Глеб уже давно ожидал от нее подобного вопроса, вполне предсказуемого со стороны девушки. Магистр не знал только, как на него ответить, соврать или сказать правду. В любом из вариантов Горбуша бы расстроилась.

— Честно? Ты напоминаешь мне дешевую подделку, — все же решился он на правду. — Трое не следовало превращать тебя в собственную копию. Возможно, до встречи с ней ты была прекрасна как индивидуальность, но теперь я вижу в тебе надлом. Ты почувствовала свою неотразимость и красоту, коснулась неожиданной силы и сама не знаешь, как с ней поступить. Самое грустное, что это тебя может испортить и извратить, а может закалить, превратив в сталь.

Карина поднесла обжигающий напиток ко рту и тут же, не сделав даже глотка, отставила чашку.

— Забавный вывод. Особенно с учетом того, что я сама себя чувствую дешевой ксерокопией Трои. Особенно во всех этих вызывающих шмотках. — Она сделала быстрый жест, указывая на юбку и яркую блузу. — Вот только ты все равно не ответил, почему меня обижаешь?

— Чтобы ты знала и понимала: обижают даже красивых и сногсшибательных. — Магистр придвинул к себе свою чашку и с опаской принюхался к кофе. — Считай это терапией. Тебя обижали, когда ты была некрасивой и больной, а я хочу, чтобы ты уяснила и запомнила это чувство, уже будучи здоровой и сногсшибательной.

Горбуша опять нахмурилась, переваривая услышанное. Тоже врачеватель душ нашелся, но Карина промолчала. Все же какое-то рациональное зерно в словах мага было. Утратив свою настоящую внешность, приобретя новую жизнь, она рисковала потерять при этом саму себя. Испортиться, испохабиться, стать той, кого в прошлой жизни ненавидела.

— И часто ты такие сеансы психотерапии с людьми устраиваешь? У самого-то мозги после такого на месте?

Брови зельевара удивленно поползли вверх.

— Намекаешь на то, что я потенциальный псих? — Незаметным движением он извлек из воздуха колбу с какой-то серебристой жидкостью и влил в кофе. — Правильно делаешь! Я и есть псих. Нормальные люди кофе с ртутью пить не будут. — И, пока у Карины от удивления округлялись глаза, залпом осушил чашку с ядом, не забыв при этом пояснить: — У нее пары ядовитые, испаряется быстро. А это для окружающих вредно. И вообще, хочешь, стишок прочитаю:

— Что-то корявенький стих вышел, — подколола магистра Карина. — Банальный — «кожа», «может».

— Просто я пьян и неадекватен.

Спорить Карина не решилась. Неадекватность Глеба временами была просто налицо. Было даже странно, как ему разрешили преподавать в Академии.

— И всё же мы сюда не кофе пришли пить, — напомнил о деле магистр. — Может, ты все же постараешься сосредоточиться и что-нибудь почувствовать? Вон, например, мужик подозрительный сидит за соседним столиком…

И действительно, в углу зала сидел одинокий посетитель. Простая одежда — рубашка и джинсы — не выдавала в нем представителя элиты, но вот взгляд недовольных и одновременно злых свинячьих глазок заставлял поежиться.

Сомнительный тип — однозначно. Впечатлений добавил тон, которым мужчина послал официанта выполнять заказ, — надменный, визгливый. Словно хозяин жизни спустился к плебеям, освятить своим божественным ликом их серое никчемное существование.

Вот только, кроме анализа внешности, Карина ничего о «свиномэне», так она про себя назвала мужика, сказать не могла. Дар Трои явно не спешил себя проявлять.

— Ну, — замялась она, подбирая слова. — Внешне он та еще паскуда, но ведь по внешности не судят. Ничего жуткого я пока в нем не чувствую.

Лицо Глеба недовольно скривилось.

— Может, у твоего дара радиус маленький. Давай, ты поближе к нему подойдешь? — предложил он, заработав при этом скептический фырк от Карины.

— Может, мне еще станцевать перед ним? Как я объясню такое странное дефиле? В его углу даже двери в туалет нет, чтобы сослаться на поход в дамскую комнату.

— Ну ты же девушка! Придумай что-нибудь. Не мне тебя учить!

Матерясь про себя и проклиная тот день, когда согласилась помочь Трое, Карина встала со своего стула, обтянула пониже пошловатую мини-юбку и нерешительным шагом двинулась к свиномэну.

Уже с первых шагов тип ее маневр заприметил и заинтересованным взглядом изучил соблазнительную фигурку. Не сказать, что он сильно удивился, когда Карина подошла к его столику, скорее наоборот — стал выглядеть на редкость довольным. Зато Горбуша прибавила к его прозвищу еще и «павлина».

Теперь «павлиносвин» откровенно пялился на девушку, выгуливая взгляд в глубоком декольте, и ждал, что же ему такого интересного скажут.

— А у вас сигаретки не найдется? — выпалила она первое, что пришло в голову, и тут же прикусила язык.

Вот теперь мужик удивился. Еще бы. Не каждый день в элитном кафе, где одна чашечка чая стоит дороже билета в космос, у тебя стреляют сигареты.

— Что, простите? — изумленно переспросил он.

— Сигаретку, — решила напирать Карина и гнуть эту безумную линию дальше.

В глазах павлиносвина мелькнуло нечто похотливое, и с видом альфа-самца он решил, что если девушка подошла к нему сама, то надо брать быка за рога:

— Не курю, но могу угостить чашечкой кофе! Я владелец этого кафе.

Теперь уже Горбуша испуганно закачала головой. Сидеть с этим типом за одним столиком ей никак не хотелось, но торопливый взгляд назад на Глеба и встреча с укоризненно смотрящими глазами магистра заставили себя пересилить. Может быть, дурацкий дар «мегеры» все же проснется от брезгливости к этому противному свиномэну.

Пока ждали заказанный напиток, Карина молчала. Молчал и визави. Они изучали глазами друг друга, не спеша заводить разговор на какие-либо темы. Наконец явился официант с заказом и нарушил тишину:

— Пожалуйста, ваш капучино!

Кивнув в знак благодарности, Карина вцепилась в спасительную чашечку и попыталась залпом залить в себя кофе. Горячая пенка обожгла язык, заставив вздрогнуть.

А собеседник неожиданно оживился.

— Я вас сразу заметил, едва вы зашли сюда, — начал он и тут же рассыпался тирадой комплиментов: — Вы невероятная девушка, красивая, потрясающая. Я ни секунды не сомневался, что между нами промелькнет искра!

А вот Карина в наличии искры сомневалась, пришлось изображать улыбку и давиться горячим кофе.