Домик Пона стоял довольно далеко от дороги, но все же они видели ее, и оба испуганно воскликнули, когда заметили двух солдат, которые вели куда-то принцессу Глорию. У бедняжки были связаны руки, и, когда она замедляла шаг, солдаты довольно грубо тащили ее за собой.

За ними шествовал король Груб. В руке у него был золотой скипетр с набалдашником, украшенным рубинами и изумрудами, а на голове корона.

— Куда это они? — спросила Трот.

— К колдунье Блинки, наверное, — с дрожью в голосе ответил Пон. — Пойдем за ними следом. Как бы они не обидели мою дорогую Глорию!

— А они нас не заметят? — робко осведомилась Трот.

— Ни за что. Я знаю короткую дорогу к дому Блинки.

Они побежали по тропинке между деревьями и оказались у хижины колдуньи раньше короля и его приспешников. Спрятавшись в кустах, они увидели, как к домику подвели бедную девушку. Глория прошла так близко от Пона, что тот мог протянуть руку и коснуться своей возлюбленной. Но он не осмелился это сделать.

У домика Блинки было восемь стен и на каждой по двери и по окну. Из трубы шел дым. Когда солдаты подвели Глорию к одной из дверей, им открыла сама Блинки. Она хихикала и потирала свои тощие руки. Ей не терпелось поскорее испробовать злые чары на столь юном и прекрасном существе.

Когда Глорию попытались ввести в дом, она стала упираться, и солдаты втащили ее силком, а король толкнул в спину. Пон так возмутился, что, забыв об осторожности, ринулся в дом, но солдат был начеку: он с силой оттолкнул юношу и захлопнул дверь.

— Ничего, ничего, — утешала Трот Пона, пока тот с трудом поднимался на ноги. — Даже если бы ты и попал в дом, то вряд ли смог бы помочь принцессе. Вот несчастье, что ты влюбился именно в нее!

— Это точно, — согласился Пон. — Действительно, несчастье! Если бы я не любил ее, то мне было бы все равно, как обращается король со своей племянницей. Но увы! Я влюблен в нее и потому должен защищать ее. Это мой долг.

— Долг долгом, но как это у тебя получится? — осведомилась Трот.

— Пока я ничего не могу поделать, их много, а я один. Но мы можем поглядеть в окно, что они там вытворяют.

Трот тоже одолело любопытство, и они подкрались к домику и заглянули в окошко. Колдунья, король и солдаты были так заняты, что не обратили на них внимания.

Посреди комнаты стоял столб, и, к нему была привязана Глория. Король вручал Блинки деньги и драгоценности, которые передал ему Гуги Гу. Покончив с этим, король спросил:

— Ты уверена, что сможешь так заморозить ее сердце, что она разлюбит этого простолюдина?

— Честное колдовское, ваше величество, — сказала Блинки.

— Тогда действуй, — велел король. — А я пойду. Замораживание сердца, похоже, — неприятная штука, а я не хочу лишний раз расстраиваться. Так что желаю тебе всего наилучшего и надеюсь, ты выполнишь свое обещание. Но учти, если у тебя ничего не выйдет, я сожгу тебя на костре. — И, махнув рукой своим солдатам, чтобы те следовали за ним, король открыл дверь и вышел.

Он сделал это так стремительно, что чуть было не застал у окошка подглядывающих Пона и Трот. К счастью, в самый последний момент они увидели, что король в дверях, и успели спрятаться за угол дома. Король зашагал по дороге, а за ним его солдаты. Бедняжка Глория осталась привязанной к столбу в доме колдуньи.

Когда Трот и Пон снова подкрались к окну, то увидели, что Блинки таращится на свою жертву. Глори была готова упасть в обморок от испуга, но она гордо и с презрением смотрела на старуху. Она была так крепко привязана, что не могла пошевелить ни ногой, ни рукой и только взглядом выражала презрение.

Блинки подошла к котлу, подвешенному на цепи к очагу, и бросила в него какие-то волшебные снадобья. В котле вспыхнуло три раза, и при каждой вспышке в комнате появлялось по ведьме.

Все они были жутко уродливые, но когда Блинки прошептала им, что надо сделать, они радостно заплясали вокруг Глории. Одна за другой ведьмы бросили что-то в котел, и затем, к удивлению Трот и Пона, все три старые кряги превратились в прелестных молодых девушек, одетых в прекрасные платья. Только глаза их не изменились — ведьмы то и дело бросали по сторонам злобные, угрюмые взгляды. Когда же они отворачивались или смотрели в пол, то невозможно было не залюбоваться этими созданиями, даже зная, что это не настоящие девушки, а заколдованные ведьмы.

Трот не могла отвести от них глаз, потому что никогда не видела таких красавиц, но вскоре ее восторг перешел в ужас, потому что она увидела, что они делают.

Старуха Блинки вынула из комода маленький кувшин и подлила в котел какого-то зелья. От этого зелья котел закипел и забулькал еще сильней, и из него повалил густой дым. По очереди ведьмы-девушки стали подходить к котлу и помешивать варево, произнося при этом какие-то заклинания. Они двигались с удивительной грацией, а главная колдунья наблюдала за их действиями со злобной улыбкой на сморщенном лице.

Наконец все было готово. Котел перестал булькать, и ведьмы втроем сняли его с огня. Затем Блинки взяла деревянный черпак и набрала в него варева. Подойдя к Глории с черпаком в руке. Блинки воскликнула:

Замерзни, кровь,

Умри, любовь!

И с этими словами она выплеснула содержимое на грудь Глории.

Тотчас же тело принцессы сделалось совершенно прозрачным, и Трот увидела, как бьющееся сердце Глории внезапно из красного сделалось серым, а затем белым. Оно покрылось инеем, и на нем образовались крошечные сосульки. Затем постепенно тело Глории приняло обычный вид, и сердца не стало видно. Казалось, до этого Глория находилась в обмороке, но теперь она пришла в себя, открыла глаза и посмотрела на ведьм ледяным взглядом.

По этому ледяному взгляду Блинки и ее помощницы сразу поняли, что колдовство сработало. Они разразились жутким хохотом, три ведьмы пустились в пляс, а Блинки стала отвязывать Глорию.

Трот удивленно протерла глаза, чтобы проверить, не изменяет ли ей зрение. Там, где только что были три красавицы, возникли три уродливые старухи с метлами. Они стали издеваться над Глорией, тыча в нее пальцами, но принцесса смотрела на них с ледяным безразличием. Она подошла к двери, распахнула ее и-вышла. Ведьмы и не попытались ей помешать.

Трот и Пон, наблюдая за происходящим, так тесно прижались лбами к окну, что оконная рама не выдержала и стекло с грохотом упало в комнату и разбилось. Увидев, что за ними подсматривали, ведьмы с дикими криками бросились к окну, воинственно подняв свои метлы. Но Пон стремительно бросился наутек, и Трот от него не отставала. Страх подстегивал их, помогая перепрыгивать через канавы и ограды, взбегать на холмы и продираться через кустарник.

Ведьмы ринулись было вдогонку, но они были такие старые, скрюченные и неуклюжие, что быстро сообразили: беглецов им не догнать. Тогда все три карги уселись на свои метлы, взлетели в воздух и вскоре исчезли из виду. Но Блинки так рассердилась на Пона и Трот, подглядевших, как она колдует, что заковыляла в ту сторону, куда они умчались, надеясь рано или поздно поймать и жестоко наказать их.