Помогал генерал-лейтенанту Дмитриеву молодой тридцатитрехлетний корабельный инженер Николай Евлампиевич Кутейников. Третий участник того памятного совещания у молодого государя Александра III, кораблестроитель и вице-адмирал Андрей Александрович Попов, находился сейчас в Николаеве, где со дня на день должна была состояться закладка головного корабля черноморской серии океанских скоростных грузовых парусников. В принципе, это должен был быть один общий проект, возможно с незначительными вариациями в соответствии с местными условиями.

Строили винджаммер в том самом эллинге, в котором шесть лет назад строился корпус «Петра Великого», который тогда назывался просто «Крейсером». Корпус винджаммера был почти той же длины, как у первого русского броненосца, и прекрасно помещался в подготовленный для него эллинг. А еще тут был наиболее опытный в России инженерно-технический персонал и самые подготовленные рабочие. Как-никак это было одно из самых первых судостроительных предприятий России, основанное еще Петром Великим. Именно из этих соображений постройку корпуса прототипа всей серии и отдали сюда, на Галерный островок. Пусть пока на кильблоках лежали только первые секции наборного стального киля, но если закрыть глаза, то можно было увидеть величавый четырехмачтовый красавец-парусник, стремительно рассекающий обтекаемым белоснежным корпусом океанские волны и перевозящий в своих необъятных трюмах груз русской ржи и пшеницы, чилийской селитры, бразильского каучука или кофе, китайского и индийского чая.

Впрочем, при общей полезной нагрузке в четыре тысячи метрических тонн, это судно можно будет использовать и как войсковой, и как переселенческий транспорт. И даже как пассажирское судно, с учетом того, что его необъятные трюмы на уровне второй и третьей палуб смогут вместить большие запасы продовольствия, фуража и пресной воды.

Суета в эллинге достигла максимума, когда в его приоткрытых воротах показались генерал-адмирал и великий князь Константин Николаевич, а также его венценосный племянник, император Александр III. Пройдя по специально для него раскатанной ковровой дорожке, император и его августейший дядя, курировавший в семье военно-морское ведомство, прошли к будущей носовой части корабля, где рабочие уже готовили к сборке первые элементы наборного стального киля.

Там же лежала специальная серебряная закладная доска, на которой гравер изобразил силуэт будущего парусника, его название — «Афанасий Никитин», и год закладки — 1878-й. Такая доска должна была быть привинчена к килю закладываемого корабля у форштевня. Копии этой доски полагалось поднести в дар императору, генерал-адмиралу, главному конструктору и его помощнику, надзирающему за постройкой.

Но первым за дело взялся батюшка. Все присутствующие, от императора до последнего подсобного рабочего, обнажили головы. Под пение церковного хора, в облаке сладковатого дыма из кадила, протоиерей, читая молитву, шел вдоль будущего киля, густо кропя все и вся вокруг себя святой водой и наполняя помещение ароматом мирры и ладана, на какое-то время перебивших царящий здесь и ставший привычным запах стальной окалины и машинного масла.

Наконец молебен был окончен, будущий корабль освящен, после чего, сначала император, а потом и все остальные, размашисто перекрестившись, надели шапки. По кивку инженера Кутейникова рабочий вытащил клещами из горна первую заклепку, сияющую добела раскаленным концом, и сунул ее в отверстие, соединяющее наборные пластины будущего киля, к крайней из которых уже была привинчена винтами закладная доска.

Торжественность церемонии несколько нарушил император Александр III. Решительно скинув на руки адъютанту каракулевый полушубок и китель, он закатал рукава и подошел к клепальщику, сказав:

— А ну-ка, братец, отойди в сторонку, позволь царю-батюшке разогнать по жилушкам кровушку молодецкую!

Оправка клепальщика в могучих руках венценосного коваля смотрелась как детская игрушка. Больше полугода ежедневных тренировок вместе с основным составом специальной роты штабс-капитана Бесоева до предела отточили и без того не слабые физические кондиции императорского тела. Теперь, если бы старичок Арни повстречал русского императора, то ему только бы и осталось, что заплакать от обиды и убежать прочь. Ибо то, чего он добился годами многолетних тренировок, поедая кучу разной химической дряни, этому русскому медведю было дано все от рождения.

В несколько ударов царственный коваль расплющил головки, сначала одной, потом и второй заклепки, намертво соединив первые элементы киля, после чего отдал оправку обратно его владельцу. Пройдет несколько минут, раскаленные заклепки остынут и намертво зафиксируют между собой детали киля. Дело было сделано, начало постройке корабля положено, что все присутствующие отметили громкими криками «ура!» и бросанием вверх шапок и картузов. Теперь за работу должны были взяться рабочие.

Правда, после ухода именитых гостей мастер прикажет потихоньку высверлить «царские» заклепки и переклепать все по новой. Но в историю непременно войдет тот факт, что первый корабль серии был собственноручно заложен русским царем.

При этом вручную клепать весь огромный стальной корпус никто и не собирался. Впервые в мире здесь должны были применены пневматические клепальные молотки, позволяющие резко ускорить сборку. Если корпус «Петра Великого» от закладки до спуска на воду простоял на стапеле три года, то почти равные ему по размерам корпуса винджаммеров должны быть готовы к спуску на воду уже через семь-восемь месяцев. Военно-транспортному флоту Российской империи отныне — быть!

12 марта (28 февраля) марта 1878 года.

Лондон, Вестминстер, Парламент Великобритании.

Генри Бувери Вильям Бранд,1-й виконт Хамсденский, спикер Палаты общин Британского парламента

Я посмотрел на старинный зал Палаты общин. Слева и справа от меня находились ряды скамеек, на которых сидели парламентарии. В первых рядах — самые важные и заслуженные члены своих партий, в задних рядах и на галерке — новички и люди, имеющие меньший вес в нашем законодательном собрании. Там же сидели и ирландские парламентарии из Лиги Самоуправления, выступавшие за ирландскую автономию. Всех их мы благополучно исключили из Парламента, равно как и прочих ирландцев, которые хоть раз заикнулись об автономии, либо просто связанных с Лигой. Остались лишь немногие ирландские члены парламента, которые никогда не выступали за автономию их убогого острова.

Но даже они, те, кто раньше сидел снизу, на почетных местах, были изгнаны на галерку, причем в задние ее ряды. Я сам настоял на этом — не хватало мне еще видеть их постные рожи во время наших заседаний. Кроме того, оттуда не так-то просто вмешиваться в работу парламентариев — кого интересуют выкрики с галерки?

И результат не замедлил сказаться. Теперь все они стараются изо всех сил доказать, что они большие англичане, чем любой из нас. Конечно, ни один настоящий английский джентльмен ни за что не поверит, что они нам ровня. Все ирландские католики, даже такие, которые внешне похожи на нас — не более чем быдло. Как сказал Артур Уэлсли, первый герцог Веллингтон, когда его обвинили в том, что он — ирландец, «даже если ты родишься в конюшне, это не делает тебя лошадью».