На лице Эммета не дрогнул ни один мускул, что удивило Диану сильнее заметки.

— Солвей ведь практически оставил ее нищей!

— Не преувеличивай. Шестисот тысяч в год хватило бы на безбедное существование десятка женщин.

— Да, но по сравнению с ее прежним положением… — Диана снова уткнулась в газету, но больше никаких подробностей скандального развода не нашла. — Подумать только, она отдала ему лучшие годы своей жизни!

— Диана, не будь такой сердобольной. Не удивлюсь, если окажется, что этот Солвей застукал свою женушку в постели с другим.

Диана одарила его таким ледяным взглядом, что Эммета пробрала дрожь.

— Да будет тебе известно, что Леонарду Солвею и его жене уже далеко за семьдесят. Не думаю, что в таком возрасте еще остается желание наставлять мужу рога. Тебя извиняет лишь то, что ты имеешь весьма смутные представления о бродвейской жизни. Бедная миссис Солвей наверняка не знает, как свести концы с концами.

Эммет закатил глаза, но не прокомментировал реплику Дианы во избежание конфликта. Он пододвинул к ней плетеную корзинку со свежей выпечкой и изобразил на своем лице неописуемое удовольствие от поглощения аппетитно хрустящей корочки круассана. Не беда, что он оказался не с ежевичным джемом, а с карамелью. Диана последовала заразительному примеру Эммета и откусила от воздушной слойки. Морщинки на ее лице, появившиеся после прочтения заметки, сразу же разгладились, и в глазах появился радостный блеск. До чего же приятно начать утро с чашки ароматного кофе и слойки с пылу с жару!

— Ты так и не рассказала, что делала вчера в Бронксе.

— Навещала родителей и сестру, — тщательно прожевав, ответила Диана.

Хотя ее тон не располагал к дальнейшим расспросам, Эммет все же рискнул продолжить:

— Похоже, визит вышел не слишком удачным.

— Как обычно.

Он умолк, не рискуя затрагивать больную, судя по всему, тему. К его удивлению, Диана заговорила сама:

— Я оставила им твой телефон на всякий случай. Так что, если мне позвонят, не удивляйся. Правда, шансы, что это произойдет, ничтожно малы. Я слишком долго и рьяно добивалась независимости, а в результате добилась того, что теперь родители боятся меня беспокоить по пустякам. А уж фраза «как я соскучилась» в нашей семье — нонсенс. Когда ее все-таки приходится произносить, мы делаем это с таким чувством вины, словно совершаем что-то постыдное. Тебе это кажется ненормальным, да?

Диана подняла глаза на Эммета. В его взгляде было столько сочувствия, что ее сердце сжалось, на секунду остановилось, а потом застучало с удвоенной силой.

— Да, это ненормально. В нашей семье все шиворот-навыворот. Вчера я приехала к ним, чтобы поговорить по душам, сказать, как их всех люблю и как мне нужна их поддержка… А вместо этого поссорилась с младшей сестрой, нагрубила маме и дала понять отцу, что он давно потерял моральное право воспитывать и отчитывать меня за проступки Шарлин, это моя сестра, сказала, что я чудовище, циничная стерва и брюзгливая старуха.

— Наверняка она имела в виду не это.

— Нет, Эммет, именно все вышеперечисленное она и имела в виду. Я желаю ей добра, потому и предостерегаю относительно шоу-бизнеса и светской жизни, а она думает, что я боюсь увидеть в ней более талантливую и удачливую соперницу. — Диана сделала большой глоток кофе. Горечь напитка отражала горечь, звучавшую в ее голосе. — Так что, офицер Робинсон, вы единственный в Нью-Йорке человек, который считает меня ангелом и наивной девочкой.

— Диана, ты чудо. Ты сама не представляешь, какая замечательная, добрая и чистая у тебя душа. Все, что на виду, это наносное и показное, словно пыль на оконных стеклах. Стоит лишь протереть их влажной тряпкой, как они вновь засверкают.

— Эммет, я даже не знаю, кто из нас более оторван от жизни. По-моему, тебе давно пора снять розовые очки. Лучше уж жить с такими пыльными окнами, как у меня, чем видеть все в неестественно розовом свете. И перестань так на меня смотреть.

— Как — так?

— Так, как сейчас.

— А как я на тебя смотрю? — настаивал Эммет, по-прежнему глядя в ее глаза.

— Так, как будто над моей головой нимб.

— Тебе не нравится мой взгляд?

— Эммет, да что с тобой сегодня такое?! С чего это ты вдруг стал со мной флиртовать?

— Диана, ты мне очень нравишься…

— Ты мне тоже, — не дав ему закончить, сказала Диана.

Что она боялась услышать? Признание в любви? Глупости, Эммет не из тех, кто станет добиваться расположения женщины пустыми клятвами в вечной любви и верности. Он ведь знает, каких мужчин она предпочитает.

— И мне не нравится, как ты к себе относишься.

— А как я к себе отношусь? — опешила Диана.

Их с Сандрой часто обвиняли в излишнем самолюбовании и в том, что они неразумно много денег тратят на наряды и салоны красоты. Однако Эммет, похоже, имел в виду другое.

— Ты слишком самокритична. Поверь, есть сотни и тысячи людей гораздо испорченнее тебя. Перестань убеждать всех и каждого — и в первую очередь меня, — что с тобой опасно иметь дело. Из тебя хищница, как из меня балерина. У котят тоже имеются острые коготки.

— Эммет… — Диана взяла его свободную руку в обе свои и несколько минут не выпускала.

Так они и сидели, мужчина и женщина, чей молчаливый диалог оказался куда содержательнее пустой болтовни за чашкой утреннего кофе.

Первую половину дня Диана занималась поисками квартиры. Обзвонив десятка два агентств недвижимости, она почти отчаялась найти что-нибудь подходящее в ближайшие дни, но один менеджер пообещал приложить максимум усилий для решения именно ее проблемы. В кои-то веки Диана испытала неловкость после того, как добилась особого отношения благодаря своему имени. Над приглашением на ужин она обещала подумать, хотя заранее знала, что откажется.

Днем позвонил Эммет и пригласил Диану на ланч. Она собиралась отказаться, сославшись на то, что не голодна, но Эммет заинтриговал ее обещанием сообщить новые подробности о разводе ее бывшего продюсера.

— Ты уже знаешь все секретные кнопки, — со смехом ответила Диана. — Хорошо. Встретимся через полчаса в «Кариозоне».

Когда Диана появилась в ресторане, Эммет уже ждал ее и сосредоточенно изучал меню. О господи, я совершенно забыла, с кем согласилась пообедать! — вихрем пронеслось в голове у Дианы. Вдруг у Эммета не хватит денег, чтобы расплатиться? «Кариозон» был одним из излюбленных мест Дианы. Однако, даже получая солидные гонорары, она никогда не посещала это место одна. Куда удобнее взять с собой спутника — обладателя бриллиантовой (или на худой конец платиновой) пластиковой карты. Вот только наличие перечисленных карт у Эммета вызывало у Дианы сильнейшее сомнение.

— Привет. Может быть, перекусим в какой-нибудь пиццерии? — предложила Диана, присоединившись к Эммету.