— Поэтому-то ты и должен присматривать за ней.

— Я хочу поговорить с ней обо всем.

— Полегче с этим, Джонни.

На несколько мгновений он тогда снова стал Дэвидом Веббом, — подумал Джейсон, налив себе выпивку и делая первый глоток. Это ощущение не понравилось ему. Что-то тут не так.

Но уже через час после телефонного разговора Джейсон Борн вернулся назад. Он нарочито громко ругался у регистрационной стойки отеля «Мэйфлауэр» с клерком по поводу зарегистрированного для него номера. Дело дошло до вызова менеджера вечерней смены.

— Да, да, мистер Симон, — торопливо, извиняющимся тоном затараторил невысокий толстяк-менеджер. — Нам понятны ваши возражения против этих ужасных надбавок для бизнесменов и предпринимателей. Выжимание кошельков — вот как они это называют. Эти политики скоро пустят нас по миру. К сожалению, двойных номеров у нас нет, но мы взяли на себя смелость оставить за вами представительский номер, за те же деньги, естественно.

С тех пор минуло два часа. Он успел спороть метки, пропарить рубашки и потереть как следует подошвы ботинок о каменный подоконник. Со стаканом в руке, Борн сидел в кресле, глядя прямо перед собой. Делать больше было нечего, оставалось только ждать и думать. Не проведя в кресле и десяти минут, он вскочил на ноги, услышав тихий стук в дверь. Джейсон торопливо пересек комнату, открыл дверь и увидел перед собой знакомого водителя машины, доставившей его на виллу из аэропорта. Агент ЦРУ держал в руке атташе-кейс. Он протянул его Борну.

— Здесь все, включая оружие и прочие игрушки.

— Благодарю.

— Будете работать?

— Да. Может быть всю ночь.

— Сейчас восемь. Сиделка заглянет к вам в одиннадцать. До этого времени успеете начать.

– Сиделка?

— А что такое?

— Да, конечно, — задумчиво сказал Джейсон. — Я забыл. Еще раз спасибо.

Агент ушел. Борн быстро подошел к столу, положил на него кейс и открыл. Первым делом он достал автоматический пистолет и коробку со снаряжением. Затем на свет появились уложенные в пластиковую папку сотни страниц компьютерных распечаток с пометками «Служебное». Где-то среди сотен тысяч слов на этих листах бумаги скрыта ниточка к человеку Карлоса Шакала. В распечатках содержались сведения обо всех проживающих в настоящее время и рассчитавшихся в течение последних двадцати четырех часов постояльцах отеля. Каждая фамилия была снабжена дополнительными сведениями, почерпнутыми из банков данных ЦРУ, армейской G-2 и военно-морской разведок. Вероятность того, что исследование этих бумаг может оказаться бесполезным, была ощутимо велика, но с этого можно было начинать. Охота началась.

В пяти сотнях миль к северу, в другом представительском номере, находящимся на третьем этаже бостонского «Риц-Карлтон», тоже постучали в дверь. Живущий в этом номере высокий мужчина в отлично сшитом костюме в мелкую полоску, на вид делающим его еще выше, торопливо вышел из ванной комнаты. Он был почти лыс, но благородный, обрамленный ухоженными остатками волос череп вполне мог принадлежать некой царственной особе, привыкшей вещать придворным пророческие слова мудрости, подчеркивая их ясным и холодным орлиным взором. Торопливые движения тела этого человека явно свидетельствовали о крайнем нетерпении, хотя нисколько не умаляли его царственной внешности. Человек явно был важной персоной, и он сознавал это каждой клеточкой своего существа.

Весь описанный образ являл совершенную противоположность юркнувшему в открытую дверь пожилому человечку. В маленькой худощавой фигурке этого старичка не за что было зацепиться взгляду. Внешний облик пришедшего отражал полное поражение на всех жизненных фронтах.

— Входите! Да побыстрей же! Вы принесли информацию?

— О, да, да, несомненно, — ответил пожилой человек, подрагивая уголком рта на сером, нездорового оттенка лице. Поношенный костюм и рубашка с истрепанным воротником явно были свидетелями лучших времен, но эти времена закончились вот уже лет двадцать-тридцать назад.

— До чего же импозантно ты выглядишь, Рэндольф, — продолжил человек, пожирая глазами роскошную обстановку номера и одежду его хозяина. — Все так, как и должно быть у такого выдающегося профессора, как ты.

— Информацию, прошу вас, — настоятельно потребовал Рэндольф Гейтс, доктор Гарварда, эксперт по антитрастовым законодательствам и дорогостоящий консультант в ряде отраслей промышленности.

— Секунду, мой старый друг. Давненько я не бывал в подобных покоях, а еще дольше не проживал. Ох, годы меняют нас. Нас и наше окружение. Я частенько встречал твое имя в газетах и видел тебя по телевизору. Ты так… эрудирован, Рэндольф, именно эрудирован, и даже это не то слово. К нему нужно добавить «импозантен», импозантен и эрудирован.

— Вы могли бы оказаться на моем месте, сами знаете, — постепенно теряя терпение, прервал его Гейтс. — К сожалению, вы всегда предпочитали окольные тропы, зачастую оказывающимися ошибочными.

— О, да! Их было так много, этих тропок. И я постоянно выбирал не те.

— Мне кажется, что вы выбирали неудачные стечения обстоятельств.

— Тебе это не кажется, Рэнди. Ты в этом уверен. У тебя отличные шпионы, и ты все про всех знаешь.

— Просто я логично рассуждаю.

— Да, да, да… То же самое ты мне говорил по телефону. Много раз. То же самое мне говорят люди, знакомые и не очень, на улицах и в домах, и при этом задают кучу вопросов, как будто мое положение и так не очевидно.

— Лично я хотел только знать, способны ли вы на то, что мне нужно от вас. Вы не должны винить меня за это.

— Святые небеса, конечно нет! Принимая во внимание то, что ты просил меня сделать. К этому следовало хорошо подготовиться.

— Типичная роль конфиденциального курьера, и все. Вы нуждались в деньгах.

— Нуждался ли я? А что ты ждал от меня? — завопил щуплый человечек, неожиданно срываясь на фальцет. — Могу я пояснить тебе кое-что, Рэнди? Если тебя сбили с ног в тридцать или тридцать пять, то ты встанешь, отряхнешься и пойдешь дальше, но если тебе дали подножку в пятьдесят, да еще с помощью судебного разбирательства и тюрьмы, и это широко освещалось в прессе, то тут уже не оправиться. Тут уже не до разборчивости в средствах, даже если ты и образованный человек. Такие люди как я превращаются в неприкасаемых. В настоящее время у меня не осталось ничего для продажи, кроме проницательного ума. Я пользовался им несколько раз в течение этих, прямо скажем, необычных двадцати пяти лет. Помнишь Альбера Хисса с его визитными карточками?..

— У меня нет времени на то, чтобы предаваться воспоминаниям. Информацию, прошу вас.

— О, да, естественно… Итак, первым моим шагом было получение денег на углу Коммонвильс и Дартмус и, при этом, само собой разумеется, я тщательно записал имена и описание внешности людей, которые ты продиктовал мне по телефону…