Принц скривил губы в яростной гримасе, поводя головой из стороны в сторону как взбешённый гохол[3]пред стаей хищников, не знающий, которого из своих противников поднять на рога первым. Лицо его налилось краской гнева, пальцы сжались в кулаки, вот-вот должна была разразиться одна из тех безумных истерик, которыми так славился Его Высочество. Джог повернулся и выскочил из комнаты, яростно хлопнув дверью. Многочисленная свита, прибывшая вместе с ним и теперь ожидающая, пока принц осмотрит отведённые для него покои и соизволит о них вспомнить в просторном зале для приёмов, с которого и начинались выделенные для делегации помещения (на случай если наследник древней династии в знак уважения к хозяевам пожелает устроить свой собственный приём, пригласив их в качестве почётных гостей), замерла как по команде. Люди смотрели на своего господина преданными глазами законченных кретинов, чем ещё больше выводили Его Высочество из себя.

Подумать только, его, двенадцатого в очереди наследования принца одной из самых мощных держав обитаемой Галактики, разместили в летней резиденции! И при этом выделили всего каких-то жалких сорок комнат! И не удосужились принести ему извинения за причинённые неудобства, да ещё и заставили жить в одном здании со всякой нелюдью! Совсем недавно, поднимаясь в выделенные ему апартаменты, он своими глазами видел слоняющихся по коридорам диинов! Джог в припадке ярости схватил первое, что подвернулось ему под руку, – дорогую антикварную вазу из каанского хрусталя – и со всего размаха запустил её в стену. Произведение великих каанских стеклодувов с жалобным звоном осыпалось на толстый ковёр мелкими осколками, а сопровождающие принца дворяне поспешили покинуть помещение, не заботясь о сохранении своего аристократического достоинства. Что такое приступ бешенства у троюродного племянника короля Трога, они знали не понаслышке и боялись его до судорог, прекрасно понимая, что любая самая дикая выходка сойдёт принцу с рук, а вот его жертва может её и не пережить.

Джог проводил их белыми от ярости глазами и поклялся себе, что все ничтожные лизоблюды, осмелившиеся выйти из зала без его на то разрешения, горько об этом пожалеют. В конце концов, лишь его дядя король имел право проигнорировать его желания и то только до тех пор, пока он не станет Императором Империи тысячи солнц и не отплатит венценосному родственнику за все свои страдания. Эта мысль снова напомнила ему о недавнем унижении. Подумать только, эта сопливая наследница даже не удосужилась выйти его встречать! Неслыханное неуважение, за которое ей ещё предстоит заплатить, и дорого заплатить. Даже то, что вместе с ней он получит трон одной из крупнейших стран, не может служить извинением за подобное поведение!

Принц развернулся на каблуках и вбежал в свои покои, в очередном приступе бешенства пнув ещё не остановившуюся после его предыдущего толчка дверь и походя отметив, что эта Сааном проклятая штука каким-то образом свободно открывается в обе стороны, не позволяя как следует стукнуть створками друг о друга! Его высочество остановился в центре первого из отведённых ему помещений и яростно огляделся по сторонам в поисках предмета, которым можно было бы запустить в стену или об пол. Но в комнате, обставленной дорогой мебелью из натурального дерева, не было ничего достаточно хрупкого, ничего, что можно было бы разбить, не прилагая особых усилий. Джог стиснул зубы, он терпеть не мог тратить силы по пустякам. Однако в этой варварской стране его постоянно вынуждают именно к этому! Ну ничего, как только он станет Императором, он позаботится о том, чтобы всё изменилось. Эти дикари станут цивилизованными… хотят они того или нет!

Расслабив ворот рубашки, принц бешено зазвонил в серебряный колокольчик, вызывая своего личного слугу. Ему предстояло одеться к вечернему приёму и следовало поспешить с облачением, чтобы успеть вовремя и произвести положительное впечатление на принца-консорта… Джог скривил губы в саркастической усмешке, припомнив недавнюю аудиенцию у Императрицы. Представление для дураков. Все эти кривляния на троне могут обмануть только законченных идиотов, которые до сих пор верят в сказки или в то, что женщина действительно пригодна на что-то, кроме постели и деторождения. Любому разумному человеку ясно, что решает совсем не Императрица, а принц-консорт, который и является реальным правителем Империи. И это большая удача, неизвестно, как бы себя повела эта ненормальная, если бы выбор оставили за ней, женщины бывают совершенно непредсказуемы! Ну а с мужчиной он общий язык найдёт наверняка. Джог самодовольно улыбнулся, предвкушая своё триумфальное возвращение домой. Наконец-то он утрёт нос всем этим зазнавшимся выскочкам, осмеливающимся делать ему замечания только потому, что его дура мамаша не родила его на несколько лет раньше!

В комнату бесшумно проскользнул невысокий, сутулый человечек и, опустившись на колени, замер, не смея оторвать взгляд от пола. Ему пришлось бегом преодолеть несколько коридоров после того, как вживлённый в кость за ухом миниатюрный динамик, напрямую связанный с колокольчиком Его Высочества и позволяющий вызвать слугу, где бы он ни находился, разразился яростным звоном. Но человек не мог позволить себе громкое, учащённое дыхание или любой другой шум, способный оскорбить деликатный слух принца, и поэтому усилием воли заставлял себя дышать беззвучно, не обращая внимания на острую боль в груди. Благодаря длительным тренировкам ему это почти удалось…

Услышав тихое шипение воздуха, проходящего сквозь стиснутые зубы, принц отвлёкся от своих сладостных мечтаний и обернулся к дверям с кровожадной улыбкой. Как и следовало ожидать, слуга, на котором он давно привык срывать своё дурное настроение, уже явился на его зов со всей доступной для него скоростью. Быстро, но конечно же недостаточно быстро для того, чтобы избежать примерного наказания за нерасторопность. Джог нарочито неторопливо подошёл к коленопреклонённому человеку, наслаждаясь тем, как тот с трудом сдерживает страх, и со всего размаха ударил его ногой по лицу. Слуга не посмел увернуться, голова несчастного мотнулась в сторону, не издав ни звука, он упал на пол, зажимая руками сломанный нос, чтобы, не приведи Саан, не накапать кровью на ковёр и не подвергнуться куда более суровому наказанию, и остался лежать, сжавшись в комок в ожидании новых побоев.

Но принц уже потерял к нему всякий интерес. Отвернувшись от своей жертвы, он достал из кармана парадных брюк маленький коммуникатор, украшенный таким количеством всевозможной гравировки, драгоценных камней и дорогих аксессуаров, что использовать его по прямому назначению было весьма затруднительно, и, поднеся его к самому носу, указательным пальцем попытался надавить на кнопку вызова своего секретаря. Это было достаточно сложным делом и требовало немалой сноровки – маленькая золотая пластинка находилась между двумя крупными аметистами, которые венчали герб Его Высочества, выложенный на панели управления устройства, и, чтобы попасть по ней с первого раза, нужно было сильно постараться. Наконец принц добился успеха в этом непростом деле и принялся ходить по комнате, нетерпеливо отдавая по коммуникатору необходимые, с его точки зрения, приказания по размещению своей многочисленной свиты в отведённых для этого комнатах, перемежая требования отдать ближайшие к его покоям помещения прибывшим в качестве моральной поддержки друзьям, угрозами и клятвами посчитаться с ослушниками.