class="p1">— Чтоб к нам пройти, зачем же еще. — Со знанием дела ответила я.

— Ааа, ну это тогда ладно. К нам можно. — Покивала та, из под той же подушки. — А к нам это куда?

— А где мы? — спросила я у кого нибудь.

— Не знааааааю… ой-ой-ой… Моя головушкаааа…. Крис, чего приперся, зараза? — повторила мой вопрос Лина.

— Да, чего тебе, видишь, мы помираем, и спать хотим. — Тут до меня дошло, что подо мной и на мне чего то не хватает. — Так, а где я?

— Где ты? — тупо повторила русалка.

— На по… п… на полу, — прохрюкал Рыжий, откуда то… от туда, в общем.

— И чего я здесь делаю? — поинтересовалась я у рыжего, лежа действительно на полу без одеяла и подушки, спасибо, что в одежде, и, смотря в потолок. Грязный, фуу.

— Ли, ты у кого спрашиваешь? — поинтересовалась русалка. — А то я то не знаю, а Крист, если и знает, наврядли сможет ответить.

— Почему? — Ну, интересно же, правда.

— Потому что помрет сейчас в конвульсиях от смеха.

— Ну, давай так, если не помрет, мы у него потом спросим, почему у нас головы болят, и почему я сплю на полу, а?

— Ага, а еще убил ли он коменданта и что тут делает.

— Договорились. Сладких снов.

— Сладких, Ли, — и мы стали действительно погружаться в сон под истеричный ржач вампира.

Не знаю, сколько прошло времени, но видимо хватило на то, чтоб и рыжий отсмеялся и мы более менее выспались. Хорошо, что сегодня выходной.

Я все так же лежала на полу, а Лина на моей кровати. Крист сидел в кресле и улыбался.

— Вставайте алкоголички, я вам похмелиться принес? — первая рванула в туалет русалка, я за ней. Пообщавшись с белым другом, в нашем случае он был цвета отполированного дерева, злые мы вышли к Кристиану. Вампир намек понял и протянул нам два маленьких пузырька. Оказалось, что он нам антипохмелин принес. Лапочка.

Две страшные, не расчесанные и не умытые девицы, жуть как обрадовались. По побледневшему выражению лица рыжего, в предыдущем предложении «жуть» было ключевым словом.

Подумаешь, девчонка с шевелящимися аквамариновыми волосами, с чешуей на лице протягивает к нему руки с перепончатыми пальцами. Ну и что?! А рядом с ней стоит девица с длиннющими волосами каштанового цвета (после того, как Крист нам их подпалил, он же и принес нам отвар для роста волос, правда, потом пришлось удалять эти волосы там, где им быть не положено. Прям чудо-средство. Мы рыжего тоже заставили его, испробовать.), в которых переплелись ветки лиан. Из кожи рук появился узор, в виде оплетающего руку стебля розы. Шипастой розы. Обвивает эта красота полностью все верхние конечности, смотрится страшно, но для меня абсолютно безвредно. Это боевая ипостась дриады, но если вспомнить, что я еще и эльфийка, то ко всему выше перечисленному, добавляются пару атрибутов. Таких, как длинные ушки, серебристая кожа, длинные когти, которыми я тянусь к заветной бутылочке антипохмелина, ну и моя стихия. Воздушная воронка вокруг меня, которая пропускает только, того кого не считает опасным.

В данный момент, не опасной для меня стихия сочла русалку, даже в боевой трансформации. Интересно!!!

— Вашу маму! Уйдите от меня, чудовища. — Заорал вампир истеричным визгливым голосом.

А мы… мы обиделись. Мы? Такие красивые? И чудовища? Вот сволочь.

Трансформация убежала плакать в подушку, и перед этим недругом всех обиженных девушек предстали две злые (опять) особы.

— Гони антипохмелин! — пробурчала русалка.

— Быстро! — добавила я.

— Вы меня в могилу загнать хотите? Чего творите то?

— А ибо не фиг! — выдало хвостатое чудо и опрокинуло в себя содержимое бутылочки.

— Да! — я тоже внесла лепту в разговор и повторила действия русалки с бутылочкой.

— Спасибо, — прониклись мы пониманием доброго дела, которое для нас сделал рыжий.

— Да на здоровье! А теперь, ты, — тыкнули в меня пальцем, — какого черта, ты вчера убежала? Жить надоело, идиотка? — и почему меня все идиоткой называют?

— Крист, я не специально…

— Не специально она. Ты хоть думаешь, что о тебе могут волноваться? Анхелина вчера чуть не посидела, когда нам сказали, что ты убежала. Ты думаешь это нормально, голова твоя не здоровая? Еще раз так сделаешь, и я сам лично тебя выпорю. И не посмотрю ни на декана, ни на ректора. — Кричал Кристиан. Русалка лишь губы поджимала, но я видела, что она согласна с вампиром.

Они волновались за меня? Нелюди, которых я знаю всего неделю. Целый год я не могла ни на кого положиться. Только я. Только сама. Слова рыжего тронули все струнки моей души.

— Ребят, спасибо вам, — не выдержав из глаз, покатились слезы. Анхелина обняла меня за плечи, а вампир схватил нас обеих в охапку и начал кружить по комнате.

— Заразы вы мои! Чего я без вас делать то буду. — Сказал вампирюга.

Сквозь слезы начала смеяться в унисон со своими друзьями. На душе было очень легко и тепло… слишком тепло, и когда я поняла про это слишком, было поздно. От двери послышался насмешливый голос.

— Задам один вопрос, и если мне не понравиться ответ на него, пеняйте на себя. — Сказал ректор спокойно.

Ой! Рыжий нас выпустил, насупился и задвинул двух девиц себе за спину. А эти девицы, то есть мы с русалкой, стали выглядывать у него из-за спины. Ректор бровь вздернул вверх и только.

— Какого черта, вы все тут делаете? — спросил лорд у нас.

Возможно, я бы промолчала, но на душе скребли кошки, и как не странно кошки были не мои, да и душа тоже. Ему плохо. Очень плохо. Поняла я. Вышла вперед, не задумываясь. Крист хотел, что то сказать, я покачала головой и подошла к Дайлонду.

— Друзья переживали за меня. Не злись, пожалуйста, — прошептала я, чтоб вампир с русалкой не услышали.

В черных глазах была боль. Мое настроение упало на отметку минус триста. Что с ним?

— Я не злюсь, — выдохнул он так же тихо, — нам нужно поговорить. Это касается Грина.

Боль в его глазах стала почти нестерпимой, и я это чувствовала. Повернувшись к друзьям, попросила их оставить нас. Пообещала обязательно зайти к ним. Русалка без вопросов схватила за руку Кристиана, и они вышли, закрыв за собой дверь.

— Амали, — прошептал ректор, а у меня сердце на части рвалось от его голоса. Ничего не говоря, я подошла и обняла его. Такого лорд не ожидал, и какое-то время обнимала безвольную куклу, но после почувствовала сильные руки у себя на талии. Горячие объятия опьяняли. Дай понимал это, но целовать не