Меня и родителей, конечно же, отправили к Марсу первым рейсом на уже знакомом челноке «Константиново». Капитан просто мечтал избавиться от проблемы под названием «Сумунгус обыкновенный» как можно скорее.

Я страшно волновалась, когда заходила на борт челнока с увесистой спортивной сумкой через плечо. Вчера, записав послание, я оставила Сеню в шкафчике, устроив ему удобную постельку из моей спортивной формы. Надеюсь, ему не будет страшно одному в темноте. Пусть бы он заснул и благополучно проспал всё время, пока я не вернусь с Марса и не навешу его. Мнемошарик с записью лежал у меня в кармане, сумка была набита тёплой пуховой курткой, неизвестно зачем взятой для меня мамой, и скомканными для объёма журналами.

Пилотом на сей раз был не Юрий, а Миша Минкович. Я боялась, что он попросит показать Сумунгуса. Мне тогда пришлось бы лепетать, что я не хочу пугать пассажиров. Или что так надёжнее, меньше вероятность, что Сеня опять начнёт проецировать пугающие образы. В общем, пришлось бы врать и выкручиваться. А если бы он стал настаивать, то пришлось бы с позором уйти с челнока и предстать пред очами капитана. Поэтому я старалась вести себя как можно тише и ни в коем случае не привлекать к себе внимания. К счастью, гардемарину было не до меня. Сидя перед пультом управления, Миша проверял системы челнока.

Кстати, Свинке снова оказался с нами на борту. Везёт же мне на него! Впрочем, на сей раз он сидел от нас далеко, и уже через несколько минут я напрочь забыла о его присутствии. Родители снова пустили меня к иллюминатору, и я сразу прильнула к нему, изо всех сил мечтая стать невидимкой. Я так мечтала о спуске на Марс, а теперь даже он меня не радовал. Сердце было не на месте, я дрожала и никак не могла взять себя в руки. Папа поглядывал на меня вопросительно, а мама – обеспокоенно. Скорее всего, они списали моё волнение на предстоящее расставание с Сеней.

Наш челнок стартует первым, следом вылетит «Хулиган», мы «примарсимся» с разницей в десять минут. Потом оба челнока вернутся за новой партией пассажиров. А мы, тем временем, начнём экскурсию по городу. Общая встреча назначена через два часа в центре Марсограда – на площади Освободителей. Музей Межпланетной войны расположен именно там.

После уже привычной короткой лекции по технике безопасности «Константиново» отстыковался от «Сергея Есенина» и плавно двинулся прочь от корабля. Через полминуты мы вышли из поля действия искусственной гравитации корабля, и в салоне наступила невесомость. Я почувствовала себя бывалой космонавткой, привычно поправив лямки страховочных ремней на плечах.

– Света, у меня к тебе просьба, – мягко сказала мама.

– Какая?

– Я конечно вижу, как ты расстроена. Но вы же расстаётесь ненадолго! Пару месяцев – и Сеня вернётся на Землю.

– Не переживай, мама, – сказала я, не отворачиваясь от иллюминатора. Не хочется, чтобы мама поняла по моему лицу, какая я обманщица. – Я всё понимаю.

– Тогда на Марсе не отходи далеко от нас с папой, пожалуйста. Будь хорошей девочкой, веди себя прилично. Это не Москва, мы тут ничего не знаем, затеряешься в пять секунд. Что мы тогда делать будем?

– Мама, во-первых, сколько раз повторять, я уже давно не ребёнок! А во-вторых, ну какое там под куполом затеряешься? Да если бы я даже захотела, не смогла бы! Вычислят в два счёта!

– Свет, не надо с мамой спорить, – попросил отец. – Видишь, она волнуется.

– Ладно, – насупившись, ответила я. – Постараюсь далеко не уходить, чтобы вы наслаждались видами Марса и ни о чём не тревожились. Но как цыплёнок за вами тоже ходить не буду, не надейтесь! И потом, мне же Сеню передать надо! Туда я пойду одна! – сказала я и спохватилась. Надо было сказать: «Туда мы пойдём с Сеней вдвоём». К счастью, родители ничего не заметили.

– Тебя же ребята в космопорту встречают! С этим проблем не должно быть, – сказал отец. – Мы тебя проводим и постоим неподалёку, на всякий случай. А потом, уже в городе, старайся не отходить далеко.

Я лишь вздохнула и нехотя кивнула. А что мне ещё оставалось? Родители иначе не отстанут. В принципе, если с ребятами и передачей сумки проблем не возникнет, то я постараюсь всё же взять себя в руки, перестать переживать и полупить удовольствие от долгожданной экскурсии по Марсу. В конце концов, я там буду в первый раз и не знаю, когда ещё туда попаду!

Поверхность Марса за иллюминатором стремительно приближалась. Невесомости не было уже и в помине, хотя перегрузок, даже кратковременных, как это было на Земле, здесь не наблюдалось. Гардемарин под небольшим углом ввёл челнок в атмосферу, начиная снижение по широкой дуге. Под нами проплывали огни небольших поселений, их купола порой слегка поблёскивали, отражая свет далёкого Солнца. Оно было значительно меньше, чем мы привыкли видеть на Земле. Этакая тусклая белая лампочка, прикрученная к бежевым небесам. Зато в небе висело целых две «луны» – Фобос и Деймос. «Марсу в такой компании не скучно», – почему-то подумалось мне. Вскоре прямо впереди показались многочисленные купола Марсограда. Под самым большим из них виднелись знаменитые пирамиды Странников. До сих пор так и не удалось выяснить, кто и когда их построил. Предполагалось, что это была древняя могучая цивилизация инопланетян, которые некоторое время провели на Марсе, затем посетили Землю, всюду оставляя за собой пирамиды. А потом исчезли, навсегда покинув пределы нашей Солнечной системы. По крайней мере, кроме пирамид, до сих пор так и не удалось больше найти ни одного свидетельства их существования.

Купола поменьше жались к большому куполу, создавая сверху видимость некой беспорядочности. Я сразу вспомнила, как скапливаются и накладываются друг на друга мыльные пузыри на воде, когда принимаешь ванну. Мы продолжали снижаться, и мыльные пузыри постепенно превращались в исполинские купола, накрывающие столицу Марса. Я старалась запомнить все подробности. Знала, что потом Сеня обязательно будет смотреть мою память как галавидео, переживая то же волнение, что и я. Если наше взаимопонимание будет и дальше расти такими темпами, то он сможет мои воспоминания не только считывать, но и по обоюдному желанию показывать друзьям. А ещё мне было очень радостно от мысли, что я не оставляю его на Марсе, а вскоре снова увижу на борту «Есенина». Я вообще не понимала, как это раньше собиралась оставить его в Марсограде. Неужели непонятно было, что с живым существом так нельзя? Ведь привязываешься к нему, становишься его другом. А потом вот так – оставить его другим людям? Ну уж нет!

Впереди под нами показались линейки взлётно-посадочных полос. Дожидаясь очереди на посадку, мы сделали круг почёта над космопортом, пролетев над ближайшими куполами города. Сквозь них, далеко внизу, виднелись вполне привычные улицы и дома, очень много деревьев и вообще зелени. А неплохо тут Марсиане устроились! Очень даже уютненько. Ещё через пару минут шасси челнока коснулось покрытия полосы. По старинной традиции салон взорвался аплодисментами, так, что, как мне показалось, Миша даже немного покраснел. Как и в обычном аэропорту, затормозив движение, мы сначала долго катились по разным дорожкам, пока не подъехали вплотную к зданию космопорта. Навстречу нам выдвинулся рукав герметического коридора, плотно обняв шлюз челнока. Гардемарин поколдовал над приборной доской ещё некоторое время, а потом торжественно объявил: