Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На вид он худощав, но сложен хорошо. Со своими полными губами и черными густыми бровями, я должна сказать, он горячая штучка. На его шее висит голубой Лориенский кулон.
Он один из нас.
Элла посмотрела на Крэйтона, который с облегчением выдохнул. Крейтон открыл рот, чтобы что-то сказать, но мальчик заговорил первым.
— Изначально мой Чепан назвал меня Джозефом, но я сменил много имен. В этом регионе, большинство людей знает меня под именем Навин. — Он делает паузу и смотрит на меня, затем закатывает рваную штанину своих брюк, чтобы были видны шрамы на его лодыжке в виде Лориенских символов Первого, Второго и Третьего.
— Если вам нужно все Лориенское во мне, тогда да, можете называть меня Номер Восемь.
Клокочущий внутри меня гнев лопнул и исчез. Мы нашли еще одного члена Гвардии. Мы только что стали еще сильнее.
Крейтон шагнул вперед и протянул руку:
— Мы искали тебя, Восьмой. Мы преодолели большое расстояние. Я Крейтон, Чепан Эллы.
Восьмой встал и пожал руку Крейтона. Он высокий, видна каждая мышца его торса и живота. Очевидно, он тренировался годы, в одиночку выживая в горах.
Элла тоже встала.
— Я Элла, — сказала она. — Я номер Десять.
— Стой! — воскликнул восьмой. Он посмотрел ей в глаза. — Что ты имеешь в виду, говоря что ты Номер Десять? Нас только девять. Кто сказал тебе, что ты Номер Десять?
Неожиданно Элла уменьшается и становится шестилетней девочкой. Я считаю, что нет ничего нормального в том, что твою личность ставит под сомнение статуя, вызывающая у тебя кризис доверия. Крейтон подталкивает Эллу, и она, так же быстро, возвращается к своему росту, преображаясь в двенадцатилетнюю себя.
Восьмой отвечает, вырастая на пять футов выше и возвышаясь над ней.
— Это всё, что ты умеешь, Десятая?
Лицо Эллы полно решимости и это выглядит так, будто она пытается вырасти ещё на несколько лет, но ничего не происходит. Через несколько секунд она пожимает плечами:
— Наверное.
Крейтон поворачивается к Восьмому:
— Я позже удовлетворю твоё любопытство, но был ещё один корабль, покинувший Лориен после вашего. Элла и я были на том корабле. В то время она была ещё младенцем.
— Это всё, или есть ещё и Номер Тридцать Два, о котором мне следует знать? — спрашивает Восьмой, возвращаясь к своему нормальному росту. У него сиплый, но в тоже время и добрый голос. Впервые я обращаю внимание, что у его глаз самый поразительный оттенок тёмно-зелёного. При взгляде на лицо Марины, я понимаю, что она тоже это заметила. Я не могу удержаться от улыбки, когда она нервно заправляет волосы за уши.
— Элла последняя, — отвечает Крейтон. — Это Шестая, а это Марина — она Номер Семь. Ты показал, что способен менять форму. Есть ещё что-нибудь, что мы должны знать? — спрашивает Крейтон.
Вместо ответа, Восьмой вытягивается, становясь двухголовым жирафом, возвышающимся в этот раз на двадцать футов над нами. Я пытаюсь сдержать улыбку.
— У меня действительно есть такое Наследие, — говорит левая голова.
Правая голова наклоняется к воде и пьёт, прежде чем посмотреть и добавить:
— Помимо прочих.
— Неужели? Каких, например? — спрашивает Марина.
Восьмой снова превращается в мальчика и начинает бежать вприпрыжку по поверхности озера, как если бы это был сплошной лед. Сделав круг, по пути назад он разбегается и, резко тормозя, начинает скользить, тем самым посылая волну к Марине.
Но Марина не собирается быть застигнутой врасплох новым парнем. Не дрогнув, она поднимает руки и останавливает воду в воздухе, а затем при помощи своего телекинеза толкает её назад на Восьмого. Он в свою очередь пускает волну высоко в воздух, как гейзер. В какую-бы игру они не играли, чтобы не остаться в стороне я беру под контроль ветер и с его помощью толкаю гейзер через озеро до тех пор, пока стена движущейся воды не окружает Восьмого с трёх сторон.
— Что ещё у тебя есть? — кричу я, мой голос подбивает его продолжать.
Восьмой исчезает из водяной ловушки, в которую я его заманила, и спустя мгновение появляется на остроконечных скалах над озером. Он исчезает снова и появляется в нескольких дюймах от моего носа.
Неожиданная близость Восьмого была настолько резкой, что я рефлекторно наношу удар кулаком в его рёбра. С ворчанием он отступает назад.
— Шестая! Что ты делаешь? — вскрикивает Марина.
— Извини, — говорю я. — Это — рефлекс.
— Я заслужил это, — отвечает Восьмой на Маринино заступничество, пожимая плечами.
— Значит, ты можешь телепортироваться? — спрашивает Марина. — Это очень круто.
Внезапно он появляется рядом с ней и небрежно кладёт руку ей на плечо.
— Я в восторге от этого.
Марина хихикает и отдёргивает плечо от него. Хихикает? Вы издеваетесь?
Восьмой улыбается, исчезает и снова появляется стоя на плечах Крейтона, он балансирует чрезмерно вращая руками и шатающимися ногами.
— Хотя иногда перемещаясь, я оказываюсь в дурацких местах.
Восьмой у нас шутник, как неожиданно.
Я поражена его игривостью, не уверена, станет ли это отличительной чертой или источником неприятностей. Я решила рассматривать это как плюс. Я могу только представить раздражение и замешательство на Могадорских лицах за мгновение до того, как этот парень превратит их в пепел. Крейтон наклоняется вперед и, как будто они отрепетировали эту сценку заранее, Восьмой делает сальто, приземляясь на землю, и явно довольный собой хлопает в ладоши.
— Где твой Чепан, — спрашивает Марина.
Весёлое лицо Восьмого становится серьёзным. Все мы понимаем, что это означает. Тотчас в моей памяти всплывает образ Катарины, прикованной к стене и с кляпом во рту. Я думаю о Джоне и его Чепане — Генри. Я прогоняю эти воспоминания, прежде чем в моих глазах появятся слезы.
— Как давно? — Крейтон мягко задает вопрос, о котором мы все думаем.
Восьмой отворачивается и смотрит поверх поля высокой травы за нами. Силой мысли он раздвигает траву вправо и влево до тех пор, пока не появляется узкая тропинка. Он поднимает голову к садящемуся солнцу.
— Слушайте, мы должны убираться отсюда. Темнеет. Я расскажу вам всё о Рейнолдсе и Лоле по дороге.
Командор Шарма подбегает к Восьмому и хватает его за руку.
— Как насчет меня? Что я могу сделать для тебя? Пожалуйста, скажи.
Я поражена им. Я была так увлечена нашим маленьким представлением узнаем-друг-друга, а он был так тих, что я совсем забыла о его роли во всем этом.
— Командор, — говорит Восьмой. — Вы были мне верным другом, и я хочу поблагодарить вас и ваших солдат, за все ваши труды. Вишну был бы очень доволен вашей преданностью. Однако теперь боюсь, наши пути расходятся.