кинжалы, наконечники копий и стрел, и для выделки орудий — топоров, пил, железных лемехов для сох, заступов…

Железо — прочный металл. Железную руду можно найти почти всюду в озёрах, болотах, на лугах. Руда эта плохого качества, и теперь её не добывают, но древние мастера умели выплавлять из неё железо.

Железными топорами люди вырубили значительную часть огромных лесов, покрывавших почти всю древнюю Европу. Сохами с железными лемехами земледельцы поднимали под пашни площади, освобождённые от лесов, разрабатывали луга с плотной травянистой почвой. В бронзовом веке немыслимо было так широко заниматься земледелием.

С помощью железных орудий стало легче добывать пищу. Население увеличивалось, возникали новые деревни и многолюдные города.

Пользуясь стальными топорами и пилами, люди проще, чем раньше получали доски и брусья, а ведь доски и брусья были главным и почти единственным материалом для постройки кораблей.

Из предыдущего рассказа вы узнали, как люди впервые поплыли по морю, как они боялись удаляться от морского берега и уходить от устья реки, по которой вышли в море.

Но постепенно морские плавания становились все более далекими, увеличивались размеры судов. Они могли поднимать больше груза. Одного ряда гребцов у каждого борта не хватало, они не могли двигать судно. Куда посадить второй ряд гребцов? Позади первого? Не хватит места для вёсел, люди будут мешать друг другу. Строители кораблей додумались: они поместили второй ряд гребцов над первым, а для этого воздвигли вторую палубу. Гребцы нижней палубы уже не видели над собой неба, над ними поднимался глухой потолок, а вёсла просовывались сквозь отверстия бортов, так называемые порты.

Потом появились трёхпалубные суда; по-гречески они назывались триерами. Двадцать пять — тридцать гребцов сидели на длинных скамьях каждого яруса у правого и левого бортов. Вёсла гребцов второй палубы были длиннее вёсел первой палубы. Особенно же длинны и тяжелы были вёсла у гребцов самой верхней палубы, ведь они опускались в воду с порядочной высоты.

Триеры были по преимуществу военными кораблями; в их экипаж, помимо гребцов и надсмотрщиков, входили и воины. На верхней палубе триеры помещались камнеметные орудия, а нос судна снабжался острым тараном, которым можно было пробить борт неприятельского корабля.

Особенно важны были морские сообщения для эллинов. И это не удивительно. Посмотри на карту южной части Балканского полуострова, западного берега Малой Азии и заключённого между ними Эгейского моря. Материковые берега необычайно изрезаны массой полуостровов, глубоких заливов, удобных гаваней. А море покрыто сотнями больших и малых островов, часто настолько близких один к другому, что переезд по морю лёгок и удобен, иногда его можно совершить на лодке. А по сухопутью эллины не любили ездить. У них было мало хороших сухопутных дорог.

Древние греки стали мореплавателями очень давно, с незапамятных времён, и даже самые старинные их предания и легенды рассказывают об отважных мореходах, о длинных морских плаваниях. В этих легендах много преувеличений и небылиц, но первые мореходы встречались с действительными опасностями.

В «Одиссее» повествуется о страшных чудовищах Сцилле и Харибде, которые будто бы поглощали моряков, появлявшихся поблизости от них. На самом же деле это были опасные водовороты между скалами. Другая легенда уверяла, что вход в Понт Эвксинский заграждали две скалы; они сталкивались одна с другой, лишь только между ними появлялся корабль, и разбивали его в щепки.

Страшные рассказы не пугали отважных мореплавателей; оставляя родные берега, они смело пускались в дальние путешествия.

Древние греки первыми доказали, что моря и океаны не разделяют страны, лежащие на их берегах, а, наоборот, соединяют.

Действие нашего третьего рассказа начинается в 512 году до нашей эры, около двух с половиной тысяч лет назад.

Любимец Эола

— И ты уверяешь, почтенный Хрисостом, что «Артемида-охотница» действительно побывала в Аттике?

— Да, уважаемый Антиох!

— Новое судно Демарата совершило путь туда и обратно за краткий срок в шестьдесят дней, тогда как на такое путешествие корабли обычно затрачивают пять-шесть месяцев?

— Это неоспоримо, уважаемый Антиох!

— Не могу согласиться с тобой, почтенный друг! Навклер[10] Демарат обманывает всех. Сделав полдороги, он доплыл только до Сигея, распродал там свой груз и вернулся.

— Но он привёз товары, которые можно приобрести только в Афинах!»

— Перекупил в Сигее!

— А письмо? Запечатанное письмо от моего друга Феофраста, в котором говорится о делах, известных только ему и мне?..

— В таком случае остаётся лишь предположить, что Демарат — любимец богов и может совершать то, что недоступно другим.

— Или что он… Но неприлично уважаемым людям строить пустые предположения…

Этот разговор вели меж собой два пожилых купца в порту греческого города Ольвии.

Не только Антиох и Хрисостом, но и все другие ольвиополиты удивились неожиданному появлению «Артемиды-охотницы», которая всего лишь два месяца назад, ранней весной, отправилась в далёкий путь, в Аттику. Разговоры о необычайной быстроте «Артемиды» шли среди купцов, землевладельцев, собственников кораблей, ремесленников и даже среди рабов, составлявших большинство городского населения.

На берегу толпилось множество любопытных, глазевших на судно навклера Демарата.

По внешнему виду «Артемида-охотница» мало отличалась от других кораблей, стоявших на рейде Ольвии. Правда, её корпус был длиннее и ширина его меньше, чем у других судов, и это придавало ему больше изящества. В соревновании с другими кораблями «Артемида», лучше разрезавшая воду, должна была выигрывать в быстроте, но не до такой же степени!

Нос «Артемиды-охотницы» был украшен искусно вырезанным из дуба изображением богини, которой посвящено было судно и которая считалась его покровительницей. На корме было рулевое устройство. При помощи его кормчий направлял бег судна по воде. Под палубой находился вместительный трюм для товаров, а в палубных надстройках помещались капитан и команда — три десятка матросов. Высокая мачта корабля могла нести парус больший, чем у других торговых судов. Но и это, по отзыву знающих моряков, не могло объяснить необычайную краткость рейса «Артемиды».

Чем же всё-таки объяснялась удивительная быстрота, с которой Демарат провёл своё судно в дальние Афины и обратно? Уж не волшебство ли тут замешалось?

Вероятно, такого мнения был и верховный жрец Ольвии Гелон, потому что от него на судно явился храмовый прислужник и передал навклеру приказ — немедленно явиться к Гелону.

Демарат, невысокий, худощавый, с курчавой бородкой и смеющимися чёрными глазами, не удивился приглашению. От своих матросов, побывавших на берегу, он уже знал, какие слухи ходят о нём по городу. Навклер собрался быстро. С ним отправились три тяжело нагруженных человека из экипажа судна. Выйдя на набережную, Демарат и его люди пошли к