Если вы согласны на такие условия, то можете хоть завтра приступать к работе. Само оформление займёт не больше часа.

— Я согласна, Елена Львовна. У меня остался ещё один вопрос.

Варвара показала директрисе рукой на Сашу, который стоял и не сводил глаз с директрисы. Она слегка потрясла его за плечо, зная за ним вот эту его способность замереть и вперившись взглядом в одну точку, стоять так долго и неподвижно.

Саша повернул голову к матери, смотря на неё отсутствующим взглядом. Все это не прошло мимо внимания директрисы.

— В каком классе он сейчас учится? — спросила маму директриса.

— Он окончил 3-й класс и сдал экзамены экстерном за 4-й.

Варя протянула директору бумажную папку на тесёмочках с Сашиными документами. Та раскрыла папку и углубилась в их изучение. Она перелистывала бумажку за бумажкой, листок за листком, внимательно вчитываясь в их содержимое, а иногда только окидывая взглядом и переходя к следующему документу. Последним документом в папке лежало его свидетельство о рождении, прочитав которое директриса удивлённо вскинула брови.

— Первое октября 1941 года, — прочитала она. — Значит он пошёл в школу шести лет. Мы таких детей берём только со следующего года. Смотрите, он и так у вас идёт с опережением в один год, а вы хотите, чтобы он ещё на один год вперёд учился. Правда, выглядит он действительно немного старше, это так.

Она посмотрела на маму и сказала:

— Вы сейчас по какому адресу прописаны?

Тут вперёд выступил Андрей. Он кашлянул, привлекая к себе внимание и сказал:

— Мы через неделю переезжаем на новое местожительство. Вот наш ордер, — подал он Елене Львовне ордер на их новом жильё. Та прочитала адрес и не скрывая своего удовлетворения, сказала:

— Это не наш район. Я точно не помню, но этот дом относится или к школе номер 12 или к 20-й школе. Так что вашего Сашу я взять не могу при всём желании.

— Хорошо, — не стала спорить с ней Варя. — Как скажете. Тогда я не хотела бы терять время и уже сегодня пройти процедуру оформления на работу.

Андрей тоже решил зря время не терять, и, взяв папку с документами Саши, пошёл с ним в 20-ю школу, которая находилась напротив их нового дома, через улицу. Но полоса удач, кажется, закончилась и когда они пришли, то директора на месте не оказалось. Андрей решил вернуться. Им пришлось с полчаса подождать, пока Варя освободилась. После этого они вместе пошли домой.

Вечером, после ужина, Саша попросил отца выслушать его.

— Тебе не показалось странным, что директриса 14-й школы прямо-таки обрадовалась, узнав, что она имеет формальное право отказать в моём приёме в свою школу.

— Да, это странно. Я всегда думал, что школа любит хороших учеников, а отличников тем более. А тут она даже не скрывала своей радости, что может тебя отфутболить.

— Я думаю, что и в других школах будет тоже самое.

— Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю сходить в министерство и попросить разрешение на сдачу экзаменов экстерном за полный курс начальной школы. Мне кажется, что директриса 14-й школы просто не доверяет уровню деревенской школы. Их может убедить только, если они сами примут у меня экзамены.

— М-да. А ты, значит уверен в себе?

— Да.

— Слушай, ну куда ты торопишься?

— Я не знаю почему, но мне неинтересно с моими сверстниками. Я чувствую себя старше.

— Хорошо, я обращусь в министерство.

* * *

На следующий день, Варя вышла на новое место работы, а Саша с отцом пошли в 20-ю школу и опять их постигла неудача. Правда, на этот раз директор сразу их спросил, по какому адресу они прописаны. Изучив их ордер, он сказал, что этот дом относится не к их школе, а к 12-й, которая находится дальше по улице Школьной. От их дома 12-я школа находилась метрах в трёхстах.

Директором 12-й школы, как и 14-й тоже была женщина, только моложе лет на 10. На этот раз Саша не стал проводить диагностику её здоровья. Директриса тоже в первую очередь поинтересовалась их местом жительства. Убедившись, что посетители из её района, она стала изучать Сашины документы. Все повторилось почти в точности, как в 14-й школе. Только Саше предложили подождать в приёмной.

— Без разрешения нашего министерства я не могу принять мальчика в пятый класс, — твёрдо заявила директриса.

— Хорошо, — вдруг неожиданно сказал Андрей. — Но в четвёртый класс вы его можете записать?

— Формально вы правы, но я бы вам этого не советовала и вот почему. Поймите, наша школа является одной из центральных школ и безусловно входит в пятёрку лучших школ города. У нас работают самые лучшие и высококвалифицированные педагоги. Обучение у нас очень сильно отличается от обучения в школах, в которых учился ваш сын. Если я запишу его сразу в четвёртый класс, то скорее всего, ваш мальчик не справится с программой и всё кончится тем, что он останется на второй год, да к этому приобретёт психологическую травму. И мальчики в классе его дразнить будут. Значит, будут конфликты. И всего этого можно легко избежать, если мы с вами определим его в третий класс. И тогда у него появится фора величиной с год. За год мальчик прекрасно адаптируется, и мы будем иметь хорошего ученика, а вы — послушного и дисциплинированного сына.

— Я вас понял, — вы были очень убедительны. В ваших рассуждениях и выводах есть только один изъян. Вы, не поговорив с моим сыном сразу записали его в «деревенщины». Я могу предположить ход ваших мыслей: «Ну, что может знать мальчик, учившийся в деревенской школе, в глухой дыре?». Так вот смею вас заверить, что тут вы заблуждаетесь. Я не думаю, что среди ваших учеников даже пятого класса, найдётся хоть один, который знает учебный материал лучше моего сына. Я понимаю, в это трудно поверить, но проверить-то в ваших силах. Пригласите ваших педагогов, пусть они в неформальной обстановке пообщаются с ним, поспрашивают и выяснят не только уровень его знаний, но и умение мыслить, наблюдать, делать выводы, то есть то, что мы называем интеллектом. Я заранее соглашусь с любым выводом ваших педагогов.

— Мне жаль, что ваша слепая родительская любовь затмевает вам очевидные факты.

— И вы можете назвать мне хотя бы один «очевидный факт», который не видит моя слепая родительская любовь?

Директор сидела с выпученными от возмущения глазами и широко раскрывала рот и не могла ничего сказать. Наконец, она справилась со своими чувствами и заявила:

— Да вы просто хам!

— У…у, — протянул Андрей, —