и сидеть ей не хотелось больше никогда в жизни. День в пути высосал все силы, несмотря на непонятный полусон, и хотелось нормально поесть, а не перебиваться в придорожных забегаловках противным кофе и жирными лепёшками, и нормально поспать, лучше на чём-то потвёрже. Но Лиз знала, что её желания осуществятся ещё не скоро: им много что предстояло сделать до наступления темноты. Уильям про пожар наверняка уже знал и факты сопоставил, а значит, началась гонка на опережение. Лиз всё ещё верила, что может успеть.

Она порывалась отправиться на разведку сразу по приезде, как только они скинули сумки в номере, но Роквуд остановил её жёстким: «Мы ждём Уильяма».

Лиз пролежала бесцельно минут пятнадцать, рассматривая последние сделанные в библиотеке записи. Её койку в номере, который приходилось делить с двумя мужчинами, отгородили самодельной ширмой из палаточного брезента, и Лиз только слышала тяжёлую поступь армейских ботинок, пытаясь понять, кто как ходит, под кем больше скрепят половицы, кто стучит створками шкафа. Она тяжело вздохнула от скуки, крикнула, скоро ли приедет Уильям. «Через час в лучшем случае», — ответил ей Роквуд, и Лиз резко села на койке. Ждать было нельзя! Тем более час.

— Я хочу есть, — заявила она, выходя из-за ширмы. — Отведите меня куда-нибудь поесть.

— Съешь яблоко, — рыкнул на неё Роквуд. — В рюкзаке вон.

— Я хочу нормальной еды, а не ваши лепёшки и яблоки. Не пойдёте со мной, я пойду одна.

— Ещё чего! Никуда ты!..

— Рок, хватит, — прервал его Макс. — Она девочка и не привыкла к таким поездкам. И точно тебе скажу: улизнёт, ты даже не заметишь. — Он посмеялся и сверкнул глазами в сторону Лиз. — Я схожу с ней.

— Вы возвращаетесь через час.

— Так точно, сэр! — воскликнула Лиз, скалясь, и выпорхнула в открытую Максом дверь.

— Что ты задумала, блонди? — спросил он, когда они миновали стоянку. Всё это время тяжелый взгляд Роквуда следовал за ними, упершись в спины. Лиз то и дело оборачивалась и радостно махала ему рукой, будто это делало их выход менее подозрительным. — Я ведь понимаю, что ужин — не единственная твоя цель.

— Мы знакомы два дня, а ты так хорошо меня знаешь! — восхитилась она с театрально-широкой улыбкой. — Только не думай, что сможешь этим меня задобрить.

Они шли по удивительно сухому маленькому городку. Дороги здесь были просторные, будто хотели уместить не меньше трёх фур, которые никогда не проезжали по этой гладкой и пыльной земле. Маленькие прямоугольные домики с косыми однобокими крышами ютились, прижавшись друг к другу. Запылённые, где-то обшарпанные, с деревянными фасадами и частоколами таких же неприметных заборов с облупляющейся краской, они поднимались по холмам и вели на центральные улицы, такие же широкие, необъезженные, но более людные и живые. Здесь слышался и смех, и гомон, и кряхтение редких моторов. Строения казались более крепкими, каменными, обшитыми деревянными панелями. Под пологими нависающими крышами светились желтым светом гирлянды и неоновые вывески, заманивающие в какие-то забегаловки, и Лиз с удивлением отметила, что внутри довольно много людей: их было видно через маленькие окошки без штор.

— Что мне нужно сделать, чтобы снова получить твоё расположение? — спросил Макс, пока Лиз, игнорируя любые бары и ресторанчики, вела их глубже город, разглядывая вывески.

— О, не знаю, — сказала она. — Уйти с работы?

— Что не так с моей работой? — удивился Макс. — Ну, допустим, кроме того, что я увёз тебя в коллегию. У тебя какие-то тёрки с Уиллом?

— У меня нет «тёрок» с Уиллом!

Лиз остановилась, недовольно поджимая губы. Ей казалось, что ещё немного и они пройдут насквозь весь город по его главной дороге. До гор, подпирающих Твин Шлив с северо-запада, казалось, рукой подать. Даже видно было кружащий между елями серпантин и несколько красных фасадов горных домиков.

— Те, у кого всё с ним нормально, — продолжал Макс, — от него не бегают. Те, кто от него бегают, обычно преступники.

— Я не преступница. Просто он… — Лиз запнулась и посмотрела в землю. — Он эмпат. А я терпеть не могу эмпатов.

— Он не использует свои силы вне работы, — сказал Макс.

— Неправда. — Лиз прикусила губу и ещё раз осмотрелась. — Ладно, пойдём туда. Я действительно уже хочу есть. Потом ещё погуляем, мне нужно найти… что-то.

Макс вскинул брови, но спорить с ней не стал.

Выбранный Лиз трактир будто застыл во времени, только в него провели электричество, а деревянные лестницы на второй этаж заменили металлическими. Балки под потолком выглядели древними и ненадёжными, грязный деревянный пол скрипел под ногами, и все столики, стулья и скамьи казались засаленными, будто их протирали раз в век. Но это никого не останавливало: что у барной стойки, что в просторном зале собралось множество людей, громко болтающих, смеющихся и стучащих тарелками и бокалами. Кто-нибудь то и дело спускался со второго этажа, туда же поднимались с нагруженными подносами официантки.

Лиз и Макс остались на первом этаже. Они взяли по миске супа, пришли к выводу, что он вообще-то так себе, пустоват и точно стоял весь день, если не со вчера, но после долгой дороги сойдёт. Пышногрудая улыбчивая официантка во всю улыбалась Максу, подходила раз сто за десять минут, спрашивая, не хочет ли тот что-то ещё. Тот, посмеиваясь, отказывался, но официантка явно слишком сильно хотела заработать с их столика побольше, и Лиз, в который раз заметив подплывающую к ним девушку, не дожидаясь вопроса, выпалила:

— Жареную картошку и апельсиновый сок, пожалуйста.

Девушка смерила Лиз непонимающим и возмущённым взглядом (Макс прыснул, прикрываясь рукой), сказала, что заказ можно будет забрать со стойки через пять минут, и уплыла дальше, покачивая бёдрами.

— Она тебя клеит, — сказала Лиз, глядя на всё ещё веселящегося Макса.

— Да я в курсе. Тебя это так смущает? Я же вроде предатель, ты меня не прощаешь.

— Меня раздражает назойливость.

Лиз скрестила руки на груди.

— Картошка и сок! — крикнул бармен.

Макс порывался пойти за заказом, но Лиз выскользнула из-за столика раньше и пошла сама. Официантка её действительно бесила назойливым вниманием и беспардонными намёками, которые она и глазами, и улыбками, и игриво выставленными плечиками подавала Максу. В конце концов, он сидел не один! Ну и что, что они здесь просто как коллеги, на ней же это не написано!

Лиз взяла картошку и сок и направилась к столу, лавируя между снующими туда-сюда посетителями с грацией лучшей официантки. Почему ей вообще есть дело, кто пытается привлечь внимание Макса? Будь на его месте Майкл или Уильям, она бы так реагировала? Что-то противное и неуместное подсказывало, что вряд ли.

Она пыталась поставить всё осторожно, как…

— Эй!

Кто-то толкнул