— Необязательно быть гением, чтобы сложить два и два, — сказал Мартин. — Всю шарашкину контору убило то, что находилось в артефакте, а спусковым крючком послужило отключение поля. Я думаю, нет смысла принимать в расчет локальный природный феномен, проявивший себя именно в момент открытия капсулы, а?

— Там было ВЧУ, — сказал Джек. — Например, кто-то испытывал новые разработки в области вооружения… Или имели место какие-нибудь локальные завихрения гравитационных полей, или еще что-то в этом роде. Мы не понимаем и сотой доли того, что находим после Магистров. Вопрос в следующем: если там что-то было — а что-то там было обязательно, ибо люди действительно мертвы, — то куда это что-то потом подевалось?

«Куда?»… Мне бы тоже хотелось знать куда. Вопрос аналитика заставил меня вспомнить про убийцу Аль-Махруда. Одно таинственное исчезновение в день — с этим еще можно смириться. Но два таинственных исчезновения в один день — это уже чересчур.

— Может быть, это была просто ловушка? Капкан одноразового действия, самоликвидировавшийся после срабатывания?

— Довольно сомнительное предположение, — сказал Джек. — Сам подумай, какой смысл устанавливать подобное устройство на пустынной планете?!

— Была ли эта планета такой же пустынной до Последней Войны Магистров? И вообще, нам ничего не известно об их мотивации.

— А стазис тут с какого бока?

— Ты сам сказал, что именно отключение стазиса послужило толчком для раскрутившей капкан пружины.

— Убийство ради убийства, — сказал Джек задумчиво. — Столь извращенная мысль могла прийти в голову только психопатическому, эмоционально неуравновешенному и параноидальному оперативнику, но уж никак не в наши светлые умы.

Я высказался по поводу того, что думаю об их светлых умах и куда они со своими светлыми умами могут отправиться. Они не преминули ответить. В свою очередь мне снова пришлось давать отпор.

В конце концов мы пришли к выводу, что у всех нас умы светлые и неплохо было бы по этому поводу выпить темного пива.

Как самый молодой за пивом отправился Мартин. Вскоре он вернулся, неся упаковку полулитровых контейнеров «особого гвардейского».

Небольшой пивоваренный заводик, считавшийся у нас «придворным», был установлен с личного разрешения Полковника сержантом группы снабжения Патриком Мак-Гиннесом. Конечно, тот занимался своим любимым детищем в свободное от службы время. Надо сказать, заводик приносил своему хозяину солидный доход. Автоматы по продаже пива были разбросаны по всей Штаб-квартире, исключая только Закрытые Территории, которые мы по аналогии с римейком старинного сериала называли Сумеречной Зоной, ибо там тоже творилось черт знает что. Их можно встретить на пересечении нескольких коридоров, где всегда толпится народ, возле столовых, а также, как это ни странно, библиотек, спортзалов, секций активного отдыха и даже в нескольких лифтах, и они всегда готовы утолить жажду доблестных гвардейцев, свободных в данный момент от вахты.

Пиво очень даже недурственное, и гвардейцы предпочитают его всем прочим сортам из-за его сравнительно низкой для продукта такого качества цены, изрядно облегченной отсутствием торговой надбавки и расходов на транспортировку. Сержант Мак-Гиннес набрел на золотую жилу, поставив на одну из непреложных аксиом гвардейской жизни, а именно: гвардейцы пьют.

— Ребята, — сказал я, когда пиво пошло по рукам. — Все это очень мило, но не собираемся же мы пить здесь?

— Почему бы и нет? — спросил Мартин.

— Потому что, в отличие от вас, аналитиков, известных своими странностями, я нахожусь на действительной оперативной службе и совсем не горю желанием, чтобы меня застукал кто-нибудь из начальства, пусть даже и на отдыхе, за распитием спиртных напитков в служебном помещении.

— Чушь кабанья, — высказался Джек, всегда ратовавший за равенство в вопросах пола. — Мы находимся на территории Аналитического Отдела, и никакие внешние правила на эту зону не распространяются.

— Но я-то уже не аналитик.

— И отдел ничего не потерял с твоим уходом, — сказал Джек.

— То-то, как ваш отдел приперло, ты сразу прибежал за советом к папочке Максу…

— Все опера чересчур осторожны, — сказал Мартин тоном человека, провозглашающего закон природы. В этом утверждении он был новатором, ибо в излишней осторожности гвардейских оперативников ещё никто не осмеливался обвинить.

— Как знаете, — сказал я. — Но я не буду.

— Консенсуса мы так не достигнем, — глубокомысленно высказался Джек. — Хотя большинство кворума высказалось «за».

— Есть ли альтернативные варианты? — спросил Мартин.

— Пойдем ко мне.

— Почему именно к тебе?

— Идти ближе.

— Логично, — сказал Джек. — Хотя если нас засекут в компании опера… Что ты о себе возомнил, Соболевский? Наш общий рейтинг и мой личный авторитет сильно упадут, если кто-то из наших увидит нас вместе с тобой.

Тем не менее мы все-таки отправились ко мне. Джеку я предоставил кресло, а Мартину не очень-то удобный стул, сам же завалился на выдвижную койку с гравикомпенсаторами.

Мы открыли жестянки и сделали по глотку. Мой был настолько внушительным, что контейнер опустел наполовину.

— Мы используем статис-поля исключительно для хранения высокочувствительных, хрупких и дорогостоящих приборов, — начал мозговой штурм Джек. — Но еще ни разу не встречали оборудование Магистров, охраняемое стазисом. Коли на то пошло, мы вообще еще ни разу не натыкались на стазис в их исполнении. А что касается их техники, то вам не хуже меня известно, что она и так сохраняется чертовски хорошо — стирай пыль и садись работать, если, конечно, знаешь как.

— Ты склоняешься в пользу биологических структур? — спросил Мартин.

— Я ни к чему не склоняюсь. Просто привожу факты.

— Насчет фактов, — сказал я. — Под куполом и вокруг него не нашлось ли ничего такого, что вроде бы и ни при чем, но чего там быть не должно? Ну, каких-нибудь обломков, обрывков, следов?

— Ничего, кроме взломанного молекулярного замка и отключенной системы энергоснабжения. Весьма, кстати, хитромудрая система.

— Это я уже оценил, — сказал я. — А разве она не должна была включиться после того, как источники энергии снова стали функционировать?

— Только не с открытым замком.

— Это я затупил, — признал я. — Не могу свободно мыслить, слишком устал. Мартин, будь хорошим мальчиком, угости дядю Макса сигаретой.

— Ты бросил, — напомнил Мартин. Наверное, просто никотина пожалел.

— Значит, сейчас начну.

— С выбранной им новой карьерой смерть от рака легких стоит на последнем месте в ряду причин возможных летальных исходов, — изрек Джек. — Дай ему сигарету, если он не может мыслить без наркотиков.

Сам Джек не курил, но был достаточно терпим к подверженным этому пороку коллегам.