Рэмси положил на рабочий стол мягкую тряпочку и поместил лампу на нее.

— Если ты умеешь молиться, помолись сейчас, — произнес Спарроу.

— Ничто в этом крошечном приборе не способно выдавать столь мощный сигнал, — заявил Рэмси.

— Но он выдает, — заметил Спарроу.

Рэмси остановился, чтобы вытереть вспотевшие руки. В его мозгу пронеслась мысль: «Что покажут записи дистанционного измерителя о теперешнем состоянии эндокринной системы Спарроу?»

— Дьявольщина! — пробормотал Спарроу.

— Мы играем по крупному, — произнес Рэмси. Захватив лампу штангенциркулем, он определил ее размер. — Стандартный размер для Z02R.

Он положил ее на весы, а на другую чашечку весов — стандартную лампу. Лампа-шпион перевесила.

— Она тяжелее стандартной, — заметил Спарроу.

Рэмси добавил разновесы, чтобы восстановить равновесие.

— Четыре унции.[16]

— Через четыре минуты достигнем глубины выпуска. Поймали свободное течение, — из динамика над их головами раздался голос Боннетта.

— Как ты думаешь, мы сможем еще что-либо узнать об этой штуке? — поинтересовался Спарроу.

— Если не нарушать ее целостности, то ничего, — произнес Рэмси. — Конечно, можно просветить ее рентгеном и выявить некоторые детали ее внутреннего устройства, — тряхнув головой, добавил он.

— Наверняка на борту еще остались такие штуки, — произнес Спарроу. — Я уверен, что они попадутся нам.

— Почему вы в этом уверены?

Спарроу посмотрел ему в глаза.

— Назови это предчувствием. Эта миссия особенная, — капитан взглянул на лежащую на столе лампу. — Но, клянусь всеми святыми, мы должны успешно выполнить ее!

— Две минуты, — раздался из динамика голос Боннетта.

— Итак, позвольте свести воедино те данные, которыми мы располагаем.

— Действуй, пока есть время, — Спарроу взял в руки лампу.

— Они могут услышать шум двигателей, — сказал Рэмси и покраснел, вспомнив о ритмичных сигналах вшитого в шею устройства.

Спарроу безрадостно улыбнулся, повернулся и вышел за дверь. Спустя некоторое время из селектора внутренней связи раздался его голос:

— Мы у торпеды. Готовы к запуску этой штуковины, Лес. Докладывай показания измерителя статического давления.

— Четыреста девяносто, четыреста семьдесят, четыреста сорок… четыре сотни ровно! — ответил голос Боннетта.

Рэмси услышал слабый звук выстрела торпеды, эхом ударивший в переборку.

В динамике внутренней связи зазвучал голос Спарроу:

— Погружение!

Палуба «Тарана» резко накренилась. Сквозь невыносимую до скрежета зубов вибрацию грозно раздавался рев двигателей. Рэмси взглянул на шкалу, отображающую уровень шума. Слишком высок. Глушителям не удастся подавить его.

— Рэмси, переведи систему внутреннего давления на ручное управление, — громыхнул из динамика голос Спарроу. — Настрой атмосферу лодки на предполагаемую глубину. Забудь про графики Халдейна и кессонную болезнь. Сейчас нам нужно только одно: холодное течение и 7000 футов воды над нами.

Рэмси подтвердил приказ и в соответствии с ним установил на пульте требуемые параметры. Бросил взгляд на вмонтированный в браслет «вампир». Низкий уровень диффузии. Он увеличил содержание в атмосфере карбоангидразы.

— Рэмси, мы выпустили в направлении, обратном движению лодки, залп самонаводящихся торпед. Установили временную задержку. Если какая-нибудь из них взорвется, отследи сигнал.

— Есть, командир, — Рэмси вставил контрольный монитор прямо перед собой в один из блоков пульта и взглянул поверх него на устройство регистрации. Выполняя приказание, он обратил внимание на то, что вшитый в шею шарик практически перестал реагировать на сигналы, испускаемые оставленной позади лампой. Рэмси продолжал увеличивать величину внутреннего давления до соответствия требуемой глубине. Транслятор датчика внешнего давления показывал значение 2600 фунтов на квадратный дюйм, и оно продолжало увеличиваться. Внезапно устройство регистрации температуры оповестило о входе подводной лодки в холодное течение.

— Мы в холодном течении, командир, — произнес Рэмси в нагрудный микрофон.

— Значит, успели, — ответил Спарроу.

Показания транслятора датчика внешнего давления на пульте Рэмси добрались до отметки 2815 фунтов и остановились. Энсин почувствовал, как палуба под его ногами приняла горизонтальное положение. Щелкнули реле, и контрольные лампочки — показатели крена засветились зелеными огнями. Рэмси чувствовал, что машина, в которой он находится, — жизнерадостное, почти живое существо, состоящее из механизмов, пластика, газов, жидкостей… и людей. Он слышал, как по внутренней связи Спарроу раздает приказания с центрального поста:

— Полный вперед. Новый курс пятьдесят девять градусов, тридцать минут.

На дополнительном ультразвуковом мониторе слева от Рэмси отобразилось изменение курса. Энсин смотрел на красную точку, показывающую их местоположение: почти непосредственно к югу от западной оконечности Исландии и на шестидесятой параллели северной широты. Автоматический таймер отсчитывал время: семь дней, четырнадцать часов, двадцать шесть минут от начала миссии.

— Рэмси, ничего не слышно от тех рыбок, которых мы выпустили назад?

— Ничего, командир.

— Сиди в своей рубке. А мы собираемся перевернуть лодку вверх дном: необходимо проверить каждую лампу на отклонение от стандартного веса.

— Нам следует перетрясти и электронный отсек, — заметил Рэмси.

— Попозже, — в голосе Спарроу сквозила спокойная уверенность.

Взглянув на часы, Рэмси поставил их по склянкам. «Интересно, что покажет дистанционный измеритель?» — спросил он себя. И снова ощутил, что от его разума ускользает нечто очень важное. Что-то, касающееся Спарроу. Рэмси пробежался глазами по стоящему перед ним пульту. Он прислушался к легкому шуму контрольных мониторов. Взглянул на осциллограф, установленный справа. Ничего, кроме фоновых шумов. На какое-то мгновение Рэмси показалось, что он превратился в единое целое с кораблем, что окружающие его приборы были продолжением его органов чувств. Но потом ощущение ушло, и он никак не мог восстановить это состояние.

В центральном посту Спарроу подавил подергивание щеки. Он поставил на место лампу из ультразвукового блока, вынул другую, прочитал на цоколе ее спецификацию: «PY4X4».

Стоящий рядом с ним Гарсия водил пальцем по контрольному перечню.

— Пятнадцать унций.

Спарроу взвесил ее.

— Сходится.

— Знаешь, когда я учился в высшей школе, нам говорили, что когда-нибудь аналогичные устройства будут делать на транзисторах и печатных платах, — заметил Спарроу.