— Гостеприимство в крови у каждого испанца, — хладнокровно пояснил Кристофер. — Они очень приветливые люди.

Последние слова прозвучали так, будто за самой Анджелиной он такого качества не замечал, но прежде чем она успела вспылить, он уже нажимал на кнопку звонка.

Дверь немедленно распахнулась, словно хозяева уже знали о приезде гостей и ждали их у порога. Перед Энджи оказался человек, настолько похожий на Франсиско, что это не мог быть никто, кроме Карлоса.

— Крис, дружище! — сверкая белозубой улыбкой, воскликнул он. — Милости прошу в дом! А это и есть твоя Энджи, да? Она даже красивее, чем описывал мне Франсиско. Заходите, заходите! Долорес ждет не дождется вашего появления!

Твоя Энджи? Девушка не имела возможности уточнить, как следует понимать эти слова, но в течение всего времени, пока ее восторженно представляли жене и детям хозяина, а затем угощали кофе, мысль о них сверлила ее мозг.

Карлос и Долорес обращались с ней, как с подружкой Кристофера, и чем дальше, тем более очевидным это становилось. Тем не менее никакого другого способа, кроме как прямо опровергнуть их предположения, Анджелина не видела. Она попыталась пару раз тактично намекнуть, что они — просто попутчики, но Крис так умело подыгрывал хозяевам, что ей пришлось признать свое поражение.

Пусть думают, что хотят, меня это не касается, решила девушка. В конце концов, это друзья Кристофера, и я никогда больше с ними не увижусь, так что если им хочется думать, что мы любовники, пусть остаются при своем мнении.

Но затем пришло время ложиться спать.

— Надеюсь, вам будет уютно в ваших комнатах, — расцвел в улыбке Карлос и жестом приказал служанке проводить гостей. — Обращайтесь к Луизе, если вам что-то потребуется. Нам хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя как дома.

В ваших комнатах! Анджелина с облегчением вздохнула и последовала за стройной девушкой, одетой в униформу горничной.

Весь вечер она сидела как на иголках, подозревая, что, представив ее как свою подружку, Кристофер вынашивает какие-то далеко идущие планы. Теперь приходилось признать, что она была несправедлива по отношению к нему.

Служанка открыла дверь и, показав гостям шнур, дернув за который можно было вызвать ее, удалилась.

— Это что? — спросила Анджелина, озираясь.

— Спальня, — ответил Кристофер. — И очень даже милая, должен сказать.

— Но… — Она растерянно взглянула на кровать — самую огромную из всех, какие ей до сих пор приходилось видеть. — А где же вторая комната?

— Тебе не кажется, что здесь хватит места для двоих? — насмешливо поинтересовался Крис, не спуская прищуренных глаз с ее лица. — Кроме того, — сказал он, заглядывая в соседнюю дверь, — есть еще ванная и гостиная. Что еще тебе надо?

— Мне нужна отдельная кровать! — выпалила она, поворачиваясь к нему лицом. — Я не буду спать с тобой! Я вызываю Луизу и требую отдельную спальню — либо еду в гостиницу!

Она решительно двинулась к дверям, но Кристофер поймал ее за руку.

— Ты сошла с ума. — взревел он. — Разве можно ставить Карлоса в такое неловкое положение!

— А меня ставить в неловкое положение можно, так, что ли? — бросила ему в лицо Анджелина. — Ты заставил наших хозяев поверить, будто я твоя… твоя…

— Кто? — спросил он холодно. — Ну, говори, я слушаю!

— Любовница! — взорвалась она.

— Ничего подобного, — возразил Крис. — Не будь смешной!

— Тогда как объяснить все происходящее? — Девушка кивнула в сторону гигантской кровати, усыпанной подушками.

— Послушай, Анджелина, я вовсе не предполагал, что Карлос подумает, будто мы спим вместе, — сказал Кристофер, и то, что он назвал ее полным именем, свидетельствовало о том, что его терпение на пределе. — Но даже если он сделал такой вывод, это вовсе не должно тебя оскорблять. Ему же наверняка известно от брата, что мы когда-то были близки.

— Да? Но это относится к любой женщине, с который ты приезжаешь. — фыркнула она. — Так скольких же подружек ты привозил сюда?

— Хватит! — побелев, процедил Крис, но Энджи уже не могла остановиться.

— Теперь мне все понятно! — с жаром выпалила она. — То-то я никак не могла понять, откуда такое внимание и предупредительность. Что, с той рыжей у тебя не вышло? Она в последнюю минуту вильнула хвостом? Или, может быть, ее срочно вызвали на работу? Или ты был груб с ней? Да как ты смел предположить, что я смирюсь с этой ситуацией?

— У меня и в мыслях не было ничего подобного, — негромко сказал Кристофер.

— Так как насчет той, рыжей? — Анджелина прекрасно помнила имя этой Женщины, но скорее прокляла бы себя, чем доставила бы ему удовольствие понять, что она кипит от ревности.

Он пожал плечами и сказал с убийственным спокойствием:

— Мои отношения с Клементиной тебя не касаются. Но прежде чем ты начнешь поливать ее грязью, хочу заметить, что она, в отличие от некоторых, никогда…

— Ну же! — вскинув подбородок, потребовала Энджи. — Не стесняйся, говори все, что думаешь!

— Ты действительно хочешь это услышать? — усомнился Кристофер.

— Я тебя ненавижу! — бросила девушка ему в лицо, и в эту секунду была как никогда искренна.

— Возможно, — не спуская с нее серых глаз, сказал он. — Но поверь мне, Энджи, любое твое чувство ко мне взаимно — только я испытываю его в десять раз острее. Когда ты ушла от меня, я, представляя тебя в объятиях другого мужчины, кипел от ненависти. Да, да, это так. — На его губах появилась угрожающая улыбка. — Не подумай, что я шучу. Если бы я сумел найти вас тогда…

Анджелина вздрогнула.

— Увы, ты слишком искусно замела следы, — тихо продолжил он. — И я стал ждать, стиснув зубы, потому что знал, что рано или поздно пути наши снова пересекутся… Наконец дождался.

— Откуда ты знал, — прошептала она дрожащим голосом, — что мы встретимся?

— Дело в том, что я никогда не сдаюсь, — холодно ответил Кристофер. — И не смиряюсь с поражением.

— Что же ты… собираешься делать?

Энджи стояла, парализованная страхом.

Она слышала от женщин, подвергшихся насилию, что в момент нападения они от ужаса не могли шевельнуться, но эти заявления всегда казались ей красочным преувеличением. Однако то же самое происходило с ней сейчас: тело окаменело, язык онемел, мозг застыл в оцепенении.

— Что я собираюсь делать? — Крис, по-видимому, понял, в каком она состоянии, и по лицу его пробежала тень. — Ничего, Энджи! Я никогда не смог бы причинить тебе вред, и всегда знал это. Просто боль и оскорбленное достоинство ослепляли меня, и должно было пройти очень много времени, чтобы я излечился. Другое дело — твой парень…

Она, не отрываясь, смотрела на него.

— Впрочем, все это дело прошлое, — угрюмо продолжил он. — У тебя теперь интересная жизнь, ты сделала неплохую карьеру… Может быть, этого хватит, Энджи? Хватит просыпаться ночами, зная, что никто не прогонит прочь твои страхи, не приласкает, не утешит? Только не говори, что у тебя нет таких проблем — они есть у каждого, даже самого самоуверенного и бесчувственного человека.