– Ты снимаешь здесь квартиру?

– Да.

– Снимешь квартиру там. В ближайшем городке, в Ремьендо[Название города вымышлено автором.]. Там живет большинство наших сотрудников. Мы поможем подобрать тебе недорогую квартирку.

– Секундочку… Дайте подумать…

Я все еще сомневался, глупец, и причина была проста. Я не хотел уезжать из Барселоны, потому что все еще надеялся встретить здесь девушку. Мою девчонку, которая сбежала от меня. Искать ее здесь, в огромнейшем городе, было все равно что искать иголку в стоге сена. Но я еще недостаточно выздоровел, и поиски эти были одним из симптомов моей болезни. Психического расстройства под названием любовь.

– Извини, я чего-то не понимаю… - Феррера наконец-то допил свой виски. - Ваша светлость хочет жить только в Барселоне? Вашему сиятельству катастрофически будет недоставать рева машин за окнами? И ваше высочество не сможет заснуть спокойно, если хотя бы раз в день не посетит комплекс Гауди и не положит цветы к памятнику Колумбу? Конечно, этот вопрос можно уладить. Я думаю, руководство нашей компании сможет присылать каждый день «Роллс-Ройс» к подъезду вашего дворца. Чего не сделаешь, чтобы заполучить такого выдающегося жонглера…

– Извините, я - осел, - быстро сказал я. - Я согласен. Я перееду из Барселоны, ничего страшного.

Я решился. Просто в голову мне пришла новая мысль - не менее бредовая, впрочем, чем все предшествующие. Я подумал о том, что в Парке Чудес я смогу встретить свою девушку с большей вероятностью, чем в распухшей от перенаселенности Барселоне. Парк Чудес посещает огромное количество испанцев, они едут туда со всей страны. Правда, это в основном дети и их родители. Но почему бы моей девушке не съездить в Парк Чудес хотя бы раз в год? Это вполне вероятно, особенно если она живет где-то в этой части Испании.

– Я согласен, - сказал я.

– О боже мой! - Габриэль Феррера воздел руки к небесам. - Невероятно! Он согласен! Надо устроить грандиозный банкет по этому поводу! И карнавальное шествие с голыми девочками!

– Когда можно к вам подъехать? - Я боялся ляпнуть лишнее слово, чтобы не спугнуть этого изумительного Габриэля Ферреру. Я уже готов был молиться на него и клял себя за тупость и капризность.

– Сейчас. Сейчас и поедем.

– Но у меня скутер… У вас, наверное, хорошая машина, сеньор Феррера. Я не угонюсь за вами на своем «ослике», сеньор Феррера.

– За моей машиной не угонится и самолет. - Феррера гордо выдохнул дым тонкой струйкой в потолок. - Поехали. Твой скутер кинем ко мне в багажник.

– Скутер? В багажник? - Я был слегка потрясен. Что же это за машина такая, в багажнике которой может уместиться мотороллер?

– Пойдем. Увидишь.

Габриэль Феррера кинул деньги на блюдечко, на котором лежала бумажка со счетом, и мы отчалили.

Потом уже, когда мы пилили с крейсерской скоростью по автостраде в машине Ферреры, оказавшейся огромных размеров джипом, я спросил его:

– Кто вы, господин Феррера? Почему вы так добры ко мне? Кто вас послал ко мне? Небеса?

– Ага. Лично святые Петр и Павел. Выписали мне командировку. - Феррера повернулся ко мне. - Слушай, Мигель, ты ведь живешь здесь уже достаточно давно. Какого ты мнения об испанцах?

– Очень хорошего. Испанцы - замечательные люди.

– Так вот, я - типичный испанец. Честно говоря, мне позвонил твой дядюшка Энрико, которого, я думаю, ты считаешь занудным старикашкой. Он очень обеспокоен твоим поведением, Мигель. А ведешь ты себя, как идиот. Ты мечтаешь об испанском гражданстве, а сам делаешь все, чтобы это гражданство не получить. Ты работаешь нелегально и при этом нагло светишься в самом центре Барселоны. У тебя уже были неприятности с полицией. К тому же ты - русский! Ты знаешь, какая репутация здесь у русских? Я не знал, что ты - русский. Энрико не сказал мне. Я думал, ты португалец. У Гомесов много родственников в Португалии.

– Я не русский, - упрямо сказал я. - Я - испанец.

– Какой ты испанец?! - Феррера хлопнул ладонью по рулю. - Ты даже не представляешь, какой ты русский! Только со стороны это можно понять. Я, кстати, не говорю, что это плохо, Я люблю вас, русских. Я читал Чехова, и у меня есть пара русских друзей - это замечательные люди, потрясающие интеллектуалы. Но дело совсем не в этом. Кем бы ты ни был, свои шансы на получение гражданства ты значительно подпортил. И если бы не твои занудные дядюшки-католики и не твой братец Эмилио, человек с большими связями, тебе давно могли бы предложить покинуть эту страну.

– Извините… - Уши мои горели от стыда. Что бы еще сказал Феррера, если бы узнал о моей дикой выходке со вторжением в дом тех двух быков? - Дяде Энрико я обязательно позвоню, поблагодарю его. Я съезжу к нему в гости. Он любит меня, я знаю…

– Энрико ничего не говори. - Феррера усмехнулся. - Он не хотел, чтобы ты знал, что он просил помочь тебе. Видишь ли, он мечтает, чтобы ты занялся какой-нибудь приличной работой. Но поскольку ты ни на что больше не способен, кроме как метать свои кастаньеты, он, скрепя сердце, согласен и на это. Только негласно. Не выдавай меня, Мигель, когда навестишь своего дядюшку. И навести его обязательно.

– Спасибо вам большое, господин Феррера! Не знаю даже, как вас отблагодарить…

– Себя благодари. Если бы не был таким потрясающим жонглером, я бы мог пристроить тебя только разве что подметать дорогу. Посмотрел я на тебя сегодня и чуть не подавился креветкой. И от души выругал Энрико: не мог, старый зануда, позвонить мне раньше! Видите ли, считает он работу жонглера неприличной… Ты давно работал бы у меня. Только не думай, что тебя будут на руках носить. Работать придется много и дисциплинированно. Никто там твои выходки терпеть не будет. И научись говорить вежливо с достойными людьми! С твоей манерой разговора тебе только с панками общаться…

Он говорил и говорил, а я кивал головой и почти ничего не понимал. Душа моя пела. В этот момент я любил всех людей на свете.

И больше всех я любил Габриэля Ферреру. Я клялся себе, что с первой зарплаты я куплю бутылку «Королевского салюта» и подарю ее этому потрясающему человеку.

Что, кстати, я и сделал. Когда я стучался в кабинет к господину Феррере с подарочным набором виски, сердце мое бешено стучало. Я боялся, что Феррера скинет меня с лестницы вместе с моим виски, что вполне было ему по силам. Мужик он был мощный. Как оказалось, раньше он был акробатом, но неудачно сломал руку лет пятнадцать назад, в результате чего перешел к карьере менеджера.

– Привет, - сказал Феррера. Он сидел за столом и заполнял какие-то бумаги. На носу его были очки стоимостью в три моих месячных зарплаты. - Тебе чего?

– Вот… - пробормотал я, ставя свой Chivas Regal на стол. - Это вам; господин Феррера. Да.

– Взятка, - констатировал Феррера, поправив очки пальцем. - Вы знаете, сеньор Гомес, что я обычно делаю, когда мне дают взятку в виде бутылки виски «Королевский салют», выдержка двадцать один год, стоимость бутылки двести сорок долларов?