Она чуть не довела слесаря до слез, рассказывая как девке одной (это мне, значит) тяжело жить. Никто не помогает, и еще басурманы проклятые вчера квартиру обчистили, все ценное утащили, как она бедная теперь жить будет, последние деньги на замки потратила. При этом она выразительно мне подмаргивала, давая понять, чтоб денег ему не давала. Я еще раз подивилась ее способностям, но деньги все-таки дала. Слесарь расчувствовался, но деньги взял, заверив меня, что если когда, то он завсегда и с превеликим удовольствием. Марья Степановна только неодобрительно покачала головой и опять прошлась по квартире.

– Что пропало-то?

– Да я еще толком не смотрела, вот сейчас как раз и разберусь. Времени совсем мало, скоро уходить, собраться еще надо. Спасибо вам, большое за все.

Бабуля намек поняла и удалилась, а я стала соображать, что надеть сегодня вечером. Остановилась на короткой юбочке, очень открытой блузке и туфлях на огромных каблуках. Вообще, я на высоких каблуках не люблю ходить, но юбка смотрится только с этими туфлями. Ничего, один раз помучаюсь. Позвонил Саша, предупредил, что заказал дорожку на восемь часов, и будет ждать нас у входа. Я перезвонила Наташке и Петьке, и без пятнадцати восемь мы нарядные и веселые приехали на «Динамо». Саша уже ждал нас. Я разулыбалась, но, подойдя ближе, неожиданно увидела Ленку и Андрея, стоящих, рядом. А эти здесь откуда?

– Светочка! Как хорошо, что мы тебя встретили. Собрались в боулинг, а на ближайшие часы все занято, вот просим молодого человека взять нас с собой. Такая удача, вы, оказывается, знакомы. Так ты не возражаешь? – При этом Ленка нагло ухмылялась, а я от неожиданности не нашлась, что ответить и только кивнула в знак согласия.

Мы быстро все перезнакомились. Наташка, скосив глаза на Сашу, незаметно показала большой палец, значит, он ей понравился. Но, похоже, не ей одной, потому, что Ленка сразу стала строить ему глазки. Конечно, радости это мне не прибавило. А когда нас заставили снять обувь и выдали какие-то спортивные тапочки, я почувствовала себя совсем несчастной. Ноги сразу укоротились, юбка смотрелась безобразно без каблуков, а блузка выглядела неуместной. В общем, если бы не Наташка, я бы ушла. Мы сели за стол, что-то заказали, и стали по очереди швырять шары. Петька и Андрей сбивали лучше всех. У Саши получалось гораздо хуже, но он не переживал по этому поводу, а наоборот, очень радовался. Ленка с Наташкой тоже сбили по одной. У меня, как я ни старалась, не получилось ничего. Шары, как заговоренные, катились куда-то в сторону, минуя кегли. Ленка отпускала в мой адрес разные шуточки и намеки

– Зато Птичка наша хорошо кофе подает и заказчиков ублажает, так и порхает.

Андрей, естественно, не удержался и добавил

– У нас Светлана все больше по анекдотам специалист и по историям разным, например, про Аляску.

Я покраснела.

«Вот гад! Чтоб он провалился! Чтоб у него язык отсох! Саша перевел взгляд на меня, и, казалось, ждал объяснения, но спрашивать ничего не стал. Может, на этом и закончится? Но нет, Петьку черт дернул проявить любознательность

– А чего про Аляску-то рассказывать, она все равно не наша?

– Вот то-то и оно – смаковал Андрей и так преподнес эту историю, что я сквозь землю готова была провалиться.

Опустив глаза, слышала, как все смеялись. Наташка подтолкнула меня и предложила выйти «попудрить нос». Мы быстро вышли, чтобы Ленка не увязалась, нашли в холле небольшой закуток, нас там не было видно, и закурили.

Наташка стала говорить, как я потрясающе выгляжу, как Саша на меня все время смотрит, и еще, что все будет хорошо. Мне очень хотелось в это поверить, и я немного успокоилась. Только мы собрались покинуть этот уголок, как услышали голоса

– Да я просто предупредить тебя хочу – узнала по голосу Андрея. – Эта дура со всеми трахается, потом от нее не избавишься. Одно время и ко мне прилипла, не знал, куда от нее деться. Слава Богу, шеф глаз на нее положил и к себе поближе посадил в приемную. Так что по– дружески советую не связываться с ней, не отделаешься потом.

– Я в твоих советах не нуждаюсь, – резко ответил Саша, – и с чего ты взял, что я хочу от нее отделаться? – Голоса удалились, мы поняли, что они ушли.

Я стояла, зажав рот рукой, почему-то мне очень хотелось закричать, а потом я поняла, что не могу произнести ни звука. Наташка тоже пребывала в ступоре. Она первая очнулась

– Не дождутся! – это наше выражение такое, мы придумали, когда нас обижали. Вроде скажешь, и легче становится.

– Наташка, за что они меня так? – сквозь слезы выдавила я.

– Из зависти, балда. Из-за зависти люди революцию сделали. Богатым позавидовали, добро у них отняли, и сами стали богатыми, только вот умными стать не смогли.

– Но я не богатая и не умная.

– Ты красивая, воспитанная и жутко талантливая. Вспомни, какие ты работы делала по компьютерной графике.

– Что же мне теперь делать? Может уволиться?

– Вот еще выдумала. Ну, пойдем. Да нормально ты выглядишь, только красивее стала

– Где вас носило? – Сразу набросился Петька, глядя с подозрением на Наташку.

– Да пуговица у меня оторвалась, пришлось булавку искать, – соврала Наташка.

– Где?

– Петь, я тебе потом покажу. Ладно? – Он угомонился.

Ленка продолжала кокетничать с Сашей, и, видимо, желая придать себе значимости, стала рассказывать о том, какую сложную работу она выполняет.

– Вот и сейчас у нас очень ответственный заказ. Андрей его буквально изо рта вырвал у наших конкурентов. На огромную сумму. – Она закатила глаза, пытаясь изобразить, насколько велика сумма. «Хоть бы ты на всю жизнь осталась с такими глазками», – пожелала я мысленно.

– Открывается новый банк, – глазки вернулись, – очень солидный. Начинают все с нуля. Все наши дизайнеры работают над фирменным знаком, на конкурсной основе, между прочим.

– Света, ты тоже над этим работаешь? – обратился ко мне Саша, как будто не был в курсе. Я захлопала глазами, соображая, что ответить, но Ленка меня опередила.

– У нее мало опыта, Птичкина вообще сложную работу старается не делать.

Что я могла ответить? Да ничего. Права Люся, я рохля и мямля. Устраивать перепалку, уличать кого-то, и просто доказывать, что ты не верблюд, я посчитала недостойным и просто промолчала. Я даже не могла поднять глаза, мне было стыдно, даже не стыдно, а неловко как-то. Вот бывает так, когда тебе врут в глаза, а тебе стыдно, от того, что, ты знаешь, что врут, а возразить неловко. У нас в институте был случай на первом курсе. Стали пропадать кошельки. Все в праведном гневе горели желанием найти вора. В конце концов, он попался. Это была тихая, скромная девочка. Наша активистка, Танька Лебедева так орала и даже треснула ее пару раз, а всем остальным было неудобно и жалко эту девчонку ужасно. Вот и сейчас было такое же поганое чувство.