Курцвайль. День, два и вы от души посмеетесь, и пусть вам выпадет редкая удача умереть со смеху, а не от ошибочного диагноза, обнаруженного патологоанатомом.

Одесситам, таки, не до смеха, они же беспрерывно хохмят.

Цивилизация устояла в условиях глобального самодурства и начальственной тупости, устоит она и против хакеров, но вряд ли устоит против соблазна использовать искусственный интеллект вместо собственных мозгов.

Цивилизация устроена так, что небывалый рост производительности труда приводит к сокращению рабочей недели, и свободного времени у потребителя еще хватает на шопинг, но уже не остается на то, чтобы воспользоваться его результатами.

Цивилизация превращается из свалок истории в историю свалок.

Нужны сверхчеловеческие усилия, чтобы усовершенствовать человека.

Благодаря революциям человечество сделало огромный шаг вперед — от дикого варварства к цивилизованному вандализму.

Нужность чиновника определяется не тем, сколько ему платят, а тем, сколько ему не доплачивают.

Те знания, которые дает школа, не приносят пользы, ту пользу, которую приносит школа, не дают знания.

Английские шутки веселят, французские — смешат, еврейские — забавляют, и только от русских шуток можно надорвать живот со смеху.

Мы должны быть бесконечно благодарны Минфину и Центробанку за то, что они сотворили с экономикой, так как это, не идет ни в какое сравнение с тем, что они могли бы с ней сотворить.

Теоретическая ценность прикладных наук находится в пределах математической погрешности, практическая ценность фундаментальных наук — в пределах экономической погрешности, понятийная ценность экономических наук — в пределах терминологической погрешности, аналитическая ценность политологии и социологии — в пределах логической погрешности.

Экономика для экономистов — предмет одноразового использования.

Ошибочность доводов экономисты компенсируют несуразностью выводов.

Эксперты делятся на думающих и думающих, что они эксперты.

Электронное правительство позволяет назойливость народа перевести в виртуальный режим, который не мешает правительству работать в привычном бюрократическом режиме.

Юмор поглупел с тех пор, как королевских шутов сменили короли шуток.

У Баха было обостренное чувство музыкального юмора, судя по его музыкальной шутке. У современных композиторов оно настолько притупилось, что Бах помер бы со смеху, услышав современную классику.

Анекдоты о Брежневе до сих пор умиляют сановной глупостью юмористического персонажа, его потешным «пятижды» геройским самодовольством, завершившим маниакальное пристрастие к медалькам, и забавнейшим невежеством. В Одессе в 1976 году недоумевали: «Такая дата! Таки, целых 200 лет Большому театру! А Леониду Ильичу даже заслуженного артиста не дали!» Брежневский период запомнился не столько жизненными анекдотами, сколько анекдотичной жизнью. Смех тогда выражал реакцию на проявления политического абсурда. Но мы, к сожалению, досмеялись только до горбачевских и ельцинских нелепейших политических несуразиц. Но наш веселый нрав тому порука, что у потомков наших шансы есть умно вышучивать себя, ума набравшись в наших горьких шутках.

Юристы делятся на тех, которые наловчились хорошо наваривать, хитро пользуясь двусмысленностью законов, на тех, которые наловчились еще больше наваривать, умно пользуясь прорехами в законах, и на тех, которые наловчились баснословно наваривать, сочиняя такие законы.

Самый либеральный способ победить бедность: повысить зарплату и одновременно с опережением понизить реальные доходы, а параллельно начать адресную раздачу бедным часть денег, сэкономленных на их зарплатах, пенсиях и стипендиях.

Если экономика знаний действительно вступила в свои права, то предыдущий этап, по-видимому, следует обозначить как экономику невежества? А экономистов впредь делить не только на тех, кто ничего не знает и на тех, кто не знает, что они ничего не знают, но и на тех, кто даже не сомневается в том, что и не обязан хоть что-то знать.

Мне раньше казалось, что самое богатое воображение у математиков, а самое скудное у историков. Сегодня, похоже, они поменялись местами.

Ловушка для капитализма — перепроизводство ненужного. Ловушка для социализма — перераспределение недостающего. Ловушка для человечества — антагонизм между ненужным, но моим, и недостающим, но нашим.

Скверно то, что искусственный интеллект, скорее всего, будет пользоваться у начальства большим спросом, чем собственный.

Раньше браки заключались на небесах, ныне до небес поднялся спрос на услуги контор по составлению брачных контрактов.

Критика просто убийственна и бьёт не в бровь, а в глаз, когда критикующий путает её с самокритикой.

Статистика работает на заказчиков сладкой правды или горькой лжи.

Умные студенты не ходят на лекции, потому что знания устаревают быстрее расписания занятий.

За деньги можно купить всё, даже доллары и криптовалюту.

Общество держится на уверенности, что чужие недостатки виднее, чем собственные.

Злопыхательский русофобский Запад обескураживается, деморализуется и более всего раздражается непредсказуемостью, непрошибаемостью и непобедимостью русской бесшабашности, славянского авось и непреодолимой силы нашей задней мысли.

Лесть не самая приятная вещь для нашего самолюбия, самая приятная — грубая лесть.

Неужели искусственный интеллект поможет дуракам и невеждам опередить остальных его пользователей?

Милые дамы, советую выбирать из претендентов на вашу руку и сердце обладателей дурных манер, поскольку хорошие скрывают куда больше недостатков.

Если у математиков самое главное — воображение, а не соображение, то напрашивается вопрос: воображают ли они, что действительно соображают и соображают ли, что воображают?

Борьба с хамством бесполезна, если не подключить к ней хамов-камикадзе.

Социальную направленность нашей государственной политики почувствовали все категории населения, за исключением, пожалуй, социально незащищённой части народа.

Только благодаря коллективизации нам чудесным образом удалось избежать ужасного кризиса перепроизводства сельскохозяйственной продукции и массовой безработицы на селе.

Внешняя политика