Что же ты, милая, просишь помощи у частного сыщика, а сама скрываешь самое главное? И как же мы с тобой в таком раскладе будем искать тех, кто решил тебя устранить?

Алексей открыл почту и набросал короткий текст:

«Вы должны мне сказать, где были до того, как оказались на бульваре. Иначе я не смогу продвинуться в расследовании».

Переписка

За день я успела постричься, – если быть точной, обрить голову таким образом, что длина моих волос составила примерно полсантиметра. Разноцветные перья исчезли, а ровный светлый ежик сделал из меня совсем юную девицу, я глазам своим не поверила: пацанка, больше восемнадцати не дашь! И это являлось отличной новостью в деле моей конспирации.

Кроме того, я занялась покупкой машины. В принципе для передвижения по городу я вполне могла бы использовать общественный транспорт. Да и пешком тут все близко. Можно просто отогнать эту засвеченную «Тойоту» подальше за город, стерев предварительно свои отпечатки, – и все дела. Однако я так давно вожу машину, что у меня в мозгу прочно засело: да, не так уж сложно добираться повсюду общественным транспортом или на такси, – но в случае острой нужды только персональный транспорт выручит! Так, однажды я отвезла свою подругу в роддом, даже не пытаясь вызвать такси или «Скорую»: времени не оставалось на ожидание, иначе бы Лариска прямо по дороге и родила! И сколько раз тачка выручала в поездках на дачу, когда багажник под завязку! И сколько раз я развозила подпивших друзей и подруг с вечеринки по домам… Короче говоря, машина – это палочка-выручалочка. Я уже не умела обходиться без нее.

В Москве у меня была «Клио», и она мне нравилась, – но я решила не идти на поводу у своих пристрастий и не дублировать московский вариант. Раз стрижка новая – пусть и тачка будет новой.

Мне приглянулся темно-синий «Фольксваген Гольф»: пятилетка, пробег небольшой, состояние отличное. И стоит недорого. Я внесла задаток, договорилась о том, что приду за ним завтра: сначала следовало избавиться от «Тойоты», освободить место для парковки новой машины. Хотя я слабо представляла, как это сделать. Вернее, как потом возвращаться в город, на чем…

Отложив эти размышления до лучших времен, я поторопилась домой: мне не терпелось получить ответ от детектива.

И – ура! – он меня ждал. С согласием!

У меня появилось чувство, будто спасение уже пришло. Так иногда бывает с докторами: что-то болит, идешь к врачу, а боль прямо в кабинете и проходит. Словно сам факт обращения к медику оказывает лечебный эффект…

Я наскоро поела, заварила чай и вернулась к планшету. Алексей Кисанов задавал вопросы, я старалась ответить на них максимально точно и подробно. Потом он думал над моими ответами, задавал новые вопросы, – я снова уточняла детали.

Не заметила, как наступил вечер. За окном вдруг резко стемнело, – ноябрь, день сильно скукожился, – а ведь впереди еще декабрь! Я не любила это время года: не за холод – за темноту. За укороченное время жизни.

Я потянулась, потерла уставшие глаза и отправилась в кухню сделать себе еще чаю. Я предпочла бы кофе, но кофейного аппарата в квартире не имелось, а растворимый мой желудок не приветствует.

Вернувшись обратно, я тронула планшет – он засветился. Ага, еще письмо от детектива!

Это было не письмо. Это был короткий вопрос о том, что я делала на Страстном в тот вечер.

А вот об этом-то мне говорить совсем не хотелось…

С Робертом как-то обошлось, он не заинтересовался. Но детектив…

А на что я, собственно, рассчитывала? На то он и сыщик, чтобы лезть во все…

Я несправедлива. Я сама его попросила заняться моим делом. Он ищет причины случившегося – по моей просьбе.

Но зачем ему знать, у кого я была на Страстном?! Это не имеет отношения к делу!!!

Я так ему и написала.

«Это не имеет отношения к делу», – прочитал Кис записку от Татьяны.

Обычно в таких случаях он говорил клиенту, и довольно резко: сыщик тут я, мне и судить, что имеет отношение к делу, а что нет!

Но сейчас он чувствовал… Лучше сказать: учуял. Учуял тайну.

Это был девушкин секрет – из тех, которые никому не доверяются, разве что самой лучшей, самой верной подруге. При этом Алексей не сомневался, что девушка искренне убеждена: оный секрет никак не связан с попыткой ее устранить.

И тогда Алексей написал: «Давайте думать вместе, Татьяна!»

После чего он не пожалел виртуальной бумаги, чтобы разложить по полочкам все свои соображения о двух типах убийств:

– хорошо продуманное, подготовленное заранее убийство, в случае которого нередко прибегают к услугам наемных убийц;

– и «спонтанное убийство» в результате ссоры, причины которой могут быть многообразны: ревность, зависть, дележка ценностей и прочее, – но которое обычно заканчивается убийством собственными руками.

Затем он объяснил, отчего случившееся с Татьяной не подходит ни под одну из вышеозначенных категорий. И неминуемо подвел к выводу, что единственная ситуация, способная объяснить произошедшее, – такая, где Татьяна стала бы свидетельницей преступления.

Алексей написал это столь мягко и столь убедительно, что не сомневался: она раскроет свой секрет. В конце концов, это ей нужна помощь детектива – а не детективу ее тайны! Она ра-зумная девушка, она поймет.

И в самом деле, ближе к ночи пришло от нее сообщение…

…Детектив пристал как банный лист: где была до того, как оказаться на бульваре? Потом разразился длинным текстом, в котором пояснял ход своей мысли и причину этого вопроса.

Ход мысли был хороший, очень убедительный. Но…

Я не хотела ему говорить. Я никому не хотела – и не говорила! – об этом. Стеснялась. Это я только с виду пофигистка, мне все нипочем, – но на самом деле я далеко не такая крутая. Когда меня осуждают, перемывают мне кости, высказывают свои ненужные мнения, – меня это травмирует. Я не настолько психологически защищена… спасибо, мамочка и папочка! – чтобы воспринимать негативные оценки равнодушно. Иными словами, несмотря на внешнюю уверенность в себе, я на самом деле дико ранима. Отчего и оберегаю душу, храня в тайне личную жизнь.

Да и кому я могла бы рассказать об этом?

…Когда Васька (человек) бросил меня, забрав Ваську (кота) и наговорив уйму обидных слов, – и холодная я, и фригидная, и далее насчет невкусных котлет и невкусного секса, я – это глупо и тупо, теперь понимаю, – ему поверила. Что я такая вот вся из себя дурацкая.

И тогда я принялась искать, где бы познакомиться с «наукой страсти нежной, которую воспел Назон…» И стать хорошей любовницей. Вкусной.

Нашла один серьезный форум на темы секса, почитала – многому подивилась, кое-что вызвало неприятие. Большой неожиданностью для меня стало то, что в этих разговорах не имелось ни грамма вульгарности. Люди обсуждали психологию и физиологию, называя вещи своими именами (приличными), – не стесняясь, вдумчиво, с конкретными советами. Многие новички приходили на этот форум, чтобы задать вопрос, и завсегдатаи охотно и благожелательно объясняли, наставляли. Так почитаешь разделы, и вполне можно садиться за написание «Миллион оттенков серого». Ну, или розового, неважно, – главное, что миллион.