминая его второй подбородок. Захват получился на удивление плотный. Идеально зафиксировав его освободившейся левой рукой, ей же я, что было силы, нажал врагу на затылок, одновременно и лишая его возможности дышать, и оказывая серьезное давление на шейные позвонки.

Без труда удерживая захват, для себя я решил считать до пяти, и, если противник не постучит, ослабить хватку, чтобы не убить случайно человека. Однако уже на счете «два», я услышал, как меня зовут.

- Сергеев! Сергеев, Вы меня слышите? Немедленно выходите из Сумрака! – раздался негромкий, но строгий и нетерпящий возражений голос Сергея Петровича.

Буквально на волосок ослабив нажим, я взглянул в ту сторону, откуда только что пришел сам, и куда втянул противника. Вместо одного из балконов, на котором раньше находились следившие за поединком зеваки, образовалось громадное лицо доцента нашей кафедры. Взгляд из-под очков, казалось, был готов испепелить любую преграду, ставшую на его пути, но никак не мог найти таковой!

Собрав в кулак все силы, я отвел глаза от этого властного взгляда, повернулся спиной к ярким текстурам и могучим рывком выкатился в игровую реальность, таща за собой превращающегося в Скорпиона толстяка.

Опасаясь, что здесь он снова превратиться в полубога, я попытался усилить свой захват, но мир поплыл перед глазами, а потом и вовсе утонул в непроглядной темноте.

15

- Сергеев, Ваша очередь! – услышал я фразу, которую ждал вот уже минут двадцать.

Я встал, сделал два шага, открыл дверь и вошел в потайную аудиторию, наскоро оборудованную под допросную комнату.

Увидев меня, наглый небритый толстяк тут же утратил надменный вид, а его улыбка на глазах стала утрачивать свою ослепительную яркость. Он взглянул на Олега Петровича и неразборчиво затараторил на английском. Я понимал едва ли каждое пятое слово, но было абсолютно ясно, что мужик паникует, и совсем не хочет со мной общаться.