Хотя скорее всего это был просто защитный механизм человеческой психики: уж слишком сильное это потрясение – переход в другой мир, резкая смена биологического возраста, потеря привычного круга общения, встраивание в одновременно совершенно чужую и так похожую на старую социальную среду. Подсознательно я считал всё происходящее… ну, игрой воображения, что ли? Это как читать захватывающий роман: магия? Окей, магия. О, «откат» возраста? Супер, а что дальше? Ну и так далее. Впрочем, возможно, дело было всё-таки в биологии: свои подростковые годы «в первый раз» я помнил уже не особенно чётко – не в смысле событий, а ощущений. Ведь когда мальчишки играют «в танчики», а девочки в куклы – в их головах они вполне себе могут быть как живыми и одушевлёнными, так и нет – одновременно. Недаром машину разрешают водить только к шестнадцати годам – взросление проясняет, «вдавливает» в реальность сознание, конкретизирует мышление. А особенно отрезвляет, когда видишь, как Ирис разбивает кулаками головы манекенам-мишеням. Самостоятельно, а не повторяя движение за облепленным акселометрическими и пространственными датчиками оператором. Даже если боевая машина выглядит как юная девушка, она остаётся боевой машиной… Впрочем, как неоднократно испытал я на собственном опыте – про это очень легко забыть.

Я в очередной раз покосился на подопечную и в очередной раз невольно восхитился плавной и грациозной походкой. Никакого пошлого виляния бёдрами – голый функционал. После записи моторики с тела оператора у «цветка» самостоятельно получалось только кривое ковыляние, сколько мы ни бились. В итоге пришлось заставить оптимизировать алгоритмы движения саму БИУС: примерно так учится ходить человек. Только маленький человек ходит за мамой из инстинкта держаться рядом, а мы ставили разные задачи: добиться максимальной скорости передвижения с заданной силой мышечного сокращения, на остойчивость верхней половины тела (для стрельбы из ручного оружия – незаменимо), потом с бревном в руках, потом – на плече, с грузом стальных шариков в сумке, и дальше, и дальше. Потом упражнения в различных комбинациях – и в результате получилось такое. Такая. Хотя, может, я и излишне любуюсь, – но антропоморфный проект получился реально красивым. Чёткие движения, выверенные повороты, оставшиеся от оцифровки движений с реальных людей чисто женские повороты головы с перебрасыванием волос. Всё это сначала жрало шайтанову уйму оперативных ресурсов, но, по мере обобщения информации, управляющая система оптимизировала алгоритмы, приводила к общим случаям все проявления моторики, и процессорная нагрузка постепенно падала, сохраняя результат и давая возможность перенаправлять мощности на что-то ещё. Андроид училась, как и любая самоорганизующаяся кибернетическая система с обратной связью, и, за счёт огромной вычислительной мощности – училась быстро. Смотреть на дело рук своих было откровенно приятно…

…Ирис, идущая рядом со мной, повернула голову, в очередной раз поймав мой взгляд… и внезапно, мягко подшагнув, очень естественно взяла «под руку», не снижая темпа движения. Как будто так и надо. Секунды через три я вспомнил, что всё-таки нужно дышать. Ещё через секунду – про планшет в руке. Это вообще что такое сейчас произошло?!

Разобрался. Ушло у меня на это около двадцати минут неспешного шага «под ручку». Кстати, поддержка Ирис оказалась неожиданно в тему – так бы, пожалуй, мог и в фонарный столб «войти», или просто споткнуться. Что ж, я оказался прав. И в том, что новое дополнение к алгоритму анализа информации даст новые возможности БИУС, и том, что любая работа с кодом может привести к совершенно неожиданным результатам.

Вообще, ничего принципиально нового мы с Маркуловым не вводили: в очередной раз оптимизировали и расширили охват алгоритма создания ассоциативных связей. Машинная логика, как и любая другая, выводит из двух и более фактов третий, потом над результатом проводит ту же операцию – и так далее. Обычно это сопоставление информации непосредственного наблюдения и информации из целевых разделов памяти. Ну, например: засечённая движущаяся цель имеет температуру выхлопных газов 62 градуса Цельсия, как у основного танкового дизеля противника и силуэт, совпадающий на 65 % с силуэтом танка противника. Вывод? Это танк противника. Если полётное задание «фурии» включает уничтожение наземных боевых машин в данном квадрате местности, то дрон атакует.

Примерно так же работают мозги у, скажем, змеи: у пресмыкающегося тоже нет никакого могучего интеллекта, что не мешает ей быть успешным и опасным хищником. Набор несложных триггеров-условий: тёплое, движется определённым образом и имеет размеры, позволяющие проглотить. Подходит? Еда! И включается алгоритм охоты: скрытое выдвижение на расстояние броска – и удар с впрыском яда. А то, что вместо хомячка или мышки подойти под описание цели может пятка туриста, опрометчиво снявшего сапог и болтающего ногой – просто ошибка распознания образа… Правда, ни туристу, ни змее от этого не легче. Однако, если цена ошибки для всех змей и всех людей не так уж высока, то ошибка БИУС в селекции целей во время диверсионной операции может стоить очень и очень дорого. В особо серьёзных случаях – вплоть до проигрыша в войне.

То, что комплекс с высокой степенью автономности предназначен для преимущественно превентивных атак штабов, защищённых складов и ракетных пусковых установок в глубоком тылу врага, я догадался после чтения технического задания ещё четыре года назад: мощное оружие с «бесконечными» боеприпасами на малозаметной мобильной летающей платформе, работающее в одиночку и без связи с оператором – просто напрашивается вывод, что это своего рода аналог подводной лодки-стратега с атомным оружием на борту у берегов противника, только для суши. Наверное, мой вывод был несколько наивным, но вихрёвцы со мной или при мне на тему предназначения «изделий» принципиально не говорили, может, и между собой тоже. А я сам, разумеется, не спрашивал – инструкции СБшника были в этом вопросе однозначны. И только когда Ирис во время «безумного чаепития» напугала битого жизнью профессионала, до меня наконец дошло. Шайтанова магия – это ведь не только молнии и прочие «чудеса»-спецэффекты, это ещё и экстрасенсорика! Нет пилота – нет и «засветки».

Надо сказать, что наличие пилота или удаленного оператора – это далеко не всегда преимущество даже если оставить за скобками магию. Например, ракета ПВО после запуска сама находит и сопровождает выбранную цель, причем принимает решения в полете на порядок быстрее, чем человек – тот просто не успел бы среагировать. Тот же пример, что со змеей или стрекозой: кто лучше ловит мышей или комаров? Явно не гомо сапиенс. Сравнительная примитивность нервной системы компенсируется скоростью обработки информации и принятия решения. Собственно, разум как таковой выигрывает при решении нестандартных, новых, не шаблонных, ранее никогда не встававших задач. Существенно шире обобщая опыт, чем требуется для работы прямой логики, возможность думать позволяет человеку выделить абстрактные, не привязанные к условиям закономерности, – а потом применить их в решении конкретной задачи, когда не хватает тех самых связанных фактов: это и называют «абстрактным мышлением».

Разумеется, создать изделиям «Каменного цветка» абстрактное мышление вот так, походя – нечего было и думать: даже специалисты-нейрофизиологи не до конца понимают, как наш разум работает. Зато нам с Маркуловым было вполне по силам написать алгоритм расширенного анализа информации – базы данных БИУСов дрона и робота достаточно разрослись, чтобы это дало какой-то эффект. Оно и дало. Ирис увязала между собой предложение прогулки, чаепитие с «флиртом», еще некоторое количество моментов, включая обработанные записи предыдущих совместных выходов в город, самостоятельно найденные в глобальной сети данные и даже настройки активного шаблона – и построила новую ассоциативную связь. Ну действительно, она – «девочка», я – «мальчик», идём вместе и гуляем, отношение субъекта к объекту – полное, так сказать, доверие (как у программиста и оператора одновременно у меня был самый полный доступ к БИУС). Получается, мы как бы парочка, по крайней мере, близко по выделенным параметрам к таковой. А значит, коррекция шаблона поведения с объектом «Егор Далеев» в рамках заданной «социальной мимикрии».