– Я вернулся не только для того, чтобы она сняла проклятие, – возразил Бауэн. – Слишком много чего другого поставлено на карту.

– Что именно?

– Война. Мой род, твой, валькирии, «Дом ведьм». Мне дали время до полнолуния, чтобы она позвонила и сообщила своему ковену, что с ней все в порядке.

– У тебя есть с собой спутниковый телефон?

– Да, – ответил Бауэн. – Только он разбился, когда ведьма швырнула меня о стену.

– У меня есть мой в грузовике, – пожал плечами Ридстром.

– Уже нет. Я размолотил ваши машины, радиоприемники и телефоны.

– Значит, был уверен, что мы освободимся? – прищурился Ридстром.

Теперь Бауэн пожал плечами.

– Это поможет нейтрализовать гнев остальных.

– Меня это не волнует. Но тебе скажу, что был абсолютно умерен, что вы выберетесь из гробницы, поскольку ведьма заставила меня поверить, что может поднять камень с такой же легкостью, с какой подняла сегодня меня. Ридстром взглянул в ее сторону:

– Она плохо контролирует свои силы, и к тому же сильно ослабела, когда ее похитили. С ней жестоко обошлись. Когда инкуби уносили ее под потолок в свое логово, то и дело били ее головой о камни. – Заметив выражение Бауэна, добавил: – Ты не можешь это слышать, а представь, каково это было видеть и сознавать, что ничего не можешь сделать. – Он замолчал, будто заново переживая эти события. Потом снова уставился на Бауэна: – Почему ты не хочешь отвезти ее на запад?

– Как ты догадался?

– Потому что ты не отнес ее в свой грузовик и не уехал, пока я освобождал ногу из-под камня.

– По пути сюда я видел скопление вооруженных группировок. С тех пор как был здесь в последний раз, тут вспыхнул военный конфликт.

– Ясно. Судя по всему, ты проиграл состязание. Кто победил?

– Вампир.

– Вампир тебя обставил? И ведьма прокляла? Вот невезуха, шотландец. Похоже, тебя весь месяц имели.

Придя в себя, Мари прищурилась. Она находилась в пещере? Да. И Кейд перед ней разжигал огонь, положив по соседству меч.

Заметив, что он по пояс голый, нахмурилась, но тут же сообразила, что ее голова покоится на его свернутой рубашке. Когда пламя разгорелось, на темных стенах заплясали дрожащие тени. Блики огня заиграли на его горделивых рогах и широком золотом браслете на могучем бицепсе.

Рога демонов всегда вызывали у Мари восторг. Она видывала зрелища и пострашнее.

Словно почувствовав ее взгляд, Кейд обернулся и улыбнулся.

– Если что, напомни мне, ведьма, чтобы я не приставал к тебе, – повторил он слова, которые произнес в первую ночь в гробнице.

Тут в пещеру вошли Гилд, Тирни и Тера с руками, полными зеленых бананов и еще каких-то круглых фруктов небольшого размера, пахнущих дыней.

– Посмотрите, кто проснулся, – сказала Тера, отбрасывая с лица свои спутанные каштановые волосы.

Измученные голодом и тяжким испытанием, лучники тем не менее были настоящими бессмертными, кто распрощался с прошлым и смотрел в будущее, с оптимизмом возвращаясь к прежней жизни.

Обретет ли когда-нибудь и Мари подобный талант? Ей казалось, будто она попала в смерч и еще продолжала вращаться.

– Что случилось?

– Ты взорвала гробницу, сюда тебя принес оборотень, и ты вылечила себя, – ответила Тера.

Вылечила себя? Ее раны зажили, тошнота и усталость, мучившие ее неделями, прошли… Она медленно приняла сидячее положение и прислонилась к сырой стене. Из гробницы переместилась в пещеру. И теперь придется ждать долгие десять часов, прежде чем снова увидит солнце.

Подтянув колени к подбородку, она попыталась осмыслить случившееся. Слишком уж много всего произошло.

Ее одолевали вопросы. Как умудрилась она взорвать целую гробницу? Да, разрушение, бесспорно, было ее коньком, но строение имело размеры небольшого стадиона. Никогда раньше не производила она силу такого рода.

Еще Мари спрашивала себя, смогла бы она убить Макрива, если бы Ридстром ее не остановил? И хотела ли повторить попытку?

Подняв руку, она потрогала голову, удивляясь, как смогла так быстро поправиться.

– Ты уверена, что это я сама себя вылечила?

Тера кивнула:

– Макрив сказал, что тебя оплели лианы, и в их коконе ты вылечилась.

– Лианы?

– Все это кажется… мистическим.

До сего момента Мари не умела себя излечивать. Она даже не могла избавиться от синдрома похмелья с помощью четырех таблеток адвила и волшебной палочки с предоплатой.

Раньше она не умела заглядывать в будущее. Но, пробудившись от глубокого сна незадолго до рассвета, каким-то образом поняла, что должна оказаться внизу. И совершила этот лебединый нырок, будто знала, что Макрив вернулся. Но как?

– А где теперь Макрив?

– Ридстром допрашивает его, – ответил Кейд.

– Вы видели глаза оборотня, когда она его прижала? – спросил Тирни, жуя фрукт. – Он знал, что она убьет его. – Тирни перевел на Мари хмурый взгляд: – Невозможно представить, что это ты разрушила гробницу. – Как и остальные, Тирни смотрел на нее как на диковинку – с восхищением и опаской. – Выходит, ты не шутила, когда говорила, что только все взрываешь?

– Оставьте ее в покое. – Тера присела рядом с Мари и стала гладить ее спутанные волосы. – Разве не видите, что Марикета в шоке?

Да, в шоке, растерянности и страдала от того, что была такой грязной. Она все еще чувствовала на себе зловоние инкуби, хотя и помылась под дождем. Теперь Она хотела все знать о дальнейших планах…

В пещеру вошли Макрив и Ридстром. Все, кроме Мари, вскочили на ноги.

– Какого черта он здесь делает? – взревел Кейд, скользнув рукой к рукоятке меча.

– Кейд, выйдем отсюда, – попросил Ридстром тоном, не терпящим возражений. По-королевски. – И вы все. Нам есть что обсудить.

– А Макрив?

Тера стрельнула в оборотня уничтожающим взглядом.

– Оставьте его.

– А что, если он попытается обидеть Марикету? – спросил Тирни.

– Если оборотень попытается это сделать, – мягким тоном сказала Марикета, не поднимая глаз, – она закончит то, что начала раньше.

Ридстром поднял брови и направился к выходу. Остальные нехотя потянулись за ним.

Оставшись с Мари наедине, Макрив нервно ходил взад-вперед, поглядывая на нее, и ругался по-гэльски. Кое-что она понимала, ведь ее мать была друидкой, и, уловив в потоке бранных слов одно, означавшее «ведьма», догадалась в общих чертах о ходе его мыслей.

Ворчание Макрива не мешало ей услышать разговор, происходивший снаружи. Ридстром объяснял, что произойдет, если Мари не позвонит своему сообществу до восхода полной луны, и что на Макрива возложена миссия доставить ее назад.