Тот, впрочем, ничуть не обиделся. Продолжая улыбаться, он энергичным, пружинистым шагом двинулся по коридору, обмахиваясь зажатой в руке газетой.

Когда он отошел на несколько метров, медсестра вдруг вспомнила, что к пациентке в семнадцатой палате несколько минут назад пришел дядя. Она хотела было окликнуть следователя, чтобы сообщить ему об этом, но тот уже исчез за поворотом коридора.

Остановившись у искомой двери, Антонов быстро огляделся по сторонам: коридор был пуст в обоих направлениях, а с пульта дежурной этот участок не просматривался. Тогда «оперативник» сунул руку за пазуху и вытащил из подмышечной кобуры пистолет с глушителем. Завернув его ствол в газету, он взялся за ручку двери и, повернув ее, мягко толкнул от себя.

* * *

– ..Потом доктор Иртеньев оказал тебе первую помощь, – Панкрат глянул на дверь палаты. – Вот такая история, Люся, с тобой приключилась, – закончил он свой рассказ.

Все это время девушка молча слушала его. Молчала она и сейчас. Панкрат кашлянул в кулак, заполняя возникшую паузу, и спросил:

– Тебя когда к родителям отвезти-то? Небось обыскались уже, как думаешь?

– Нет у меня родителей, – глядя в потолок, проговорила Люся. – И искать меня некому. Да и денег у меня нет, чтобы за лечение в частной клинике расплатиться. Натурой возьмете?

Она дерзко взглянула ему прямо в лицо.

– Перестань, – поморщился Панкрат. – Не все в этом мире свиньи. Хочешь апельсин?

Плюнув на запрет медсестры, он сунул руку в пакет и вытащил оттуда внушительных размеров оранжевый фрукт, яркий и сочный, похожий на маленькое солнце.

– Спасибо, – бесцветным голосом произнесла Люся.

– Спасибо – «да» или спасибо – «нет»? – уточнил он, улыбнувшись.

Она не ответила.

Пожав плечами, Панкрат от нечего делать принялся перебрасывать апельсин из ладони в ладонь. Он чувствовал себя не совсем уютно: сказывалось неумение разговаривать с молодежью, в особенности с ершистыми девицами вроде этой.

Затянувшуюся паузу нарушил едва слышный звук открывшейся двери. Панкрат решил было, что по какой-то надобности вернулся доктор, однако в образовавшуюся щель заглянул какой-то брюнет в светлом пиджаке. В левой руке он держал газету – но как-то странно держал, будто в нее было что-то завернуто. На его лице мелькнула тень досады. Впрочем, оно тут же приняло равнодушное выражение.

– Извините, – вежливо произнес он, внимательно рассматривая Панкрата. – Я, наверное, ошибся.

Однако закрывать дверь брюнет не спешил, и теперь его взгляд переместился на Люсю.

– Ошибки надо исправлять, – совершенно нейтрально проговорил Панкрат, поднимаясь со стула с апельсином в руке. – Или как?

– Извините, – еще раз повторил брюнет и закрыл дверь с обратной стороны.

– Болван какой-то, – пробормотал Панкрат, повернувшись к Люсе.

И вздрогнул: та с расширенными от ужаса глазами смотрела куда-то поверх его плеча.

– Что случилось? – он резко обернулся, потом бросился к ее койке. – Тебе плохо?

– Это он… – Люся вдруг начала мотать головой из стороны в сторону, на губах ее выступила белая пена. – Это он.., ночью… Это он… Аыыыы!!!

Она выгнулась дугой – и тут же резко согнулась, разом оборвав все провода, идущие к аппарату в ее изголовье. Тот тревожно запищал на высокой ноте и отключился. Панкрат схватил девушку за плечи и попробовал разогнуть ее, но с тем же успехом можно было пытаться развязать узел из железнодорожной рельсы.

Вспомнив о кнопке вызова медсестры, он вдавил ее что было силы. И сразу же, не дожидаясь прихода дежурной, выскочил в коридор.

Светлый пиджак на его глазах повернул за угол и исчез.

Медсестра уже бежала к палате, и следом за ней – когда только успел? – мчался гигантскими шагами нескладный Доктор Циркуль.

– У нее припадок! – крикнул Панкрат врачу. – Помогите, скорее!

Сам он бросился вслед за светлым пиджаком, но тот, едва завернув за угол, сразу же перешел на бег, стремительно миновал залитый солнечным светом вестибюль и очутился на улице.

Газету он бросил в урну – там что-то глухо звякнуло.

Панкрат успел увидеть лишь то, как брюнет садился в серебристо-серый «БМВ» с зеркальными стеклами. Машина с места набрала скорость и, надсадно сигналя, влилась в железный поток, запрудивший проспект. Он не успел даже разглядеть номер.

– ..твою мать! – выругался Панкрат.

На всякий случай он подошел к урне и, нисколько не заботясь о том, что подумают о нем прохожие, вытащил газету.

Под ней лежал пистолет Стечкина с навинченным на ствол глушителем – оружие, практически не уступающее западным аналогам, еще недавно пользовавшееся большим спросом у русских киллеров. Невольно присвистнув, Панкрат спохватился и бросился обратно в палату.

* * *

– Вот вам и приступ, – Доктор Циркуль, казалось, был доволен тем, что все произошло так, а не иначе. – Вы сами теперь видите, что переливание крови ей жизненно необходимо.

Девушка снова лежала совершенно неподвижно, но теперь глаза ее были широко открыты. Медсестра с озабоченным видом прикрепляла обратно резиновые нашлепки датчиков.

Только что Люсе сделали два укола и заставили выпить транквилизатор. Теперь ее остановившийся взгляд исследовал какую-то точку на потолке, видимую лишь ей одной.

– На переливание нет времени, доктор, – тоном, не допускающим возражений, произнес Панкрат. – Я хочу сейчас же забрать девушку отсюда.

И врач, и медсестра воззрились на него с изумлением.

– Это невозможно, – доктор наконец обрел дар речи. – Если вы сделаете это сейчас, еще какое-то время приступы будут повторяться – как эхо, которое исчезает не сразу, а слабеет постепенно.

– Что ж, так тому и быть, – Панкрат дернул уголком рта. – Поймите, доктор, я не могу оставить ее здесь. Только что девчонку пытались убить, и только мое присутствие этому помешало. Приди я пятью минутами позже, никакое переливание ей уже не понадобилось бы.

– Как убить? – не выдержал врач. – Что вы несете.. простите, но этого не может быть.

– Может, – утвердительно кивнул Панкрат. – Киллер только что выбежал. Вполне нормальный на вид молодой парень, прилично одет, в руке газетка…

Медсестра ойкнула и прикрыла рот ладонью.

– Что такое? – нахмурился доктор.

– Вы видели того парня, да? – спросила девушка, обращаясь к Панкрату. – Сухощавый брюнет в светлом пиджаке, а в лице что-то такое.., хищное, что ли.

– Один к одному, – Панкрат впился в нее взглядом. – Он что, проходил мимо вас?

Губы медсестры задрожали.