– Свечение тут же погасло, – продолжал рассказывать Вадим. Из глаз его текли слезы. – Я спустился сюда. Нигде не встретил ни души. Василиса исчезла… Хочешь сказать: не можешь разглашать детали?!. Я тебе не верю. Ты темнишь!

Хотя Азино и отвел его подальше от двух барышень из «клуба принцесс», – вряд ли девушки могли разобрать из рассказа Слепяна хоть слово, – они, так же, как вернувшиеся из сада гости, понимали: происходит необычное.

Рустам развернулся, быстро пошел к лестнице. Все смотрели, как он, перескакивая через три ступеньки, поднимается на второй этаж.

Из помещений для прислуги в залу вошел Махмут. К лицу прижимал полотенце – на нем отпечатались многочисленные следы крови.

Татьяна Бонда повернулась к Алисе.

– Все, что творится, связано со случившимся в баре Макса Тавурина… – тихо проговорила она.

– Вот она, голубчик!.. Я же говорил – не все потеряно!

Боря Градусов встрепенулся, вытянул загорелую тонкую шею со вздувшимися венами…

Моллаев смотрел, как в улочку заруливает новенькое канареечного цвета такси. Ровно напротив входа в клуб оно резко затормозило. Не подъезжая к тротуару, остановилось прямо на проезжей части.

Моллаев засуетился. Где-то в кармане джинсов приглушенно зазвучала многоголосая полифония мобильного телефона. Несколько барабанов и барабанчиков задавали бешеный ритм. В дополнение к ним звучали ксилофоны и колокольчики.

– Точно! – радостно воскликнул Моллаев. Вытащил из кармана «слайдер»…

…Все трое сидели за столиком. Молодая женщина выглядела рассеянной. Поставив локти на полированную поверхность, смотрела куда-то в сторону.

Моллаев один из всех троих – до утра оставалось совсем ничего – заказал у официанта большую кружку темного пива «Гиннес», огромную тарелку мексиканских чипсов «Сальса», – к ним подавался острый соус, его он попросил двойную порцию, – жареную курицу по-американски. Пиво и «Сальсу» уже принесли…

– Я приготовил дорогие подарки. Их нет! Касса «домашнего офиса» пуста. Дом обкраден! – Азино стоял на середине просторной залы. Лица гостей оставались каменными. – Василиса… Пропала! – добавил Азино.

– Пока мы ни о чем не подозревая играли в игру, кто-то сыграл совсем по другим правилам, – с раздражением проговорил Махмут. – Я знаю, кто… Эрика! Прыжок через забор… Разбирайся сам. Черт его знает что! Отвлекся, называется!

– Надо позвонить Хеопсу. Он сосватал мне девиц, – сказал Азино, нисколько не стесняясь того, что почти все модели находились рядом. Вид у них подавленный.

– Звони кому хочешь. Я устал. Поеду к матери.

Виктор торопливо вышел через распахнутые двери в сад. Его силуэт последовательно мелькнул во всех окнах. Миллиардер шагал вдоль стены особняка, увитой плющом. Одновременно говорил по телефону с водителем. Тот в спешке покидал гостеприимную кухню азиновского особняка, где был обласкан одной из молоденьких помощниц повара.

В задачу шофера входило не только добежать до автомобиля быстрее хозяина, распахнуть перед ним дверь, но и подать по рации сигнал охране. Та в тяжелом джипе дожидалась Махмута в сотне метров от забора, окружавшего рустамовский участок. Виктор не любил собственных охранников, не доверял им, не хотел, чтобы кто-нибудь из них знал о том, что происходило на вечеринке.

Ни одного автомобиля не было видно на шоссе ни позади, ни впереди «Майбаха», на котором передвигался Махмут.

– Все, больше не общайся с ними! – приказал Виктор водителю. Речь шла об охране. – Съедь сюда… Вот так…

Шофер быстро и четко выполнял приказания шефа. Съехал с шоссе на узкую дорогу: покрыта гравием, вела в сторону незавершенного строительства. Впереди виднелся забор, наскоро сооруженный из металлических щитов, штабели строительных материалов, шлагбаум, будка, – ее окошко едва светилось.

Не доезжая до стройки, «Майбах» остановился. С шоссе его не было видно. Проложенная строителями дорога изгибалась, кроны разросшихся деревьев закрывали автомобиль.

– Погаси фары.

– Предупреждаю вас, вы рискуете…

– Ерунда! – раздраженно бросил Махмут. – Один вечер можно провести без охраны. За мной никто не охотится. Есть ты… За что я плачу тебе деньги?! Работа шофера столько не стоит.

Водитель, погасивший фары и габаритные огни, успевший положить руки на колени под рулем, поднял их. Инстинктивно ощупал пистолет. Оружие висело у него под мышкой в специальной кобуре.

– Давай, свяжись со службой безопасности. С Чекаловым. – Едва миллиардер произнес фамилию, вдоль шоссе ударили лучи фар. Через мгновение мимо съезда к стойке на огромной скорости промчался тяжелый джип с охраной миллиардера. – Нужен адрес девушки, которую зовут Эрика.

Водитель обернулся. Через плечо с изумлением посмотрел на патрона:

– О ней известно только имя?!

Махмут достал из кармана мобильный телефон, вызвал из памяти какой-то номер, приложил трубку к уху.

Связь была отличной. Хеопс представил: Махмут сидит в тихой библиотеке собственного особняка. Застекленные шкафы, на полках расставлены книги. Изысканные кожаные переплеты, в простенках – картины-подлинники западных художников начала века стоимостью в сотни тысяч долларов.

– Послушай, Эрика… – не здороваясь заговорил Виктор. В первую секунду Хеопсу подумалось, что Махмут перепутал телефон: звонил какой-то приятельнице, нечаянно набрал ему. – Девушка, которая сегодня вечером была у Азино. Как ее фамилия?

Тон миллиардера был жестким. Хеопсу это не понравилось, но не мог позволить себе обидеться на Махмута.

– Ну да… По моим данным, у Азино вечером должна была вертеться одна модель: зовут Эрика. Фамилия – Глива. Двадцать лет, живет в Москве.

Махмут дал отбой. Недоумевающий Хеопс положил мобильный телефон на кровать рядом с собой. Включил звук телевизора. Несколько минут ждал – миллиардер перезвонит. Потом понял – ожидания напрасны.

Она слышала резкий запах крепкой сигареты, которую курил один из тех двоих. Курильщик – на пассажирском месте. Перегородка, отделявшая грузовое отделение пикапа от мест водителя и пассажира, не доходила до верха. В лучах призрачного света – проникал в автомобиль с ночной автострады – видно: справа в отделение к Фицджеральд начинает заползать густое облачко дыма. Каждый раз, когда говоривший попрыгунчик замолкал – делал затяжку и выпускал дым изо рта, – белые клубы множились. С перегородки вниз, в грузовое отделение к Фицджеральд, свешивался белый саван с капюшоном и маской. Ткань легла так, что перед лицом Эллы были отверстия для глаз, обведенные жирными черными кругами. Слова курившего не оставляли сомнений: