речь, с которой премьер собирался выступить в палате общин. Дуче милостиво одобрил речь и прокомментировал ее так: «Впервые в английской истории глава британского правительства предложил другому правительству проинспектировать одну из своих речей. Для англичан это плохой знак»337. Но не Муссолини было учить хитрости «британскую лису».

Между тем события развивались, и 5 сентября Бенеш неожиданно удовлетворил все требования судетских немцев, кроме выхода Судет из состава Чехословакии. По мнению А. Шубина, это был неприятный сюрприз для Гитлера — спекулировать на неравноправном положении немцев было уже нельзя338. На помощь пришла лондонская «Таймс», которая 7 сентября писала: «правительству Чехословакии стоит задуматься на предмет того, чтобы принять либо отклонить получивший в определенных кругах распространение проект превращения Чехословакии в более однородное государство путем отделения Судетской области…»339. Обстановка продолжала накаляться.

Министр иностранных дел Франции Бонне 10 сентября запросил английского посла в Париже Фиппса: «Завтра Гитлер, возможно, атакует Чехословакию, и Франция присту-питкмобилизациисвоихсил. Онанамарше. Присоединяетесь ли Вы к нам?» Ответ Галифакса последовал на следующий день, он гласил: «На данной стадии Британия не может ответить определенно». Французы осведомились у англичан, на какую военную помощь — если Англия решится — они могут рассчитывать? Из Лондона последовал ответ: на две дивизии и на 150 самолетов в первые 6 месяцев войны. Как писал У. Черчилль по поводу этой истории в «Дейли мейл», если бы у Бонне было желание получить извиняющее его бездеятельность обстоятельство, то он смело мог кивать на позицию Англии340.

12 сентября в Нюрнберге Гитлер на огромном стадионе в день закрытия партийного съезда яростно потребовал, что бы Чехословакия справедливо отнеслась к судетским немцам, иначе Германия позаботится о том, что бы это было сделано. Речь Гитлера стала сигналом к восстанию в Судетах, чехи ввели в области военное положение и войска. Гитлер потребовал присоединения Судет к Германии. В тот же день Чемберлен обратился к Гитлеру с просьбой о личной встрече.

15 сентября почти 70-летний премьер-министр Великой Британской империи, население которой составляло четверть тогдашнего населения Земли, впервые в жизни сел в самолет. Ему предстояло 7 часов, через Мюнхен добираться до Бергхофа, где его соизволил принять фюрер. На фотографии Гитлер, стоя на лестнице двумя ступеньками выше Чемберлена, со свастикой на рукаве, взирает сверху вниз на правителя Британской империи341. По просьбе Чемберлена свидание проходило один на один. В тот день Гитлер «потребовал» от Чемберлена проведения плебисцита во всех округах Чехословакии с преобладающим немецким населением по вопросу присоединения этих территорий к Германии. Чемберлен обещал в течение недели самолично доставить Гитлеру устраивающее его решение[27].

18 сентября в Лондоне Чемберлен, Галифакс, Даладье и Боннэ договорились, что те округа Чехословакии, в которых немецкое население превышает 50 %, должны быть переданы Гитлеру без плебисцита. Совместная декларация гласила: «Правительства Англии и Франции… понимают, насколько велика жертва, которую должно принести правительство Чехословакии во имя мира. Однако дело является общим для всей Европы…»342. При этом, как отмечал У Черчилль: «В одном они были все согласны — с чехами не нужно консультироваться. Их нужно поставить перед совершившимся фактом решения их опекунов. С младенцами из сказки, брошенными в лесу, обошлись не хуже»343. Как записал в своем дневнике в тот же день постоянный секретарь Форин оффис Великобритании А. Кодаган о чехах: «Мы грубо сообщили им о необходимости капитуляции…»344. Великобритания и Франция давали гарантии новых границ Чехословакии, которые фактически дезавуировали франко-чехословацко-советский договор.

19 сентября нарком иностранных дел СССР Литвинов, выступая в Лиге Наций, заявил: «В настоящее время происходит вторжение во внутренние дела Чехословакии со стороны соседнего государства… Один из самых культурных и прилежных европейских народов, получивший независимость после столетней борьбы, может начать борьбу за свою независимость и свободу. Поэтому я делаю недвусмысленное и ясное заявление от имени своего правительства. Мы намерены выполнить наше обязательство вместе с Францией оказать помощь Чехословакии..»345

Ответ последовал незамедлительно, в тот же день Геринг на партийном съезде провозгласил: «Незначительная часть Европы попирает права человеческой расы… Жалкая раса пигмеев — чехов угнетает культурный народ, а за всем этим стоит Москва и вечная маска еврейского дьявола»346. Правда, против сделки выступили и несколько членов британского кабинета, которые в знак протеста вышли в отставку. Так, к примеру, сделал первый лорд адмиралтейства Д. Купер, который заявил в палате общин: «Я призываю коллег посмотреть на эту проблему не только как на чехословацкую. Возможно, придет такое время, когда из-за поражения Чехословакии начнется европейская война. Придет время, и мы будем участниками этой войны, мы не сможем избежать этой участи»347.

20 сентября чешское правительство отклонило лондонские предложения. Вечером того же дня английский и французский посланники Ньютон и де Лакруа сообщили чешскому правительству, что «в случае, если оно будет упорствовать», их правительства перестанут «интересоваться его судьбой». 21 сентября, в 2 часа ночи, президент Бенеш был поднят с постели пятым за сутки приходом обоих посланников… Они поставили ультиматум: «Если война возникнет вследствие отрицательной позиции чехов, Франция воздержится от всякого вмешательства, и в этом случае ответственность за провоцирование войны полностью падет на Чехословакию. Если чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевизма, и правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне»-^.

Оказавшись перед таким ультиматумом Бенеш сдался. В тот же день Боннэ доложил французскому кабинету, что чехи согласились принять англо-французские предложения без всякого давления извне. Чемберлен 22 сентября во второй раз в жизни садится в самолет для того, что-бы лично доставить ответ фюреру. Кроме согласия на отделение Судет, британский премьер привез предложение «аннулировать договоры о союзе между Францией, СССР и Чехословакией, вместо них независимость страны должны были обеспечивать международные гарантии. После такого вступления Гитлер был так поражен, что переспросил, одобрено ли это предложение пражским правительством. Когда Чемберлен с удовлетворением ответил: «Да!», возникла короткая пауза замешательства, а затем Гитлер спокойно ответил: «Очень сожалею, господин Чемберлен, но с этими вещами я теперь согласиться не могу. После событий последних дней такое решение неприемлемо»»349.

Поняв, с кем имеет дело, Гитлер теперь требовал оккупации Судет, Ответ Чехословакии, поддержанный четвертьмил-лионным митингом протеста, был как нельзя более гордым: «Нация святого Вацлава, Яна Гуса и Томаша Масарика не будет нацией рабов»350. Бенеш объявил общую, а Франция частичную мобилизацию. Против планов Гитлера выступил даже высший генералитет вермахта:

ЗАГОВОР

Фельдмаршал Бломберг на Нюрнбергском суде отмечал, что генералы «до 1938–1939 годов не были настроены против Гитлера. Не имела