– Да ну же, – сказала Миранда. – Я не собираюсь быть твоей горничной. Доставай трусы. – И посмотрела на девочку в упор.

Софи не смогла выдержать ее взгляд. Она опустила глаза, повернулась и открыла верхний ящик комода. Он был полон белья.

– Положи пять лифчиков, – сказала Миранда.

Софи стала вытаскивать белье.

«Кризис миновал», – подумала Миранда. И открыла шкаф.

– Тебе понадобится пара платьев для вечера. – Она вытащила красное платье на тоненьких бретельках, слишком сексуальное для четырнадцатилетней девочки. – Мило, – солгала она.

Софи немного оттаяла.

– Оно новое.

– Мы во что-нибудь его завернем, чтобы оно не смялось. Где у тебя тонкая оберточная бумага?

– По-моему, на кухне, в ящике.

– Я принесу. А ты найди пару чистых джинсов.

Миранда спустилась вниз с чувством, что начала устанавливать с Софи правильный баланс отношений между дружелюбием и авторитарностью. Нед с Томом смотрели в гостиной телевизор. Войдя на кухню, Миранда крикнула Неду:

– Нед, ты знаешь, где лежит тонкая оберточная бумага?

– Извини, не знаю.

– Дурацкий вопрос, – пробормотала Миранда и стала открывать один за другим ящики.

Наконец она нашла бумагу в глубине шкафчика, где лежало все для шитья. Ей пришлось встать на колени на кафельном полу, чтобы вытащить рулон из-под коробки с лентами. Залезть в шкафчик стоило усилий, и она почувствовала, что раскраснелась. «Это же нелепо, – подумала она. – Мне всего тридцать пять – я должна легко нагибаться. Надо будет сбросить фунтов десять. И никакой жареной картошки с рождественской индейкой».

Вытаскивая бумагу из шкафчика, она услышала, как открылась задняя дверь, затем раздались женские шаги. Она подняла глаза и увидела Дженнифер.

– Какого черта вы тут роетесь? – спросила Дженнифер. Она была маленькая, но высокий лоб и нос с горбинкой придавали ей внушительный вид. На ней были модное приталенное пальто и сапоги на высоком каблуке.

Миранда, невольно задыхаясь, поднялась с колен. Для полноты унижения ей не хватало почувствовать, как на шее выступил пот.

– Я искала оберточную бумагу.

– Это я вижу. Я хочу знать, почему вы вообще находитесь в моем доме.

В дверях появился Нед.

– Привет, Дженни. Я не слышал, как ты вошла.

– Я тебе явно не дала времени подать сигнал тревоги, – заметила она с сарказмом.

– Извини, – сказал он, – но я попросил Миранду зайти и…

– Ну нет! – не дала ему договорить Дженнифер. – Я не желаю видеть здесь твоих женщин.

Она произнесла это так, словно у Неда был гарем. На самом же деле, расставшись с Дженнифер, он встречался всего с двумя женщинами. С первой он виделся лишь однажды, а второй была Миранда. Но ему показалось по-детски глупым сказать об этом. Вместо него в разговор вступила Миранда:

– Я только пыталась помочь Софи.

– Я сама позабочусь о Софи. Прошу вас покинуть мой дом.

Нед сказал:

– Извини, если я напугал тебя, Дженни, но…

– Можешь не извиняться, только убери ее отсюда.

Миранда вспыхнула. Никто никогда не был с ней так груб.

– Я лучше пойду, – сказала она.

– Вот и правильно, – сказала Дженнифер.

– Я постараюсь побыстрее вывести Софи, – сказал Нед.

Миранда разозлилась на Неда не меньше, чем на Дженнифер, хотя и не была уверена почему. Она направилась к холлу.

– Можете выйти через заднюю дверь, – сказала Дженнифер.

К своему стыду, Миранда приостановилась. Взглянула на Дженнифер и увидела легкую усмешку. Миранде словно впрыснули мужества.

– Не думаю, что воспользуюсь ею, – спокойно произнесла она. И направилась к входной двери. – Том, пойдем, – крикнула она сыну.

– Одну минутку, – отозвался он.

Миранда прошла в гостиную. Том смотрел телевизор. Она схватила его за руку, поставила, дернув, на ноги и вытащила из дома.

– Мне больно! – возмутился мальчик.

Она с грохотом захлопнула входную дверь.

– В следующий раз иди, когда я зову тебя.

Сев в машину, она почувствовала, что сейчас расплачется. Теперь она должна сидеть и ждать, как служанка, пока Нед находится в доме со своей бывшей женой. Не спланировала ли Дженнифер все это, чтобы унизить Миранду? Возможно. Нед безнадежен. Теперь Миранда понимала, почему так обозлилась на него. Он не произнес ни слова, не возмутился, позволив Дженнифер оскорблять ее. Только извинялся. А за что? Если бы Дженнифер заранее собрала чемодан своей дочери или проследила за тем, чтобы девочка сама все сделала, Миранде не пришлось бы входить к ней в дом. И самое скверное, что Миранда отыгралась на сыне. Ей следовало накричать на Дженнифер, а не на Тома.

Она посмотрела на него в зеркало водителя.

– Томми, извини, что я больно схватила тебя за руку, – сказала она.

– Все о'кей, – сказал он, не поднимая глаз от своего «Гейм боя». – Извини, что я не пришел, когда ты позвала.

– В таком случае все прощено и забыто, – сказала она. По щеке ее покатилась слеза, и она поспешила ее смахнуть.

11.00

– Вирусы ежедневно убивают тысячи людей, – сказал Стэнли Оксенфорд. – Почти каждые десять лет от эпидемии гриппа в Соединенном Королевстве умирает около двадцати пяти тысяч человек. В тысяча девятьсот восемнадцатом году от гриппа умерло больше людей, чем во всей Первой мировой войне. В две тысячи втором году от СПИДа, вызываемого вирусом иммунодефицита, умерло три миллиона человек. И в десяти процентах случаев раковых заболеваний повинны вирусы.

Тони внимательно слушала, сидя рядом с ним в главном вестибюле под полированными брусьями потолка в псевдосредневековом стиле. Стэнли выглядел спокойным и вполне владеющим собой, но Тони знала его достаточно хорошо и улавливала легкую дрожь напряженности в его голосе. Он был потрясен и напуган угрозой Лоуренса Махони, и страх потерять все таился за спокойной маской.

Она наблюдала за лицами собравшихся журналистов. Дойдет ли до них то, что он говорит, и поймут ли они, сколь важна его работа? Тони знала журналистов. Были среди них люди умные, но большинство – тупицы. Некоторые верили в необходимость говорить правду; большинство же писало самые сенсационные статьи, какие только могли пройти. Тони возмущало то, что они держали в своих руках судьбу такого человека, как Стэнли. Однако сила бульварной прессы была жестоким фактом современной жизни. Если достаточное число этих наемных писак решит изобразить Стэнли безумным ученым франкенштейновского замеса, американцы могут лишить его финансирования.