— Мой король, я должен…

— Остальные винтерианцы. Да, я уже понял.

Глубокий голос соответствует окружающей нас теплой темноте. Почти уютный голос — такой бы я ожидала услышать у дедушки, а не у короля. Генерал подается вперед, чуть не отталкивая в сторону Доминика.

— Ноум.

Как-то раз, после того как я подговорила Мэзера стащить у Финна бутылку саммерианского вина и мы немножко захмелели, Генерал назначил мне наказание: две недели отдраивать посуду за «неуважение к высокому положению нашего будущего короля». Но, похоже, к себе Генерал не так строг и запросто обращается по имени к корделлианскому королю, да еще таким тоном, будто тот — расшалившийся ребенок.

В холл, скрестив руки на груди, выходит Ноум. Он очень крупный — не такой крупный, как Генерал, но такой же внушительный. В его распущенных золотисто-каштановых волосах до плеч проглядывает седина, но еще больше ее в бороде. Под его глубоким и загадочным взглядом я чувствую себя одновременно обнаженной и видимой насквозь, словно он может прочесть все мои секреты, всего лишь раз взглянув на меня. На поясе висит его накопитель, корделлианский кинжал. Пурпурный драгоценный камень на рукояти слабо светится в полутьме.

С бесстрастным видом Ноум сначала обращает взгляд своих темных глаз на Генерала, затем переводит его на Мэзера и, наконец, останавливает на мне. И вдруг широко ухмыляется. Не к добру это.

— Ты свободен, Доминик. Спасибо.

Доминик несколько секунд медлит, будто ожидая чего-то еще, затем кланяется, тихо сообщает, что вернется с отчетом об Отеме позже, и выходит за дверь.

— Уильям, — произносит Ноум, не отводя от меня глаз, — рад видеть тебя в полном здравии. Опасная это работа — разбираться с Тенью Сезонов. Сезоны могут быть довольно… — он делает паузу, — коварны.

Я чуть не фыркаю. «Коварны». Это он со мной еще не знаком. Я забыла, что Ангру в королевствах Гармонии называют Тенью Сезонов, словно мы сами отбрасываем ее, и стоит нам отойти в нужную сторону, как она испарится. Генерал делает шаг вперед, загораживая меня от Ноума, и я облегченно вздыхаю.

— Надеюсь, мы можем обсудить все в более приватной обстановке. — Он бросает взгляд на Мэзера. — Мой король сказал, что вы уже поговорили, но мне бы тоже хотелось кое-что обсудить.

Генерал никогда раньше не называл Мэзера королем. Будущим королем — да. Королевской особой — да. Но не просто «королем». Король Мэзер Динам. По коже неприятно пробегают мурашки. Я знаю, что он наш король, и знала, что так все и будет. Но думала, что у нас еще есть время, во всяком случае пока мы не найдем вторую половинку медальона. Но не сейчас. Ноум взмахом руки подзывает двух служанок.

— Помогите леди Мире со всеми приготовлениями. Сегодня вечером она должна предстать во всей красе.

Мы с Генералом бледнеем. Генерал побледнел? Что-то Битай мне больше не нравится.

— Прошу прощения? — спрашивает Генерал.

— Сегодня будет бал, — усмехается Ноум. — Мой двор уже два дня ожидает празднований. Теперь их можно начинать. Разумеется, ваш король рассказал вам об этом.

Он таким тоном произносит слово «король», что меня передергивает. Лицо Мэзера приобретает тот же оттенок красного, что и азалии в дворцовом саду. Он так сильно стискивает зубы, что удивительно, как не крошит их при этом. Ко мне приближаются служанки.

— Пройдемте сюда, пожалуйста, — приглашает одна из них.

Генерал кивает мне. Однако есть в его взгляде что-то такое, отчего меня так и подмывает пустить на волю шакрам и слегка подпортить распрекрасный холл Ноума. Служанки удаляются, и, чуть помешкав, я следую за ними. Наверное, так же себя ощущают овцы перед закланием. До нас долетает голос Ноума, нарочитый, как и все в этом Битае:

— Да, мы все еще можем прийти к соглашению.

Я резко разворачиваюсь, но Генерал, Мэзер и Ноум уже скрылись в комнате, из которой вышел Ноум. Дверь за ними захлопывается, отрезая остальные звуки.

— Сюда, пожалуйста, леди Мира.

Леди? Вот как? Мне остается только следовать за служанками. Холл выходит в бальный зал — тут, скорее всего, и будут устроены сегодняшние празднования. Он огромен и роскошно убран: вокруг мрамор, люстры, пышная зеленая растительность и обилие золота. Меня уже подташнивает от богатства Корделла.

Зал обвивают с двух сторон лестницы. Служанки ведут меня к той, что расположена слева, так что нам приходится сделать полукруг. Мне открывается вид на большую часть зала, но я не разглядываю его, уставившись на свои заляпанные грязью сапоги. Мы поднимаемся на второй этаж и пересекаем такое множество одинаковых коридоров, что у меня закрадывается подозрение: не состоит ли план Ноума в том, чтобы я заблудилась в этом раздражающем своей роскошью лабиринте? Деревянные панели отполированы до такой степени, что я вижу в них свое чумазое отражение, хрустальные люстры отбрасывают на мою одежду пятнышки света, а бордовый ковер такой мягкий, что на нем остаются отпечатки моих сапог. Тут царят те же роскошь и полумрак, что и в холле, и охватывает то же ощущение комфорта.

Наконец служанки останавливаются у одной из дверей. Она отворяется внутрь, и за ней, как мне ни прискорбно это признавать, оказывается спальня, какую я сама бы для себя пожелала, обладая безграничными ресурсами и не обремененная проблемами.

Комната просто, но со вкусом убрана. Я ожидала увидеть что-то в стиле невообразимых ворот Ноума, однако нахожу здесь лишь кровать под балдахином (очень красивую), изысканно украшенный шкаф (очень красивый) и бледно-лиловый ковер с замысловатым узором на деревянном полу. Балконные двери распахнуты, и на ветру колышутся плотные белые занавески. Я прохожу на середину комнаты. Обе служанки ненамного старше меня. На них простенькие и чистые платья, пошитые из сукна любимого корделлианцами темно-зеленого цвета. Прямые золотисто-каштановые волосы свободно струятся по спинам. Одна из них, с огромными карими глазами, которые, кажется, видят тебя насквозь, подходит ко мне.

— Вам по вкусу эта спальня, леди Мира?

— Мира.

— Да, я так и сказала. Леди Мира.

— Нет, — хмурюсь я. — Просто Мира. Без «леди».

— Боюсь, я не могу вас так называть, леди Мира.

Сжав зубы, я отворачиваюсь от служанок.

— Ладно. Как вас зовут?

— Мона.

— Роза.

— Что ж, Мона и Роза, что вы можете мне рассказать о планах Ноума на сегодняшний вечер?

Мона смиренно не поднимает головы, а Роза просто пожимает плечами.

— Нам известно лишь то, что мы должны вас нарядить. Вы должны быть полностью готовы к восьми часам.

— А если я откажусь? — прищуриваюсь я.

Глаза Моны потрясенно округляются. Роза, явно главная из них, успокаивающе опускает руку на ее ладонь.

— Надеюсь, вы не станете этого делать. Король Ноум дал ясно понять, что наше будущее при дворе зависит от того, будете ли вы присутствовать на балу.