уйдёт, потому что не станет пользоваться её состоянием. Потому что он понимает какой стресс она сегодня пережила, да он может обнять и даже поцеловать, чтоб успокоить, но не более того. И он не переступит черту дозволенного пока он её телохранитель, как бы он этого не хотел. Лика уже знала, что у него есть правила и принципы и он их не нарушит.

Когда с пуговицами было покончено Максим повернул Лику к себе лицом. Она обхватила себя руками под грудью, удерживая платье от падения.

— Как ты? — тихо спросил он.

— Нормально, — так же тихо ответила она.

— Хорошо. Сейчас мне нужно уехать, чтоб решить кое-какие вопросы. С тобой останется мой хороший знакомый, так что не волнуйся. Я заказал обед, скоро доставят. Поешь и постарайся поспать немного, хорошо?

— Да, — улыбнулась ему Лика.

Он смотрел ей в глаза и единственное чего хотел сейчас это коснуться её губ своими. Прижать к себе, погладить по спине. Но вместо этого развернулся и решительно вышел, оставляя её одну.

***

Все собрались в доме Владимира Викторовича. Максим подъехал туда самый последний.

— Вы уже ознакомились с делом? — холодно спросил он.

— Да, — сухо ответил Владимир Викторович.

— В таком случае вы понимаете, что грозит вашему сыну за попытку заказного убийства?

— Да.

— Я предлагаю договориться. Вы не используете компромат, собранный вами на Кирилла Петровича, а я оставляю у себя папку с этим делом и ему не дают ход.

— Ты не мог раньше прийти со своим предложением, — со злостью прокричал Игорь, сидевший в стороне от всех в кресле в дальнем углу. — Обязательно нужно было меня позорить перед всеми. Жаль, что киллер не выполнил задание, — уже тише прохрипел он.

Максим даже не повернул голову в его сторону, делая вид что Игоря вообще нет в этой комнате.

— Ваш ответ?

— Я согласен, — твёрдо произнёс Владимир Викторович.

— И ещё одно условие, никакого преследования в отношении Лики со стороны вашего сына.

Владимир Викторович тяжело выдохнул, посмотрел на сына и уверенно произнёс:

— Хорошо.

— Нет, папа, нет в этом ничего хорошего. Она моя, — прокричал он в лицо Максиму соскочив с кресла. — Ты ошибаешься если думаешь, что нужен ей как мужчина. Лика всегда всеми играет. Ты ей нужен только для защиты, верный пёсик. Скоро она от тебя избавиться за ненадобностью. Вот увидишь.

Со злостью, тяжело выдохнув, Игорь вышел из комнаты громко хлопнув дверью.

— Я рад, что мы договорились, — проговорил Максим и направился к выходу, следом вышел Степан и его сотрудники.

Стоя возле машин Максим поблагодарил Степана и его парней за помощь, попрощались и он направился к Лике. Уже подъезжая к дому услышал звонок телефона. Звонила Лика.

— Да?

— Максим, папа в больнице.

— Я скоро буду.

Часть 18

Лика стояла у ворот, нервно теребя сумочку в руках. Когда машина остановилась быстро села в неё сама, не дожидаясь помощи Максима как обычно. Назвала адрес больницы.

— Что с Кириллом Петровичем? — участливо спросил Максим.

— Сердце, — коротко ответила Лика. — Врач сказал, что ему уже лучше.

— Как всё прошло? — через некоторое время спросила она.

— Всё хорошо. Они не будут использовать компромат на твоего отца.

— Как ты смог договориться? — удивлённо спросила Лика, глядя на него.

— У меня тоже был компромат.

Лика откинулась на кресло и прикрыла глаза.

— Максим, а вдруг с папой что-то случиться, я же буду винить себя до конца жизни. Нужно было ему рассказать. Но я была на него так обижена за его ложь, — Лика тяжело вздохнула. — Спасибо тебе большое. Если бы не ты, боюсь даже подумать, что было бы дальше, — грустно произнесла она.

Отвернулась к окну. Максим понял, что она плачет, но не стал просить её этого не делать. Сейчас ей нужно было выплеснуть эмоции. Эти слёзы пойдут ей на пользу, они как результат того что всё благополучно закончилось. Слёзы облегчения. К сожалению, к ним добавились слезы переживания за отца, но с ним всё будет хорошо, Максим был в этом уверен.

Войдя в палату к отцу Лика увидела его лежащим на кровати под капельницей.

— Папочка, прости меня, — со слезами на глазах произнесла она, становясь на колени возле его кровати и беря его за руку.

— Доченька, любимая моя, это ты меня прости, я так сильно виноват перед тобой. Я должен рассказать тебе всю правду…

— Я знаю папа, я всё знаю.

— Значит знаешь, что меня скоро ждёт тюрьма?

— Тюрьма отменяется папочка, неужели ты думаешь, что я, зная, что тебе грозит, сбежала бы с этой свадьбы. Нет. Максим всё решил. Они не будут использовать компромат на тебя.

— Ты серьёзно!? — немного взбодрившись попытался сесть на кровати Кирилл Петрович.

— Да, папочка, — подтвердила Лика садясь на край кровати.

— Как ему это удалось?

— Он тоже нашёл компромат на них.

— И давно ты узнала об этом?

— О компромате сегодня, а о том, что не буду женой Игоря месяц назад, когда сказала Максиму что не хочу за него замуж. Максим сказал, что может мне помочь, так чтоб ты при этом не пострадал.

— Тогда зачем было устраивать эту свадьбу, почему нельзя было сразу по-тихому договориться.

— Потому, что я хотела отомстить Игорю. Поставить его в такую же унизительную ситуацию, как и он меня.

— Ты понимаешь, что разозлила его ещё больше. Я нанимал всех этих телохранителей для тебя, только из-за него. Потому что боялся, что он будет мстить тебе за ссылку, в которую его отправил отец из-за тебя. К моему удивлению, он хотел не мести, а свадьбы.

— Это и была его месть, папа, как ты не понял?

— Да, ты права, наверное, но теперь он станет по-настоящему опасен. Тебе нужно сейчас же улететь из страны. На пару месяцев хотя бы, пока все не уляжется. Я сейчас позвоню и обо всём договорюсь. Но никто, Лика, никто не должен знать где ты, даже Максим, это очень важно. Просто затаись, ни с кем не общайся, договорились?

— Хорошо, папочка, только не нервничай, поправляйся. А Максим, почему он не может поехать со мной?

— Там он тебе не нужен. Там ты будешь в безопасности. Тем более ты всегда говорила, что хочешь побыть одна, чтоб никто тебя не контролировал, будешь свободной, может наконец встретишь достойного парня, устроишь свою личную жизнь. Ты же знаешь, как я хочу, чтоб ты была счастлива, нарожала мне внуков.

— С Максимом мне было бы спокойней, — не унималась Лика.

— Хорошо, дочка, скажу, как есть, я хочу оставить его себе.