– Пойду машину подгоню, – буркнул он и зашаркал прочь из беседки.

Ирка тяжело перевела дух. Ну что ж, хоть в одном сладкая парочка не соврала. Она – действительно сильная ведьма. Спасибо уважаемой Раде Сергеевне за уроки, за подсказку. Только вы уж извините, Ирка Хортица не даст заморить себя голодом в каком-то подвале!

У входа в беседку Ирка на минуту задержалась. Присела на корточки… Потом быстрым неслышным шагом двинулась к дому. Вихрем взлетела по приставной лестнице, выскочила в коридор и на мгновение заглянула в пустующую Радину спальню. Нужная вещь нашлась сразу же, на столике у зеркала. Ирка спустилась на первый этаж. Замялась, поглядывая то на выход, то на дверь кухни, и наконец решительно направилась к печке.

– Я же обещала, что с мужиком ничего плохого не случится, – тихонько шепнула Ирка.

Наскоро обмотав руки тряпками, выволокла горячий сверток фольги. Обжигая пальцы и сдавленно ругаясь, развернула. В саду заурчал двигатель «Мерседеса».

– Надо поторапливаться, – сказала себе Ирка, свертывая фольгу.

– Да поздно уже, – ответил ей насмешливый Радин голос. – Я предупреждала, принципы тебя погубят.

Рада стояла у коридорных дверей, и на лице ее отражалось что-то вроде насмешливого сострадания.

– Оставила бы Иващенко нам, может, и успела бы сбежать. Что он тебе, родственник? Любимый дядя?

Ирка не стала вступать с Радой в дискуссию. Со всех ног она метнулась к двери в сад… чтобы с размаху влететь прямо в руки бритоголового лжеменеджера. В одну секунду он намертво вцепился в ее плечи. Лязгнул металл, и Ирка с ужасом увидела, что на ее запястьях сомкнулись самые настоящие наручники.

– Единственное, что меня с вами, ведьмами, примиряет, – сообщил Аристарх Теодорович, взваливая брыкающуюся Ирку на плечо, – так это то, что вы гадить только на расстоянии способны. Как в руки попадетесь – все, хана птичке! – Словно куль, он свалил Ирку на заднее сиденье «Мерседеса». – А против хладного железа вы вообще – пшик! – Он презрительно щелкнул пальцами перед носом беспомощной Ирки. – Пока на тебе эти штучки, – Аристарх подергал цепочку наручников, – ничего из твоей ворожбы не выйдет! – Он захлопнул дверцу.

– Прощай, Ирина, больше не встретимся, – донесся до Ирки приглушенный стеклом голос Рады. Горделивый от сознания своей силы Аристарх уселся за руль. Машина тронулась.

Ирку начал разбирать хохот.

Аристарх подозрительно оглянулся на нее:

– Истерика? Не поможет. Можешь смеяться, можешь плакать, в живых я тебя не оставлю, не надейся, – заявил он, выруливая на улицу. Голос его наполнился обидой. – Мы б с тобой могли, конечно, договориться, если б у вашего ведьминского племени была хоть капля совести! Хоть вот такая! – И Аристарх отмерил на кончике пальца, какая капля совести должна быть у Ирки.

Девчонка буквально взвыла от смеха. Нет, он еще о совести рассуждает!

– Смейся, смейся, – обиженно пробурчал Аристарх. – Недолго осталось. – Он прибавил скорость и погнал по дороге, время от времени настороженно поглядывая на Ирку в зеркальце заднего вида. «Мерседес» мчался в сторону города.

Стараясь подавить смех, Ирка сдавленно хрюкнула. Действительно, как-то нехорошо получается. Менеджер на нее и без того обиделся, а сейчас она еще больше его обидит, причем самым подлым образом – пользуясь наукой Рады Сергеевны.

Только сейчас Ирка поняла, что все их уроки были нацелены на одно: дать Ирке возможность подобраться к бедняге Иващенко. Поэтому первое, чему научила ее Рада, – вскрывать замки. Сила железа может удержать ведьму, но не удержит ведьмину кровь!

– Ключи дистану з моря-окияну, на тридевять замков – тридесять ключей, кровь ведьмача потэче – хлад-железо попэче…

Опасливо косясь на Аристарха, Ирка огляделась. Теперь самое сложное. Сто раз она видела в кино: герой, обжигая руки, палит на факеле связывающие его путы или, зажав нож зубами, режет веревки с клочьями собственной кожи. Но сделать это самой! И главное, ни ножика, ни даже булавки! В растерянности Ирка неловко царапнула запястье зубами. Кольнуло болью, на коже проступил едва заметный белый след.

Да что она за слабачка такая! Изо всей силы прикусив губу, Ирка собралась с духом…

Автомобиль вскинуло на колдобине. Резким толчком Ирку подбросило на сиденье. И ее собственные зубы глубоко вонзились в губу. Ирка коротко мыкнула от неожиданной боли, мотнула головой…

Алая капля крови упала на защелку наручников. Из-под нее тончайшей рыжей струйкой потекла ржавая пыль.

Ирка провела наручниками по прокушенной губе. Ждать пришлось недолго. Бессильно крошась хлопьями ржавой окалины, наручники распались точно по кровавой полосе.

«Мерседес» въехал в город и покатил между окраинными многоэтажками. Ирка вновь поглядела на Аристарха. Сейчас его внимание ни к чему. Он не должен смотреть на заднее сиденье! Менеджер с преувеличенным вниманием уставился на темное полотно дороги. Ему не было дела до Ирки, вытащившей из кармана яркую пластиковую баночку.

Ирка отвернула крышку… и чуть не застонала. Вот почему Рада так небрежно оставила баночку на туалетном столике. Она была пуста! Полетной мази не было!

Ирка в отчаянии откинулась на сиденье. Аристарх, не останавливаясь, гнал машину. Где бы он ни был, этот подвал, в котором решено уморить Ирку, вскоре они доберутся туда, и ей уже не спастись! В тесном пространстве машины никакая ворожба не поможет против здоровенного дядьки. Она должна рискнуть.

Ирка подергала дверцу. Не открывается. Тогда она ткнула пальцем в кнопку. Боковое стекло опустилось. Ирка поскребла пальцем внутри пластиковой баночки. Хоть что-то должно было остаться на донышке. Она потерла запястья. Ей показалось, что она ощущает на коже нечто невесомое, мгновенно исчезающее.

В ту же секунду, не давая себе времени испугаться, Ирка ринулась в открытое окно машины.

Ее сильно ударило по ногам, перевернуло, завертело – голова, ноги, голова… Размытым калейдоскопом перед глазами замелькали дорога, деревья, луна… И вдруг все прекратилось.

Ирка судорожно глотнула, давя накатившую тошноту. Перед ней, таинственно белая на фоне ночного неба, покачивалась ветка цветущей акации. Ирка висела у обочины дороги – и в десяти метрах над ней. А над головой медленно, завораживающе парил диск полной луны.

Девочка вскинула голову и почувствовала, что всплывает вверх, навстречу властному зову лунного света. Ей хотелось взмыть в воздух и мчаться все выше, выше…

Под ногами оборвалось, и она стремительно рухнула вниз. Автоматически вскинув руки, уцепилась за ветку. Мышцы рвануло болью: Ирка повисла, покачиваясь в серебристом облаке сбитых цветов акации.

Гудящими от боли пальцами перехватывая ветку, она добралась до ствола. Прижалась к шершавой коре, судорожно переводя дух.