Вульф кивнул.

– И останутся у меня.

Кремер сунул сигару в рот и придавил ее зубами. Я всего один раз в жизни, много лет назад, видел, чтобы он раскурил сигару. У Крекера сигара несла определенные функции. Дело в том, что когда он прикусывал ее, то не мог выпалить тех слов, которые были у него на кончике языка, и это давало ему время одуматься и заменить эти слова другими. Спустя пять секунд он вынул сигару изо рта и произнес:

– Это неразумно.

– Мистер Кремер, – ответил Вульф, – давайте избегать ссор по пустякам. Книги принадлежат мне, вы можете раздобыть их в другом месте. Рукописи – в оригиналах и копиях – принадлежат разным лицам и даны мне на время. Я могу дать их вам только с разрешения их владельцев. Правда, вы можете получить их постановлением суда и то только если докажете, что они являются вещественными доказательствами, а я сомневаюсь, что вам удастся получить такое постановление, судя по тому, как сейчас обстоит дело. Однако попытайтесь.

– Вы, чертов… – Кремер сунул сигару в рот и сдавил ее зубами. Через четыре секунды он вынул ее. – Послушайте, Вульф… Ответьте мне только на один вопрос. Не окажусь ли я в дураках, если начну расследовать убийство, исходя из вашего домысла?

Уголки рта Вульфа скривились. Так обычно он улыбался.

– Могу это допустить, – сказал он. – Возможно, что нам удастся договориться. Предлагаю вам сделку. В течение прошедших суток вы, конечно, собрали кое-какую информацию. Поделитесь его со мной. Тогда я одолжу вам то, за чем вы явились, при условии, что вы подпишете обязательство вернуть все в целости и сохранности через двадцать четыре часа.

– Потребуется целая ночь, чтобы рассказать вам все, что мы узнали.

– Мне нужно не все. Хватит и получаса, может, и того меньше.

Кремер внимательно посмотрел на Вульфа.

– Сорок восемь часов?

Плечи Вульфа приподнялись на одну восьмую дюйма и вновь опустились.

– Ладно, не хочу торговаться. Сорок восемь так сорок восемь. Итак, вопрос первый и самый важный: раскрыли ли вы что-нибудь, что противоречит моему выводу?

– Нет.

– Что-нибудь, что могло бы привести к другому выводу?

– Нет.

– Что-нибудь в защиту моего вывода?

– Только то, что члены комиссии подтверждают заявление Гудвина. Это не доказывает, что ваш вывод, к которому вы пришли после прочтения всех этих материалов, правилен, вот почему я и хочу познакомиться с ними. Вдове ничего не известно, так она утверждает. Она говорит также, что у Джекобса не было врагов, у которых были бы мотивы убить его, за исключением одного человека, и этого человека зовут Гудвин. Он приходил к Джекобсу в прошлый четверг. Она так считает потому, что Джекобс не велел больше пускать Гудвина в дом. Мы не допрашивали Гудвина, где он был в понедельник вечером, между девятью и одиннадцатью.

– Уверен, что он оценит вашу тактичность. Но мистер Стеббинс назвал мистеру Гудвину время между девятью и двенадцатью?

– Это были предварительные данные. Дальнейшая экспертиза уточнила время. Между девятью и одиннадцатью.

– Хорошо. Мистер Гудвин был здесь, со мной. Конечно, вы выяснили, сколько человек знало о плане подкупа Джекобса?

– Пока что сорок семь.

– Вы беседовали с ними?

– Со всеми, кроме двоих, которых нет в городе.

– Заслуживает ли кто-нибудь из них внимания?

– Все, если придерживаться вашей теории. Но никто в частности. Мы не обнаружили ничего, что могло бы навести на след.

Вульф хмыкнул.

– Неудивительно, что вы ищете подтверждения моим выводам… Все еще считается, что тело перевезено в парк в машине?

– Да.

Вульф снова хмыкнул.

– Боюсь, мистер Кремер, что вы делаете выводы слишком поспешно. Сведу сотню вопросов в один. Что интересного дал вам осмотр места, где был обнаружен труп, осмотр тела или одежды убитого?

– Лезвие ножа, которым совершено убийство, было в дюйм шириной и по крайней мере пяти дюймов длиной; по-видимому, не было никакой борьбы, и что Джекобс умер между девятью и одиннадцатью вечера в понедельник.

– Больше ничего?

– Ничего такого, что стоило бы упоминания.

– Вы, конечно, справлялись о выплате денег Алисе Портер, Саймону Джекобсу и Джейн Огильви по их искам? Если мой вывод верен, то значительные части этих сумм должны были найти себе дорогу к другому человеку.

– Видимо, да.

– К кому же?

– Неизвестно. В каждом случае на счета этих троих перечислялись деньги и тут же забирались ими наличными.

– Вы только что ссылались на миссис Джекобс. Вы проверяли правдивость ее слов?

– Думается, что ей незачем лгать.

– И она не имеет представления, куда пошел ее муж и с кем он должен был встретиться в понедельник вечером?

– Нет.

– Брал ли он с собой из дому что-либо, что впоследствии не было обнаружено на теле?

– Если и взял, она об этом ничего не знает.

Вульф на мгновение закрыл глаза.

– Удивительно, – заметил он, – как мало сведений сумела собрать за сутки большая группа компетентных следователей. Я не хочу никого обижать. Слив в пустыне не собирают. Арчи, отпечатай в двух экземплярах «Подтверждаю получение в качестве личного одолжения от Ниро Вульфа… (сделай подробную опись). Я гарантирую возвращение всего вышеперечисленного в целости и сохранности лично Ниро Вульфу не позднее семи часов вечера в пятницу 29 мая сего года».

– Один вопрос, – сказал Кремер, положив сигару в пепельницу. – Эта комиссия является вашим клиентом?

– Да, сэр.

– Ладно, ваше дело. А мое, как слуги закона, расследовать убийство. Я отвечал на ваши вопросы потому, что мне нужны были известные вам сведения, и мы совершили сделку, но это не означает, что я позволю вам совать нос в МОИ дела. Я говорил вам об этом раньше, повторяю и теперь. Берегитесь! Не рассчитывайте на мое сочувствие, когда вы свернете себе шею.

Вульф внимательно посмотрел на инспектора.

– Обещаю вам, мистер Кремер, что я никогда не обращусь к вам за сочувствием. Мой клиент нанял меня для поимки мошенника. Если он же является и убийцей, то у вас преимущественное право. В случае поимки шантажиста я всегда буду иметь это в виду. Не думаю, что вы станете оспаривать мое право вывести жулика на чистую воду?

Остальной разговор носил скорее личный характер. Я был занят печатанием на машинке описи, затем сбором всех материалов и их упаковкой, так что невнимательно следил за беседой. Когда я уже все упаковал, Кремер вдруг решил проверить содержимое пакета по описи, и мне пришлось развязать пакет. Затем ему вздумалось спросить про отпечатки пальцев на рукописях. Не нужно оценивать его способности в качестве полицейского инспектора по этому устроенному им представлению. Вульф всегда действует на него угнетающе.