Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Матвей Александрович, лучше снимайте футболку перед своей невестой.
С этими словами я выхожу из кухни и через несколько мгновений возвращаюсь с его рубашкой. Не сильно-то она и пропахлась теми отвратительными духами. Больше досталось пиджаку.
— Вот, наденьте. Завтра отдадите мне ее, я постираю.
С этими словами ухожу наводить порядок в ванной. Вытираю там пол, а потом возвращаюсь на кухню.
Мой босс не торопится уходить… Хоть рубашку надел, и на том спасибо.
— Матвей Александрович… — нерешительно начинаю я.
— Просто Матвей.
Замираю от его просьбы и молча смотрю на него. Нет, это уже слишком!
— И все же, Матвей Александрович, — даже слегка усмехается от моего обращения, — я прошу, чтобы этого больше не повторилось…
— Чего именно? — Рассматривает меня с нечитаемым выражением лица.
Судорожно сглатываю:
— Всего, что было… ну… перед тем, как пришла Катя…
— А что было? — кажется, что он забавляется с моей реакции.
— Вы прекрасно и так знаете, что было! — Шиплю я ему, понижая голос так, чтобы Катя ничего не услышала.
— Ты про то, что нам было хорошо?
Замираю от этого вопроса. Ну зачем он все перекручивает?
— Не надо обобщать. — Бурчу я.
— Хочешь сказать, что тебе не было хорошо?
— Я… — от таких вопросов даже мысли теряются. — Нет, не было.
Поджимаю губы и отворачиваюсь.
— Ксюша, Ксюша, ничему тебя жизнь не учит…
— Вы о чем? — подозрительно уточняю.
— Ты не оставляешь мне выбора, кроме как проверить тебя на честность…
— Что вы имеете в виду?
И вижу, что он встает и приближается ко мне.
Опять пячусь от него:
— Матвей Александрович, что вы делаете?
— Либо ты со мной не честна, либо я разучился распознавать чувства… Это и собираюсь проверить. Или все же скажешь правду?
— Правду? — непонимающе переспрашиваю.
Блин, да рядом с ним моя способность соображать покидает меня, и я просто туплю, не в силах подобрать правильные слова.
Что он хочет от меня услышать? Я даже не могу понять, о чем мы сейчас говорим…
Он между тем делает еще один шаг в мою сторону. Просто надвигается на меня…
— Повторите, пожалуйста, ваш вопрос, — пячусь от него по кухне.
— Тебе ведь нравится, когда я тебя целую? Когда ласкаю твою чувствительную шею? Когда…
— Хватит! Я поняла ваш вопрос. Поэтому остановитесь, я на него отвечу.
Ну надо же, он и правда останавливается. И смотрит на меня сейчас так… Как будто еле сдерживает смех! Или мне все это кажется?
— Матвей Александрович, мне не нравится, что между нами происходит. И поэтому я сегодня написала заявление. Мы не можем работать вместе… Надеюсь, вы его подписали?
Молчит, щурится, гипнотизирует меня взглядом. И игнорирует мой вопрос…
Ладно, неважно…
— Во-вторых, у вас есть невеста. Не понимаю, почему вы об этом забываете. И если честно, то не понимаю, за кого вы меня принимаете? Хотите изменять своей невесте? Пожалуйста! Но меня в это не вплетайте!
От моих слов его лицо приобретает серьезность.
— Это не имеет значения, — равнодушно пожимает плечами.
— Не имеет значения? Это вы о чем? — хмурюсь, пытаясь понять, что он имеет в виду. — Невеста не имеет значения? Или ваши измены ей? Или то, что я не собираюсь участвовать в ваших играх? Может, наконец, хоть что-то объясните?
Сверлит меня серьезным взглядом.
— Объяснить?
Молчу. А нужны ли мне вообще какие-то подробности? Зачем мне погружаться в его жизнь?
Мой босс, наконец, кивает:
— Ну, хорошо. Раз тебе так интересно, объясню…
24
Матвей
Девчонка недовольно фыркает.
— Нет, не надо! — поспешно говорит она. — Мне не нужны никакие подробности. Меня больше интересует, чтобы вы от меня отстали. Что надо сделать, чтобы вы оставили меня в покое?
Усмехаюсь, рассматривая ее и чувствуя, что в крови опять начинает бушевать пожар.
Вроде ничего сексуального на ней сейчас не надето. Простое домашнее платье до колен. Но она такая соблазнительная, просто сладкая кошечка…
Еще эти ее влажные после вынужденного душа длинные волосы. Лицо без грамма косметики.
От нее веет такой естественностью, свежестью, нежностью…
И красивая бесспорно…
— Так что? Что сделать, чтобы вы от меня отстали?
И смотрит так, как будто реально рассчитывает получить ответ, который поможет ей избавиться от меня.
— Разве что сдайся… — усмехаюсь и приподнимаю одну бровь. — К чему эти сопротивления? Исход и так будет один…
— Один? — Нахмуривается и делается невероятно серьезной. — Это вы о чем?
Внезапно дверной звонок оживает, и девчонка напрягается:
— Кто это в такое время?
Встаю и молча иду в коридор. Открываю дверь, впускаю сантехника…
Ксения приходит следом за мной и непонимающе таращится то на него, то на меня. Я веду мужика в ванную, показываю диапазон работ. Он кивает и молча приступает к устранению неполадок.
— Это вы вызвали? — наконец отмирает девчонка.
— Да. Может, наконец, угостишь чаем?
— Хорошо, — нехотя кивает.
Опять возвращаемся на кухню. Сажусь за стол, а она начинает хлопотать.
Пока она заваривает чай, рассматриваю ее. Старается не смотреть на меня, руки слегка дрожат…
Не понимаю, что происходит. Нас тянет друг к другу. Между нами химия, да такая, что крышу сносит. Но она почему-то упирается, сопротивляется…
Когда там, на приеме, закинул ее на плечо и понес к своему внедорожнику, был настроен решительно.
Предвкушал классный секс, жаркую ночь… А с ней все будет именно таким, я это прямо чувствую!
Но, блять, я ведь не маньяк какой-то. Когда увидел, что девчонка не на шутку перепугана, сидит, дрожит, даже зубами стучит, заставил себя сбавить обороты.
Черт знает, что происходит…
Ну никак не думал, что в эту ночь я буду просто сидеть и пить чай с той, которую хочу до боли в паху.
Ерунда какая-то происходит рядом с ней…
Нет, ее реакции не укладываются у меня в голове. Тает в моих руках, покрывается мурашками от моих поцелуев, дрожит от возбуждения, а потом перепуганно убегает и обходит меня десятой дорогой.
Что-то здесь явно не так…
Да еще и эта беременность… У меня есть смутное подозрение, что это ложь, но девчонка упорно убеждает меня в обратном.
Может, ее первый раз был не очень, поэтому она так боится?
Даже злюсь на того неизвестного, кто мог ее обидеть. С ней явно надо аккуратней вести себя…
Это конечно не отменяет того факта, что она рано или поздно окажется в моей постели.
Но вот побольше о ней узнать надо.
— Так где отец ребенка?
— Что?
