Хаммер стоял на самом краю окружающей крепость вырубки и, стараясь не слишком высовываться из зарослей, прислушивался к диким крикам, доносившимся из-за каменных стен. Отправиться на разведку один он не решался. Следующие несколько дней Джонатан бродил неподалеку от крепости, внимательно ее разглядывая, но так и не заметил никаких признаков жизни. На то, чтобы разыскать некоего лучника по фамилии Вайлд да еще заручиться поддержкой Джека Чучела, ушло довольно много времени, однако в конце концов, взвесив все плюсы и минусы, Хаммер пришел к выводу, что время он потерял недаром. Имея под рукой двух таких помощников, он был готов бросить вызов любым поджидающим его в крепости тайнам.

Но тут случилась еще одна загвоздочка. Прибывшая в крепость боевая группа полевой разведки опередила Хаммера.

Затаившись на прогалине, облюбованной ударившимися в бега преступниками, Джек, сощурив глаза, продолжал разглядывать Хаммера и Вайлда. Тянуть время было опасно: чем позже он заявится, тем больше ему достанется от подельника Хаммера. И все-таки Джек медлил. Стоило бы еще раз подумать об этих людях, об этой парочке, с которой он теперь связался. Ладно, с Хаммером – все ясно. Хаммеру он кое-чем обязан. Но вот Вайлд…

Эдмонд Вайлд восседал возле самого костра, жадно обгладывая жареную ногу упитанного цыпленка. Человек этот был высок – скорее к нему даже подходило слово «долговязый», – лет около тридцати или чуть моложе и одет во все черное. Костюм его был уже изрядно потрепан, что было естественно при том образе жизни, который он вел, скрываясь от правосудия. На узком продолговатом лице его резко выделялись черные, близко посаженные глаза: в темноте Вайлд сильно смахивал на грустного, не слишком везучего стервятника. Длинные темные волосы, весьма неопрятные и засаленные, беспорядочными космами падали на плечи, и их хозяин вечно встряхивал головой, чтобы отбросить со лба непослушную прядь. Движения его были очень неловкими, и иногда Вайлд производил впечатление попавшей в силки и тщетно пытающейся выпутаться птицы. Каждый его жест будто говорил о том, что этот человек стыдился привлекать к себе внимание. Однако стоило взять ему в руку меч, а тем более лук, и Эдмонд Вайлд мгновенно преображался. В такие минуты он гордо распрямлял спину, взгляд его становился сосредоточенным и холодным и не упускал уже ни единой мелочи, ни единого движения вокруг. И у всякого, кто оказывался поблизости, вдруг появлялось чувство исходящей от этого человека смертельной угрозы. Вайлд считал себя непревзойденным лучником, и мало кто из знатоков не согласился бы с этим мнением. Он был «мастер стрелы» и имел на этот почетный титул полное право.

Эдмонд Вайлд сидел у костра, положив лук рядом с собой. Лук составлял в длину более двух метров. Впрочем Джека это не удивляло: в Лесном королевстве именно такое мощное оружие всегда было в большом почете. Удивило Джека другое. Попробовав однажды этот лук натянуть, когда Вайлда не оказалось поблизости, Джек обнаружил, что у него не хватает сил, чтобы справиться с тугой тетивой. А ведь хозяин лука вовсе не был силачом. Судя по всему, Вайлд, натягивая тетиву, применял какую-то профессиональную хитрость. Хорошо было бы порасспросить об этом Вайлда, но вряд ли от этого будет толк. Джек отлично понимал – Вайлд вовсе не тот человек, что благосклонно относится к праздному любопытству, а потому и не пытался задавать ему вопросы. Когда Хаммер наконец разыскал знаменитого лучника, тот в который уже раз находился в бегах, скрываясь от закона. О том, что именно заставляет его прятаться, Вайлд не говорил никогда, но, судя по его поведению и манерам, Джек предположил, что стрелка разыскивают либо за изнасилование, либо за убийство. А может быть, и за то и за другое вместе.

Да, Вайлд никогда не пускался в откровения по поводу своего прошлого. Но если бы кто-то захотел присмотреться к его костюму, теперь усеянному заплатами и на редкость грязному, он бы очень скоро понял, что когда-то одежда эта стоила очень дорого. Речь Вайлда была насыщена не слишком литературными выражениями и отличалась вульгарностью, но вот манера произношения некоторых слов свидетельствовала о его аристократическом происхождении. Впрочем, это еще ничего не доказывает. Единственное, в чем Джек был абсолютно уверен, так это в том, что Эдмонд Вайлд – стопроцентная свинья. Если Хаммер околачивается где-то поблизости, из уст Вайлда льются речи, едва ли не обожествляющие своего напарника, но стоит тому удалиться, как верноподданнические настроения исчезают, и из его уст сыплются омерзительные проклятия. Чтобы держать коллегу в узде, Хаммер широко пользуется самыми разными приемами запугивания и весьма часто прибегает к насилию. А Вайлд, похоже, считает такое поведение совершенно нормальным… Джек грустно улыбнулся. Он давно уже понял, что пороки лучника может исправить одна лишь виселица. Это же просто непревзойденный подлец – жестокий, безжалостный, лицемерный. Удивительно надоедливый, когда пьян, и совершенно непереносимый, когда трезв. Такой тип способен обшарить карманы покойника в поисках медных монет да еще потом обиженно ворчать, что их там оказалось слишком мало. И все-таки этот человек «мастер стрелы». Хаммер утверждает, что у него найдется для Вайлда кое-какая работенка, и потому Вайлд продолжает здесь торчать.

Джек в который уж раз угрюмо вздохнул. Надо ж такому случиться, что из всего множества населяющих Землю людей он оказался обязан жизнью именно Джонатану Хаммеру! Он встряхнул головой, отгоняя прочь ненужные мысли, вышел из-за дерева и бесшумно подошел к костру.

Вайлд так и подскочил от неожиданности, судорожно |хватаясь за меч. Наконец он разобрался, кто именно его потревожил, и, стыдливо улыбнувшись, вновь плюхнулся на землю возле костра.

– Наш благородный дикарь вернулся, – прокомментировал лучник, обращаясь к Хаммеру.

Хаммер не обратил на ремарку коллеги абсолютно никакого внимания и молча уставился на Джека. Когда Джек столь неожиданно появился у костра, Джонатан Хаммер даже бровью не повел, оставаясь таким же спокойным и невозмутимым, но Джек сразу заметил, что глаза его смотрят холодно.

– Твое время давно вышло, – после паузы произнес Хаммер.

– Крепость слишком большая, – отозвался Джек. – Я облазил все углы, но никакого золота нигде не заметил. Там нет даже трупов. Только сплошные кровавые разводы повсюду, и все. Кровь старая, давно засохшая. Я успел как следует понаблюдать за появившимися в крепости разведчиками, но в конце концов они меня засекли, и пришлось сматывать удочки.

– А что, – нахмурился Хаммер, – они тоже успели рассмотреть тебя во всех деталях? Поняли, кто ты такой, или нет?

– Не знаю. Может быть.

– Это с твоей стороны слишком уж большая беспечность, – прокомментировал Хаммер. – Слишком большая.

Он неторопливо поднялся, выпрямился во весь рост и отвесил Джеку пощечину. Джек успел заметить движение, но даже при всей своей сноровке увернуться не успел. Несмотря на тяжеловесность, Джонатан Хаммер мог, если надо, двигаться чрезвычайно быстро… Пощечина свалила Джека с ног, и он покатился по земле, но быстро вскочил на ноги и отошел в сторону, чтобы вновь не подставляться под удар, а затем молча посмотрел на Хаммера. Из левой ноздри Джека струйкой текла кровь; он провел по лицу рукой, и на ладони остался красный след. Вайлд злорадно ухмыльнулся. Джек предпочел не обращать на него внимания. Выказывать недовольство манерами Хаммера он тоже не стал. Чего тут возражать? Хаммеру он обязан, и от этого никуда не денешься. Но только когда этот Хаммер получит наконец свое пресловутое золото и все долги будут оплачены, Джек Чучело растворится под пологом леса навсегда. Исчезнет с глаз долой так быстро, что Хаммер наверняка свернет себе шею, если попытается проследить за ним взглядом.