Филипп, естественно, не возражал. Начали с обычного медосмотра (пожилой незнакомый врач, бравший анализы, учуяв дыхание пациента, брезгливо отворотил нос) и повторного ментоскопирования на иной аппаратуре, посетовав на случайный сбой во время вчерашнего сеанса, продолжили задушевным разговором: о службе Филиппа, об учебе, о выборе вакансий, о детских сиротских годах, просто ни о чем…

Почему-то врача особенно интересовали детские годы. Филипп сам не заметил, как разговорился, а когда заметил, махнул рукой. Отчего бы нет? Криминала-то в прошлом никакого. Вдобавок нельзя отрицать: приятный, располагающий к себе собеседник, сочувственно слушает, удачно шутит. Посмеиваясь, рассказал Филиппу два анекдота про Адмиралиссимуса – старых, но смешных…

Чуточку ОБВОЛАКИВАЮЩЕЕ дружелюбие.

Хмель давно улетучился из головы, но перед глазами плыла какая-то муть – легкий муар, – и сквозь него на лице врача не вычленялись индивидуальные черты: рот, нос, глаза… Просто блин, а не лицо, отметил Филипп, внезапно ощутив легкий укол неприязни. Большой дружелюбный блин.

Муть порвалась на клочки. Да что же это я, в панике подумал Филипп. Забыл, с кем имею дело? Расслабился, поверил… Наивный идиот! Разговор, разумеется, записывается и будет тщательно проанализирован. Может быть, за нами, за мной наблюдают прямо сейчас. Наблюдают… и делают выводы.

Не расслабляться. Быть осторожным, хитрым змеем. Не дать им понять, что я знаю: они меня подставили. Пожертвовали, как ненужной вещью. Выбросили…

Филипп напрягся. И врач, должно быть, это заметил, потому что продолжил совсем в другом тоне:

– Значит, вы утверждаете, что в выборе вакансий по отношению к вам была допущена несправедливость?

Филипп сглотнул.

– Мне так кажется. Хотя начальству виднее, конечно. Возможно, я себя переоценивал.

– Вряд ли. Отзывы о вас самые лестные, можете мне поверить. Обустройство «сынков» – да, это вечная земная проблема… к счастью, нам на Капле до этого еще жить и жить. Лично я действительно думаю, что вас несправедливо обошли, но теперь уж ничего не поделаешь: вернуть вас в метрополию не в моей власти. – Врач улыбнулся и подмигнул заговорщицки: – Я бы и сам не прочь вернуться. Знаете ли, этак походить у воды по песочку, и чтобы океан знал свое место… По правде сказать, не одному мне до смерти надоело болтаться в этой жестянке посреди воды. Это проблема. Вы, глубинники, еще счастливцы: неделями, а то и месяцами пропадаете вне Поплавка, а счастья своего не цените.

– Там то же самое, – возразил Филипп. – Океан – везде океан. А пропадаем – это вы верно сказали. В одном только нашем отряде за год пятеро пропавших, из них трое без вести.

Врач покашлял.

– Вы же понимаете: я совсем не то имел в виду.

– Это я понимаю, – атаковал Филипп. – Я не понимаю, почему вы не приступаете к сути. Спрашивайте – отвечу. Что вам еще нужно? Я был в патрулировании. Меня взяли в «ящик». Два десятка бомб, не меньше. Я думал, каюк. Был без сознания, потом дрейфовал. Потом чужак не взял меня в плен. Почему – не знаю. Если вы спросите меня, какого цвета были у него глаза, я вам тоже не отвечу.

– Зачем мне спрашивать? – удивился врач. – Все, что от вас нужно моему и вашему начальству, имеется в вашей ментограмме. Не волнуйтесь, на этот раз обошлось без сбоев в аппаратуре, сняли без проблем. В мою задачу входит лишь психологический контроль, а вовсе не анализ ваших действий… да я, признаться ни бельмеса не смыслю в морских делах. Остальное извлекут из вашей ментограммы. Я же всего-навсего должен убедиться, что ваша психика не подверглась серьезным деформациям.

– Ну и как? Убедились?

– В общем да. Ну вот разве что для очистки совести… Нет, ассоциативную подсадку оставим в покое, это дело долгое, а побалуемся-ка мы с вами свободными ассоциациями. Знаете, что это такое?

Филипп кивнул.

– Итак, начнем. Капсула.

– Атака – давление – теснота – ящик – пыль – прочность – уберечься – разлом – кондиция – погружение…

– Очень хорошо. Океан.

– Индийский – глубина – морская соль – грунтовые воды – минералы – ионообменники – руда – слитки – Юкон – транспорт – корабли – шлюзование – Порт-Бью… э-э…

– Продолжайте, пожалуйста.

– Портовые склады – Новый Ньюпорт – острова – течения – круговорот – всплытие – буря – Луна – лунный камень…

– Почему Луна?

– Лунные приливы. И отливы.

– Замечательно. Теперь: стратегия.

– Адмиралтейство – война – космофлот – авиация – поддержка – ресурсы – успех – политика…

– Достаточно. Вы не устали?

– Немного.

– Ну что ж, пожалуй, хватит. – Врач слез со стола и, разминая одной рукой отсиженную ногу, другую руку протянул для пожатия поднявшемуся со стула Филиппу. Рука была сухая и крепкая. – Благодарю вас за сотрудничество, мне было приятно поболтать с вами. Теперь я уверен: с вами все в порядке, никаких отклонений. Можете спокойно вернуться к службе. Полагаю, больше мы вас не побеспокоим. До свидания.

– До свидания, – ответил Филипп.

– Будут проблемы – заходите. Постараюсь выкроить для вас время.

Остаться в одиночестве врач и не ожидал – менее чем через минуту в каюту ворвался подполковник Андерс. Врач улыбнулся: даже стремительные движения подполковника выглядели вялыми. То ли врожденная забавная аномалия, то ли успешно законченная экзотическая рукопашная школа, ставящая в ряд условий победы недооценку бойца противником. Не спросишь.

– Ну? – выдохнул подполковник. – Как?

– Ментограмма любопытная. – Врач согнутым пальцем постучал себя по виску. – Мне транслировали. Спасибо за качество.

– Все просмотрел?

– Основное. Вы должны понимать: во время непосредственной работы с подопечным это затруднительно. К счастью, он по-прежнему гипнабелен.

– Тебя не узнал?

Врач уверенно покачал головой.

– Не тяни.

– Судя по всему, его действительно отпустили, тут он чист. Неприятно, но факт. Убежден, что мы имеем дело не с противодействием спецслужб Лиги, а случайно нарвались на благородный порыв вероятного противника, так сказать, частный бзик частного лица. Всего не учтешь, мой подполковник, а маловероятное тоже иногда случается. Видимо, придется продублировать операцию с кем-то другим?

– А вот это тебя не касается… Что ему известно?

– Ничего. Догадки, подозрения, обида, желание расплатиться – не в счет. Был бы он просто лейтенантом Альвело, не стоило бы и беспокоиться.

Андерс, присевший на нагретую врачом столешницу, вскочил – словно СТЕК со стола. Вяло забегал. «Глист, – подумал врач, контролируя свое лицо. – Верно подметил этот Альвело. Примитивная ассоциация первого порядка, зато прямо в точку».