— Одиннадцатого числа — презентация нового компакт‑диска.

Битых два часа валяюсь, уставившись в потолок, и думаю обо всякой всячине. Кругом темно, хоть глаз коли, только потолок белеет, будто экран в кинотеатре. Пытаюсь вообразить, какие события могли на этом экране развернуться. Неплохая идея!

Когда во второй раз позвонили из этой чертовой недвижимости, я взглянула на часы и вскочила с кровати, словно по сигналу боевой тревоги. Времени‑то уже сколько! Я помчалась в душ. Черт побери! Открыла кран. От горячей воды поднялся густой пар. Проклятье! Я пялилась в зеркало, пока мое отражение не померкло и не пропало… потом сняла старую, поношенную ночную рубашку и осталась голой, прекрасной и беззащитной. Душ — это прекрасный стимул, чтобы начать новый день, который, впрочем, клонился к вечеру. Я отдалась душу и совсем забыла, что спешу.

— А я ведь и раньше целовалась с женщиной…

— Да ну?!

— С соседкой, когда была маленькой…

Первая моя встреча с Вероникой состоялась после презентации ее самого удачного диска. Об этом я уже рассказывала. Впоследствии мне еще доводилось целовать женские губы, но дальше этого дело не шло. Когда я снова встретилась с Вероникой, мне показалось, что на всем свете нет никого, кроме нас двоих. И не то, чтобы мне хотелось начать всё сызнова, заметьте. Видно, просто что‑то осталось недосказанным между нами… Я вспомнила Веронику, и сердце у меня заколотилось. Позвоню‑ка я ей сегодня!

От горячего душа я слегка разомлела. Кожа на пальцах у меня сморщилась от воды. Я выключила душ. Мои движения сделались быстрыми и стремительными. Значит, недвижимость. Через десять минут я уже была в лифте, который, к счастью, оказался свободен, и вскоре выбежала на улицу. Уже в машине я пожалела, что не надела лифчик, но возвращаться было поздно. Черт возьми!

Движение было, как всегда по пятницам. Хоть сигналь, хоть ругайся, хоть поезжай в объезд — всё без толку. Поэтому в агентство я приехала в девятнадцать часов девятнадцать минут — не раньше и не позже. Дверь закрыта. Я долго держала нажатой кнопку звонка. Вышла какая‑то уродина.

— Мне нужно сюда.

— Приходите завтра. Все уже ушли.

— А Суэли?

— Она‑то давно ушла.

— Мне обязательно нужно заплатить за квартиру сегодня.

— Этим занимается только Суэли.

— Да что такое! Неужели больше не к кому обратиться?

— Приходите завтра.

Я провела рукой по влажным волосам, посмотрела на пасмурное небо и уже собиралась повернуться и уехать. Но тут в дверях показался мужчина в черном костюме. Он прошел мимо меня и отворил дверцу машины — такой же черной, как его костюм. У меня созрел план.

— Это кто?

— Хозяин здешний.

— Сам Бог мне его посылает.

Я подбежала к машине, уже готовой тронуться с места, и несколько раз постучала в стекло… Стекло опустилось.

Баба‑уродина поглядела на меня, нехорошо захихикала и с заговорщическим видом закрыла дверь.

— Сеньор, будьте добры! Понимаете, какое дело… Мне нужно оплатить задолженность за квартиру.

— Это не ко мне.

— Я знаю, что это к Суэли, но она уже ушла! Вы же тут хозяин, я знаю. Помогите — вы же можете.

— Приходите завтра.

— Да не могу я прийти завтра! Мне еще за месяц пени набегут. Можно, я вам заплачу? Пожалуйста…

Он ничего не ответил, но видно было, что я ему понравилась. Он отворил дверцу. Я села, чуть не плача…

— Сделайте для меня исключение!

— Агентство уже закрыто, да и я уезжаю…

— Ну пожалуйста!

— Выпейте со мной кофе, а там поговорим.

— Кофе? Только не кофе — я и так нервничаю…

— А как насчет пива? В жару‑то неплохо…

— Вот пива я бы выпила.

Он заметил, что я без лифчика. Я это сразу поняла.

— Тут есть бар неподалеку…

Он закрыл дверцу, и машина выехала на улицу.

— Извините, нам надо решить наши дела.

— Ладно… А как вас зовут?

— Анжела.

— А меня Давид Алмейда.

— Анжела Коста.

— Анжела Коста — руки, ноги, груди… Какие груди!

Он невольно произнес свои мысли вслух, но, перехватив мой взгляд, снова принял официальный тон.

— Когда вы в последний раз платили?

— Месяц назад, с опозданием… Я за четыре месяца должна.

— За четыре?!

Машина затормозила. Давид вышел и собрался было отворить мне дверцу, но я его опередила. Такой любезности я не ожидала…

Всего два столика оказались свободными. Он выбрал столик в углу, возле окна. Подошел официант.

— Пива.

Пару минут мы молча глядели друг на друга. Наконец принесли пиво — холодное, как Вероника.

— За ваше здоровье!

— За мир и любовь, за успех и идеи!

Мы чокнулись и выпили. Я поставила кружку на стол, открыла сумочку и достала чековую книжку.

— Можно вашу ручку?

— Да бросьте вы!

— Я хочу заплатить прямо сейчас.

— Нет, сейчас не надо.

— Но почему?

— Нехорошо как‑то…

— Что нехорошо?! Это же просто смешно…

— Давайте потом, ладно?

— Вы прямо как святой Экспедит — заступник отчаявшихся…

— Выходит, вы — отчаявшаяся, а я — святой?

— У меня есть его образок. Вчера подарили. Смотрите. Правда, на вас похож?

Он взглянул на образок и заржал, как жеребец, показывая все свои белые крупные зубы… Я представила, как бы он мог укусить меня в загривок, словно кобылу.

— Анжела…

— Что, Давид?

Разговор продолжился лишь после того, как официант принес нам по третьей кружке пива.

— Расскажите немного о себе… Чем вы занимаетесь?

— На данный момент я художница.

— Чудесно!

— Чудесно владеть агентством недвижимости…

— Не говорите глупостей… Это сплошной стресс…

— Стресс — это когда за квартиру не уплачено, а из недвижимости звонят и угрожают.

— Так вы картины пишете?

— Хочу написать святого Экспедита… Будете мне позировать?

— Смотря сколько заплатите за позирование…

— Да нисколько… Наоборот, я думала вам его продать или обменять на что‑нибудь…