по тропинке к реке. Солнце светит ярко, даже больно смотреть на воду, сверкают искорки на гребнях волн, но тот берег опять теряется в беловатой дымке и снова пепел летит с небес. Ничего не разглядеть. И плота нет. Грустно вздыхаю и плетусь обратно.

Пока меня не было Лера уже облачилась в когальский наряд. А ей идет это платье, словно по ней сшито. Она снова предлагает мне переодеться, но я всё также отнекиваюсь. Единственное, что я хочу предпринять для своей внешности, это расчесаться. Проснувшись, я просто сгребла руками волосы и натянула резинку, делая хвост, а сейчас всё же стоит расчесаться. Беру расческу, открываю карманное зеркало и… я просто ужасаюсь, когда вижу растекшийся темно-фиолетовый синяк по всей шее. И, главное, Лера ни слова мне не сказала, не поинтересовалась, откуда у меня это.

И тут я понимаю, что я могла его получить, когда тот старик столкнул меня в колодец. Тогда я почувствовала мощный удар, даже мне показалось, что будто что-то хрустнуло в моей шее, но боль мгновенно прошла и я забыла об этом. Прикасаюсь пальцами к шее, ощупываю, но не чувствую боли. Ну, так чуть слегка. Но при таком синячище, я должна была уже взвизгнуть от боли.

Вдруг вспоминаю, что я ещё и ногу тогда ударила. Снимаю носок, осматриваю. Полстопы также покрывают темно-фиолетовые разводы. Но не больно. Могу шевелить стопой, и могу встать на ногу и попрыгать на ней. Весь день же ходила и нормально ходила, ничего не чувствовала.

Но если всё это было сном, то откуда синяки? Или Лера врет мне, всё было взаправду, а она мне врет? Но зачем ей это? Хмуро на неё смотрю.

— Ты чего? — говорит она, заметив, что я разглядываю её в упор.

Я уже надела носок, расчесала волосы, поэтому она скорее всего не догадалась, о чем я думала.

— Да так, пойду прогуляюсь, — отвечаю я, поднимаясь с одеял.

Внутренний голос подсказывает мне, что не нужно выдавать то, что я заметила и подозреваю её.

— Ну прогуляйся, — тянет она.

Мне приходит в голову мысль, что есть же тот, кто может окончательно разрешить все мои сомнения: было это на самом деле или всё же сон. Это Олесин жених! Выхожу из шатра с твердым намерением отыскать его. Иду вдоль рядов, ищу глазами нужного мне когала. Маловероятно, конечно, что я смогу его отыскать в этой толчее, ну, а вдруг.

Я нахожу его не сразу, но всё же нахожу. Он стоит в окружении других парней, одет, как и они, в белую новую рубаху, подпоясанную расшитым кушаком. Я подхожу, но совсем близко не могу. Я вообще ни разу сама не подходила к парням. Мне страшно почему-то. Стою, переминаюсь с ноги на ногу. Надеюсь, что он меня заметит и сам подойдет. Через какое-то время его глаза скользят по мне, не могу понять, увидел он меня или нет: смотрит не прямо на меня и быстро отводит взгляд. Вздыхаю.

В итоге принимаю решение самой подойди, но я даже не знаю с чего начать, как спросить. Делаю к ним шаг, а они вдруг уходят — их зовут в шатер. Туда я точно не пойду. Сажусь на небольшую чурку и просто смотрю, что происходит вокруг. Все ходят нарядные, повсюду смех, играет музыка. Вдруг я случайно замечаю, что Олесин жених один выходит из шатра и идет к костру. Не ожидала, что он так быстро появится. Подскакиваю и бегу к нему.

— Эй! — кричу я.

— Да?

Он поворачивается ко мне и смотрит как-то без эмоционально, будто не знает меня, будто ничего ночью с нами вместе не происходило, будто и не прыгал он в тот проклятый колодец, чтобы спасти меня. И это сразу сбивает мой настрой на разговор.

— Ээээ…

Слова вертятся на языке, но я не могу их собрать во что-то боле-менее вразумительное. Сначала хочу задать вот такой вопрос: «не спасал ли ты меня ночью от подводного чудовища?», но потом мне кажется, что это так глупо звучит, что я просто тупо стою и молчу. В голове такая белиберда, что спроси сейчас мое имя, я не отвечу.

Парень нагибается и подхватывает с костра кипящий чайник, его рукава закатаны по локоть, и я замечаю, что на обеих руках у него ровная гладкая кожа, нет той страшной раны, которую он себе нанес, разрезая руку, когда сливал часть своей крови в чашу, чтобы отдать её монстру в качестве выкупа за меня. От того, что я вижу, что с его руками всё в порядке, меня ещё больше вгоняет в ступор.

— Вы что-то хотели? — спрашивает он.

Внимательно смотрит на меня своим пронзительным взглядом из-под густых бровей и у меня начинают дрожать ноги. Похоже он не помнит меня. Или не было ничего, просто мой глупый сон. Я молча разворачиваюсь и как последняя трусиха сбегаю от него.

Заползаю в наш шатер, Леры нет, ушла куда-то, забираюсь снова под одеяло. Зажмуриваюсь и стискиваю зубы. Хочу, хочу быстрее проснуться и оказаться в своей комнате в общежитии, всё происходящее ну никак не может быть реальностью, это всё сон, просто сон. Стараюсь проснуться изо всех сил, но напрасно. Открываю глаза — я всё ещё тут, в этом шатре, на этой поляне, наполненной странными когалами.

Мой взгляд упирается в Лерин рюкзак. Не отдавая себе отчет в том, что я делаю, протягиваю руку и подтаскиваю его к себе. Я не имею привычки лазить по чужим сумкам, но почему-то очень хочу заглянуть в её рюкзак. Он легкий, что она интересно взяла с собой? Расстегиваю молнию и заглядываю внутрь. То, что я вижу, вгоняет меня в ступор. Там лежит скрученное пышное одеяло и несколько кусков поролона и всё. Ни запасной одежды, ни каких-то обычных походных вещей, ничего. Засовываю всё это обратно в рюкзак, застегиваю и возвращаю его на место. Падаю обратно на подушку и не знаю, что и думать.

Глава 7. Свадьба

Солнце быстро садится, бросая длинные тени, в шатре становится темно. Слышу шум, какую-то возню на улице. Иногда распахиваются двери и ко мне заглядывают когалы. Они что-то говорят на своем языке, но я не понимаю их, и тогда они смеются моему недоумению.

Лера ко мне так и не возвращается. Может, это и к лучшему. Я не смогу притворятся, что ничего не знаю, а выдавать, что я о чем-то догадываюсь, наверное, не стоит. Принимаю решение