— Честь понятие такое… Можно трактовать по-разному. Ну, хорошо, скажите, как вы относитесь к нашей матери — славной католической церкви?

Вопрос с подвохом, значит у Фуггеров с церковниками какие-то тёрки.

— Скажем так, нейтрально. Хотя в детстве меня крестили в правильной вере, долгое время я был вынужден причащаться и исповедоваться в православных храмах.

Фуггер молчал.

— Среди моих людей, есть такие, кто практикует другую веру, — добавил я, имея в виду Керима, потомка татарина от русской рабыни.

— Пусть так. Но, окончательное решение примет мой двоюродный брат Маркус. Прошу немного подождать, сейчас за ним пошлют.

Маркус во многом напоминал своего брата. Разве, что был моложе и, как мне показалось, имел немного подавленный вид. К делу он перешёл не сразу. Сначала мы немного поговорили про античное искусство, затем перешли на обсуждение творчества Плутарха. Он удивился, что я знаком с его «Сравнительными жизнеописаниями», но комментировать этот факт не стал.

Наконец, созрев, Фуггер заговорил о наболевшем:

— Дело, которое я хочу вам поручить очень щепетильное. Напрямую, нашей семьи оно не касается. Это личное. Очень важно сделать всё так, чтобы об участии Фуггеров не узнала ни одна живая душа. Даже слухи могут серьёзно ударить по нашей репутации.

— Вот как? Банкиры держащие за яйца… я хотел сказать финансирующие Ватикан и императора, вынуждены чего-то опасаться?

— Речь идёт об инквизиции…,- Маркус впился глазами, внимательно отслеживая мою реакцию. Удостоверившись в моём безразличии к упомянутой организации, он немного успокоился.

— Вижу, вы не впечатлены. А между тем инквизиция — это сила, с которой вынуждены считаться даже короли. Для неё нет разницы: бедняк, ты или богач, граф или грузчик на пристани. Инквизиции подвластны все. Если кто-нибудь узнает о нашем деле, плохо придётся очень и очень многим.

Маркус опять замолчал. Видно было, что его до сих пор одолевают сомнения.

По наитию, я решился на нестандартный шаг. Ударим маленьким чудом по дремучему средневековому сознанию. Подойдя к собеседнику, внимательно осмотрел его руки.

— Вижу у вас маленькая ранка на запястье. Позвольте. Положив ладонь на царапину, я заставил её чуть засветиться. Маркус, уставившись на золотистое сияние, исходящего от моей конечности, насторожился. Немного приоткрыв рот, он буквально остолбенел от удивления.

— Вот и всё, — убрав руку, я продемонстрировал, что от ранки не осталось и следа.

— Дико вращая глазами, Фуггер испуганно перекрестил меня, себя и исцелённое запястье. Не удовольствовавшись этим, он вынул из шкафа маленький пузырёк. Побрызгав на меня его содержимым и убедившись, что я не корчусь в падучей и даже не дымлю, он немного успокоился.

— Это чудо? Или дьявольское наваждение? Хотя, святая вода на вас не подействовала, — негромко спросил он ломающимся голосом.

— Что вы! Всего лишь небольшая способность моего организма. Предполагаю, что учёные мужи в будущем смогут объяснить её с помощью науки.

— Возможно! Пожалуй, теперь я в вас уверен. Если об этой способности узнает церковь — костёр вам обеспечен. По закону карается не только обучение волшебству или демонстрация его на людях, но даже сами способности творить непонятное. По-другому же, ваши действия никто сейчас объяснить не сможет. Под понятие колдовство подводят всё, что выделяется из привычного круга, окружающих нас вещей. Недавно в Кельне сожгли врача, который смог принять роды у женщины, ребёнок которой выходил из чрева боком. Раньше такой случай всегда заканчивался смертью роженицы. Инквизитор заявил, что врач добился успеха только с помощью дьявольского наущения.

— Глупость людская безгранична. А инквизиторы такие же люди, хотя, учитывая, что творят эти звери в человеческом обличье, людьми их назвать сложно.

Ого! Смелые речи для средневековья. Видно, сильно насолила нашему банкиру эта весёлая контора. Я старательно покивал в знак согласия.

— Виновен — или не виновен, для отцов инквизиторов значение не имеет. Так или иначе, они всё равно добьются своего. Для этого у них существует множество способов и уловок. Они плюют даже на собственные правила. По их же закону пытка к подозреваемому не должна применяться больше пятнадцати минут. Если подвергнутый допросу с пристрастием не признался, его должны освободить за недоказанностью вины. Но, этим пиявкам плевать, каким способом достигнуть цели. Они всегда добиваются своего. Попасть к инквизиторам может каждый. Достаточно твоему соседу написать донос, что он видел тебя летающим на метле, или глянув дурным взглядом, навёл порчу на соседскую корову, молоко которой внезапно скисло — тебя уже ведут в подвалы церковной тюрьмы. А там, палач сделает всё, чтобы ты подписал нужные признания.

Маркус, подойдя к окну, уткнулся лбом в мозаичный переплёт рамы. Голос его зазвучал глухо. Я понял, что дело дошло до главного.

— Это случилось десять лет назад. Я ещё не стар, но душа у меня умерла. Тогда же, я был полон надежд и стремлений. Я радовался жизни, готовясь заключить брак с любимой женщиной. Моя первая жена скончалась, муж моей наречённой погиб на войне. Между нами не было препятствий для семейного союза. Но, Марте не повезло, она жила в городе, где инквизицию возглавлял брат Павел, который ревностно относился к своим обязанностям. За три года в городе были казнены 287 ведьм. Из которых около трети были мужчинами, а десятая часть — дети возрастом от трёх до четырнадцати лет. На костёр часто отправляли целыми семьями. Так получилось, что осуждены были самые зажиточные люди в городе. Многие профессиональные доносчики, члены магистрата и отцы-инквизиторы заметно поправили за эти годы своё материальное благополучие.

Марте от покойного мужа досталось неплохое наследство: деньги и каменный дом в центре города. Конечно, эти мерзкие пиявки не могли пройти мимо такого куша. Меня тогда долго не было в её городе, по делам семьи пришлось почти три месяца прожить в Венеции. Когда я вернулся, всё было уже кончено.

— Марту схватили, когда она вышла из дома за покупками, поводом послужили показания её соседки, что она занималась ворожбой. Призывая град, чтобы он побил посевы на полях вокруг города. На деле, она просто сказала, что после вчерашнего града, следует ожидать ещё худшей погоды.

— Мне подробно описали процедуру дознания, стандартную для всех подозреваемых в ведовстве.

— Перед тем, как обвиняемую отправляли в пыточную, её раздевали догола и искали на теле особые знаки — печать дьявола. Малейшее вздутие кожи на теле, бородавки, родинки — всё тщательно исследовалось. Затем её кололи длинными иглами, если из возможного знака не шла кровь и он не чувствовал боли, значит искомое найдено. Далее, независимо от результата, так как дьявол