слабый пол, но со спущенными штанами за ними не бегал. Мастер, наш хладнокровный, непробиваемый и вечно отстраненный, начинает, как влюбленный щенок, крутиться у ее ног. Хирург может создать себе любую красотку, да и не только, на что хватит фантазии, однако начинает сохнуть по Кате. Странно, что меня еще не цепануло.

- Хирург, а ты веришь в реинкарнацию?

- Забас верит. Забас думает, Хирург был в прошлой жизни фаллоимитатором.

- Забас, хочешь поближе познакомиться с Матильдой? Она тебе мигом рот зашьет, - не поднимая головы, ответил Хирург.

- Забас хочет, чтобы Хирург познакомил его с русалками, - расплылся в мечтательной улыбке гоблин.

- Я тебе пришивать обратно не буду, когда откусят. Будешь у них евнухом при бассейне. Ну все, Инженер!

Арахниды поползли с меня обратно в кейс, а окровавленный Хирург поднялся на ноги.

- Добро пожаловать в мир живых.

Акт шестой

Помещение, в которое мы пришли на этот раз, напоминало средневековую пыточную. Каменные стены в потеках влаги, ржавые цепи, свисающие с потолка, самая настоящая дыба и железная дева с чуть приоткрытой дверцей, так, что я видела длинные острые шипы внутри. Я невольно содрогнулась, но покорно последовала за миньоном. От каменного пола, что удивительно, веяло теплом, ноги совершенно не мерзли, что навело меня на мысль, что это все – очередная искусная декорация. Вряд ли мне здесь станут причинять реальный вред. И даже если и будут… Я сама хотела познать все грани своей сексуальности.

Возможно, пытки – как раз то, что приведет меня на вершину блаженства.  Еще в начале этого «приключения», как я сама для себя его обозвала, потому что понятия не имею, как охарактеризовать самый шикарный секс в своей жизни, длящийся, по моим внутренним ощущениям, уже несколько суток. Так вот, еще в начале я ни за что не согласилась бы даже шагнуть в подобную комнату, но после того, как Мастер доказал, что боль может приносить удовольствие, как следует выпоров мои соски и истерзав клитор, я лишь застыла на миг в предвкушении новых ощущений, и колечко ануса сжалось вокруг затычки, отчего по телу прошла волна дрожи.

Кроме цепей и разного рода пыточных приспособлений на стенах, о назначении которых я могла лишь догадываться, примерно в середине помещения был высокий деревянный щит, отделяющий одну часть комнаты от другой. Миньон подвел меня прямо к нему, так что я смогла рассмотреть, что дерево для перегородки было использовано толстое и прочное. В середине щита, на уровне моих бедер, было вырезано отверстие около полуметра диаметром, и на нижнем его краю была закреплена широкая доска не больше метра длиной. Я еще не поняла, как это используют, но судя по тому, что мы остановились именно здесь, я скоро все узнаю.

С той стороны, с которой мы остановились, на перегородке имелись металлические кольца. Два сверху, на расстоянии полутора метров друг от друга, и два снизу, немного ближе друг к другу.

– Стой здесь, – приказал миньон и отошел к одному из деревянных шкафов, выполненных в таком же средневековом стиле, стоящих вдоль одной из стен. Он вернулся спустя минуту, неся в руках две пары браслетов. Судя по размеру, одна пара предназначалась для рук, вторая для ног. Я огляделась в поисках Мастера, но, судя по всему, в этом помещении мы с Миньоном были вдвоем. Я уже открыла было рот, чтобы спросить, но меня опередили.

– Он придет, как только ты будешь готова, – произнес мой спутник и, взяв меня за руку, аккуратно закрепил браслет. Проделав то же самое со второй рукой, он опустился на одно колено, как будто собрался делать предложение, поставил мою ногу к себе на колено и так же бережно надел необычное украшение. Изнутри на браслетах был толстый слой мягкой кожи, снаружи же оказалась прочная сталь с карабинами, которые, судя по всему, цеплялись к тем самым кольцам на деревянной панели, перекрывающей комнату. Когда с браслетами было покончено, миньон с легкостью подхватил меня на руки и уложил на доску. Я попыталась просунуть ноги в отверстие, но он мне не позволил, перехватив за лодыжку. Чем-то мне эта конструкция внезапно напомнила аппарат МРТ, и эта мысль заставила меня неожиданно усмехнуться. Но сходство с медицинским прибором закончилось тогда, когда миньон поднял мои ноги вверх так, что я практически сделала свечку. Обойдя щит с другой стороны, он обхватил меня за талию и протащил мой зад в дыру. Получилось, что я вся осталась по эту сторону отверстия, а попа – по ту. Вернувшись ко мне, миньон развел мои ноги в стороны и закрепил их, пристегнув карабины к кольцам на панели. Руки попытался тоже притянуть к щиту, но я оказалась маловата для этой конструкции, поэтому он просто завел их под доску, на которую меня уложил, и сцепил карабины. Я приподняла голову, чтобы видеть, что происходит с моей филейной частью, но не успела. Уложив меня обратно, миньон ловко завязал мне глаза.

Я вздохнула и уперлась пятками в деревянную панель. Дерево было гладким и теплым, и доска, на которой я лежала, только на вид была жесткой. Видимо, здесь все очень хорошо придумано, так как я едва поместилась на этой импровизированной лежанке, и то моя попа немного не помещается. Другой край доски заканчивался в районе моей макушки, и я уже начала догадываться, что сейчас будет. Не берусь ничего утверждать, могу только предположить, что действие будет происходить по обе стороны панели. С одной стороны – мой податливый рот, который уже наполнился слюной от предвкушения. С другой стороны - моя абсолютно беззащитная и раскрытая из-за широко разведенных в стороны ног киска, и приподнятая кверху попка, уже абсолютно готовая благодаря анальной затычке и согревающему маслу, которым меня перед этим щедро умастили.

Я уже успела заметить, что с завязанными глазами все мои чувства обостряются, и сейчас скорее почувствовала, чем услышала, приближающиеся шаги. Попка непроизвольно сжалась в предвкушении, и чьи-то пальцы властно ухватили мои соски, сжимая их несильно, но жестко. Рот мне никто не заткнул, и я позволила себе протяжный гортанный стон, показывая, что уже готова. Но, пришедший, похоже, и так это понял.

– Хорошая девочка, – услышала я голос Мастера, и мое сердечко запрыгало в груди каучуковым мячиком. Нос уловил запах знакомого уже парфюма, и я расслабленно распласталась на доске, не в силах согнать с лица идиотскую счастливую улыбку.