вскоре покинул его. Дальше уже все было ясно и без карты. Через пару километров был поворот направо. Найти его оказалось достаточно легко.

Лес расступился, и дорога за поворотом еще на добрых два десятка метров оказалась асфальтированной. Однако дальше вела грунтовка, очень основательно разбитая большими колесами тяжелых грузовиков и гусеницами тракторов. Теперь водителю предстояло, не доезжая до недалекой деревни, где жили, как недавно сообщил комбат Соколовскому, только дачники, свернуть налево по какой-то полузабытой дороге и покинуть эту искалеченную грунтовку.

«Жигуленок» три раза подряд садился в глубокую колею на какие-то свои внутренности. Подполковнику с майором пришлось выходить из машины и сбрасывать накопившийся городской жирок, то есть попросту выталкивать ее. После таких вот физических упражнений Сан Саныч наконец-то заметил поворот налево, даже не отмеченный на карте, имевшейся в мобильнике младшего сержанта.

– Это даже не дорога, а тропа какая-то, – проговорил майор Соловьев.

– Алексей Валерьевич, сдается мне, это как раз то, что нам нужно.

– Здесь по траве ехать проще будет, чем по разбитой грунтовке, – вступил в разговор старших офицеров юстиции водитель. – Трава.

Ему, похоже, было все равно, куда они следовали, лишь бы дорога была получше.

– Да и пора бы уже повороту этому быть, – настаивал на своем подполковник Соколовский.

Как раз в этот момент ему кто-то позвонил.

Сан Саныч перевел дыхание, резко выдохнул, вытащил телефон, посмотрел на определитель номера и сказал:

– Странно. Дежурный звонит. Должен же знать, что мы в командировке. Никак Спиридонову в голову какая-то незаурядная мысль пришла. – Однако он включил громкую связь, чтобы не объяснять потом Соколову суть этого разговора, и ответил на вызов: – Подполковник Соколовский. Слушаю.

– Дежурный по следственному управлению подполковник Звягинцев. Сан Саныч, ты что же, совсем забыл про задержанного? Он сидит в «обезьяннике» в районном отделе. Нам оттуда звонят, спрашивают, когда его доставить. А я и не в курсе.

– Извини, я и в самом деле совсем забыл о нем. Пусть его до завтрашнего утра подержат, до моего возвращения.

– Я точно не знаю, согласятся ли в райотделе. Это ведь какой-то участник войны в Афганистане. Герой! Вся грудь в орденах. Боюсь, предпочтут не связываться. На них уже и без того давят из совета ветеранов, возмущаются. Сам-то мужик, говорят, спокойный, не шебутной, но…

– Ничего страшного. На сорок восемь часов имеем право задержать. Я к тому времени уже вернусь.

– Попробую договориться, – вяло пообещал Звягинцев.

– Ты уж постарайся, – попросил его Соколовский и отключился от разговора.

– Я метров на двести вперед пройду, гляну там, – проговорил тем временем Соловьев, посмотрел на свои грязные руки и вытер сгибом локтя пот со лба. – Если ничего не будет, то сюда и свернем.

В такой прогулке он, кажется, видел только отдых после выталкивания машины из колеи. Это и неудивительно.

Сан Саныч не умел драться так, как Соловьев, но все же считал себя сильным мужчиной. Однако сейчас он чувствовал предательскую дрожь в мышцах.

– Иди, – согласился подполковник юстиции.

Он посмотрел со спины на кряжистую, сильную фигуру коллеги, проводил его взглядом, после этого уселся в «жигуленок» так, чтобы вытянутые ноги остались снаружи, на траве.

Младший сержант открыл капот автомобиля и стал что-то там рассматривать, изредка трогая двумя пальцами какие-то провода в местах соединения.

– Что-то не так? – спросил Соколовский, впрочем, без особого беспокойства.

Машина пока ехала без проблем, но у Сан Саныча было легкое опасение насчет того, что таковые могут наступить после того, как младший сержант поковыряется в двигателе своими толстыми короткими пальцами, явно не приспособленными для аккуратной работы.

– Да, тут застарелая неполадка. Кабель от аккумулятора иногда отваливается от клеммы генератора. Пока вроде бы держится, а дальше посмотрим. Если что, я его на изоляцию посажу. У меня есть с собой целый моток. Специально для этого и вожу. Старая еще не вся оплавилась, но уже на одном кусочке держится. А я ведь только позавчера приматывал. Быстро расползается. Но вы не бойтесь, товарищ подполковник, до места мы все одно доедем. Да и назад вполне нормально вернемся.

Прошло почти пятнадцать минут. А Соловьев все не возвращался, хотя ему пора уже было бы и дважды двести метров преодолеть. Расстояние не самое великое. Что-то неприятное с мастером спорта по армейскому рукопашному бою не должно было бы случиться. Сан Саныч был на все сто процентов уверен в своем напарнике.

Подполковник юстиции Соколовский наблюдал за лесом, раскинувшимся впереди, и ему показалось вдруг, что там что-то промелькнуло. Нисколько не трудно было догадаться, что это мог оказаться только майор, возвращающийся к машине.

– Алексей Валерьевич, а мы уже вас заждались, – громко и ехидно сказал Сан Саныч, приветственно поднимая руку.

Но ему никто не ответил. Движение за кустами подполковнику попросту померещилось. Это всего лишь ветерок колыхал ветки кустов. Так бывает, когда ты напряженно чего-то ждешь, и внимательно всматриваешься в даль.

Соколовский знал это по себе, несколько раз уже оказывался в таком же положении. Но тогда дело обстояло не настолько серьезно, как сейчас. Причина беспокойства подполковника юстиции состояла в присутствии где-то рядом банды контрабандистов, торговцев изумрудами.

– Померещилось мне, – ответил он на вопросительный, весьма удивленный взгляд младшего сержанта.

Но это была простая вежливость. Отчитываться перед каким-то водителем, тем более откровенно демонстрировать ему свое беспокойство Соколовский вовсе не намеревался.

Прошло еще десять минут, а Соловьева все не было. Терпение подполковника юстиции начало иссякать прямо пропорционально возрастанию его беспокойства.

– Чем нас Юлия Александровна таким накормила, что майор Соловьев не рискует кусты покинуть? – проворчал Сан Саныч довольно громко, с нарочитым возмущением. – Но я тоже, пожалуй, туда сбегаю. У тебя нет желания?

В реальности у него не было никакой необходимости посещать кусты. Он просто не хотел настораживать возрастного младшего сержанта, пугать его непонятным происшествием, которое уже казалось ему случившимся.

– Нет желания, – ответил водитель. – Но я же почти ничего не ел за столом. Только чай с пирогом. У меня своя еда с собой в узелке. Жена собрала. Из экономии, чтоб я в кафе поесть не надумал. Сбегайте, а я пока перекушу. Заодно посмотрите, где товарищ майор запропастился.

Оказывается, водитель тоже понимал, что майору Соколову пора было бы уже и вернуться к машине. Он уперся локтем в переднее пассажирское сиденье, хотел дотянуться до автомобильного бардачка, как у нас в стране все называют перчаточный ящик.

Подполковник юстиции Соколовский покинул «жигуленок», чтобы пойти искать запропастившегося майора Соловьева или хотя бы аккуратно выяснить, куда тот пропал, заодно ноги размять и дыхание перевести. Сан Саныч тоже изрядно устал, толкая машину.

Двести