– Ты не знаешь, почему он так поступил, и никогда не узнаешь, если не найдешь в себе смелости спросить, – огрызнулась она.

Он злился, ненавидя то, что она была права. Он действительно хотел узнать правду о том, что произошло, прежде чем он пришел в сознание той ночью. Джарен просто был уверен, что ни одна история не усмирит его ярость.

– Я не прощу его.

– Я не прошу тебя об этом, и он тоже. Я знаю, что ты обижен и расстроен. И зол. Но на Алерон увезли меня, а не тебя. Я заслуживаю знать правду.

Его губы скривились.

– Ты простишь его, вот так просто?

– Нет, – сказала она, положив руку на дверь. – Но я дам ему шанс заслужить прощение.

Глава 8

Не желая привлекать к себе внимание посетителей постоялого двора, они согласились выйти, решив пройти несколько кварталов до круглосуточной таверны, владельца которой знал Джерос.

Голодная и отчаянно нуждающаяся в горячей еде, Вэра едва уговорила себя идти спокойно, а не бежать. Но ее нетерпение умерло грустной и быстрой смертью, когда таверна наконец появилась в поле зрения. Выглядела она печально, и это было самое мягкое описание.

Навес был сломан, оторванные куски качались на ветру, к одному из окон были прибиты доски, а вывеска держалась на честном слове, ударяясь от ветра о стену.

Вэра протестовала, но Джерос был непреклонен, утверждая, что это единственное место, где они смогут безопасно поговорить. Джарен усмехнулся, и она согласилась с его мнением, не понимая, как можно доверять разваливающейся лачуге.

Но Джерос подошел прямо к владельцу, и ему достаточно было шепнуть просьбу о частном разговоре, чтобы мужчина немедленно начал кричать на посетителей, приказывая им «убираться к черту» на грубом тьябати.

Было раннее утро, внутри было не так уж много людей, но те немногие, сидевшие за столами, вскочили на ноги и подчинились, словно ураган прошелся по помещению. Они либо искренне испугались неуклюжего седовласого хозяина, либо просто привыкли к его повадкам.

Но даже при этом ни один посетитель не выскользнул, не бросив на них любопытный взгляд, задержавшись на ее лице под капюшоном. Вэрали натянула его ниже, и внутренне была рада, что послушалась Джарена и надела его.

И вот она здесь, сидит за липким круглым столом с двумя мужчинами, больше настроенными пялиться друг на друга и избегать разговора, чем вести его.

Она подавила стон разочарования и посмотрела на наименее раздраженного из них двоих, разглядывая его с интересом.

Взъерошенные волосы Джероса свободно ниспадали на плечи, подчеркивая его бледно-голубые глаза, а густая борода закрывала большую часть его лица, из-за чего свежевыбритое лицо Джарена казалось более острым, чем обычно.

На нем была туника сливового цвета с серебряной вышивкой на воротнике, заправленная поверх серых брюк без единой складочки. И если все это не выдавало его столичного происхождения, то его безукоризненно чистые ботинки определенно говорили о многом.

– Ты меня не помнишь, не так ли?

Этот вопрос заставил ее оторвать взгляд от его одежды. Вэра удивилась, что он заговорил на общем языке. Она покраснела, смущенная тем, что ее застукали за разглядыванием.

– Эм, – начала было она, но остановилась. Как бы вы вежливо сказали кому-то, что вообще ничего о нем не помните? – Нет, – наконец призналась Вэра, покраснев еще сильнее.

– Мне жаль, – Джерос просто кивнул, как будто уже предполагал это.

– Дело не только в вас, – продолжила она, желая смягчить горечь своих слов, хотя и не знала почему. Не то чтобы это была ее вина. – Я ничего не помню, кроме нескольких фрагментов. Мне потребовались недели, чтобы снова освоить тьябати.

Он выпрямился, поставив на стол кружку с чаем.

– Подожди, ты ничего не помнишь?

– Нет.

– Даже его? – недоверчиво спросил Джерос, указывая пальцем в направлении Джарена.

Она покачала головой.

– Ее душа сразу узнала мою. Вэра просто не поняла, что это значит, потому что выросла с гребаными людьми, – выпалил Джарен.

Лицо Джероса напряглось.

– Мне жаль, Вэрали. Я не знаю, почему так произошло.

– Если ты не хочешь лишиться языка, используй ее настоящий титул, когда разговариваешь с ней.

Надув щеки в тяжелом вздохе, Вэра подняла лицо и закатила глаза, а мужчины в очередной раз переглянулись. Она, вероятно, могла бы дойти до гостиницы, вздремнуть и вернуться обратно, а они все еще смотрели бы друг на друга.

Девушка что-то проворчала, наклоняясь вперед, чтобы опереться локтями о стол, и тихонько ойкнула, когда тот накренился под ее весом, и посуда на нем загремела.

Они оба повернулись к ней лицом. Вэра отпрянула, сложив руки на коленях, и прочистила горло. По крайней мере, она привлекла их внимание.

– Вам не кажется, что, выгоняя всех, вы только дадите им больше поводов для сплетен? – спросила она, надеясь увести разговор в сторону от титулов и пыток.

Джарен пробормотал что-то в знак согласия, но Джерос тут же покачал головой, даже не дослушав.

– Не больше, чем твое лицо само по себе. К вечеру каждый магики здесь услышит о даз королевы.

– Даз?

– У этого слова нет перевода, но ближе всего «след», – сказал Джарен, выражение его лица слегка смягчилось, когда она встретилась с ним взглядом.

– След королевы? В смысле… ее дух или что-то в этом роде? – спросила она.

– Да, что-то вроде того, – сказал Джарен, скривив губы. – Он имеет в виду, что люди подумают, что ты королева, и воспримут это как предзнаменование.

– Хорошее или плохое? – спросила Вэра, чувствуя, как волна беспокойства поднимается у нее под кожей.

– И то и другое.

Она сжала кулаки на бедрах. Вэра прожила всю свою жизнь в тени, желая и умоляя, чтобы все было по-другому, но теперь она не была так уверена, что это именно то, чего она хотела.

– Но почему они подумают, что я даз?

– Потому что ты очень похожа на свою мать, – сказал Джерос, откидываясь на спинку стула и проводя рукой по бороде.

Ее глаза расширились, а голос прозвучал выше обычного:

– Я?

– Да, устрашающе похожа. Так что тебе лучше привыкнуть к мысли, что на тебя будут пялиться, потому что дальше будет только хуже.

– Не указывай ей, что делать, – рявкнул Джарен, барабаня пальцами по столу.

Вэра закатила глаза, но даже его вспыльчивость не смогла удержать легкой улыбки, тронувшей ее губы. Она была похожа на свою мать…

Снова сосредоточив свое внимание на Джеросе, она спросила:

– Вы ответите на любые мои вопросы? Даже если решите, что мне не понравится ответ?

Джерос съежился, убирая с лица выбившиеся пряди волос.

– Нет, дорогая. По крайней мере, я не отвечу на те вопросы, которые, как я знаю, ты хочешь задать.

Джарен напрягся, как стрела, готовая вылететь из лука, но какая-то часть Вэры была благодарна Джеросу за прямоту и честность. Это было куда лучше пустых обещаний.

– Я с радостью расскажу тебе о годах, которые ты прожила с нами, – продолжил он. – Но любые