Небольшая радиокомпания пригласила Джейсона на вечерний эфир одной из передач, посвященных прогрессивным направлениям в музыке. Обычно он не очень любил давать интервью, но радиостанция ему нравилась непредвзятостью суждений и достаточно демократичным форматом. На их волне редко звучали избитые и заезженные композиции и можно было услышать много нового, интересного и оригинального.

Начало разговора не предвещало никаких неожиданностей, опытный диджей вел беседу по проторенному руслу. Они поговорили о том, как создавалась группа, какие трудности у них были в самом начале карьеры, о том, какие из других музыкальных коллективов повлияли на их творчество, какие композиции Джейсон считал самыми удачными, об их планах на будущее и, в частности, о концепции их нового альбома.

Все шло гладко до тех пор, пока диджей не повернул разговор в сторону личной жизни участников. Джейсон приготовился выдать несколько стандартных шутливых фраз на тему вакантного места миссис Коулман, но диджей не дал ему развить разговор и, глядя прищуренными глазками на ничего не подозревающую жертву, завел интересующий его разговор издалека, постепенно подходя к вопросу, который терпеливо берег напоследок.

— Меня вот уже несколько часов гложет один неразрешимый вопрос. Полагаю, что не только меня одного интересует нечто неожиданное и необъяснимое из частной жизни нашего гостя. Я больше чем уверен, что все те жители столицы, кто сейчас слушают нашу передачу, в этот момент затаили дыхание и с нетерпением ждут, когда я задам этот вопрос. С особым нетерпением ответа на него, скорее всего, ждут молодые поклонницы творчества Джея Коула, которые не теряют надежды завоевать сердце своего кумира. Остается надеяться, что ответ на него не разобьет сердца прекрасной половины нашего славного города. Что ж, Джей, не будем больше мучить наших радиослушателей и раскроем наши карты?

Ничего не подозревающий Джейсон пожал плечами.

— Почему бы и нет. Если это в моих силах, постараюсь удовлетворить ваше любопытство, хотя, если честно, ума не приложу, что такого таинственного вы могли узреть в моей биографии. Я весь как на ладони. Задавайте ваш вопрос.

— Скажите, Джей, какие отношения связывают вас с дочерью сенатора Холлиуэла, — словно гром среди ясного неба прозвучало в ответ на его любезное предложение.

Пауза явно показала, что вопрос попал в точку. Джейсон настороженно замер, не зная, как реагировать на неожиданный выпад ведущего. В панике он пытался подыскать самый нейтральный ответ и не находил его. Мысли как назло разбегались, и в голове бились сотни вопросов, составлявших один сплошной комок недоумения. Откуда диджею известно о нем и Саманте. Как ответить так, чтобы никому не навредить. Знает ли Саманта, что пресса по непонятным причинам вдруг связала их имена. Что она будет говорить, если ей зададут подобный вопрос. Как бы ему незаметно уйти от ответа, ведь стоит только начать увиливать — и диджей вцепится в него бульдожьей хваткой.

— Я в полном недоумении, — осторожно начал свой ответ Джейсон, — что могло навести вас и, как вы утверждаете, ваших радиослушателей на мысль, что меня и мисс Холлиуэл что-то связывает. Разве между нами есть что-то общее, что допускало бы какие-либо отношения между нами?

— То есть вы хотите сказать, что не знаете дочь Гарри Холлиуэла?

Брови Джейсона сами поползли вверх. Соврать — самый простой вариант, но, если прямая ложь выплывет, если Саманта скажет что-то, что будет противоречить его словам, это еще больше подогреет интерес общественности. Чем больше скрываешь, тем любопытнее становятся люди вокруг.

— Разве я это сказал? Я, как любой американец, в меру интересуюсь политикой, поэтому известные имена у меня на слуху. Конечно, я понимаю, что от музыканта подобная осведомленность абсолютно не требуется, но я не отношусь к тем творческим личностям, которые отгораживаются от действительности и окружающего мира.

— Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Разве? А мне показалось, что я достаточно подробно ответил на него, — парировал Джейсон. — Кстати, вы на мой тоже.

Он чувствовал, что балансирует над пропастью, что сел играть в карты с профессионалом-шулером, у которого в колоде никак не меньше десятка тузов.

— А разве вы задали вопрос? — удивился ведущий.

— А разве нет? Я, кажется, вполне четко выразил свое недоумение в связи с тем, что вам неизвестно по каким причинам вдруг пришло в голову связать мое имя с именем мисс Холлиуэл, а также намекнуть на какие-то одному вам ведомые отношения между мной и дочерью сенатора.

— Ладно, — вроде бы сдался диджей, понимая, что устраивать перепалку с гостем, который так и норовит уйти от ответа на заданный вопрос, будет глупо.

Через окошко студии ведущему уже махал его шеф, показывая суетными жестами, что надо завязывать с бессмысленными словопрениями, так как слушателей мало интересует, кто кого переупрямит. Джейсон было обрадовался подобной покладистости работника радиостанции, но она оказалась мнимой. Как только гость студии расслабился, торжествующий диджей выложил на стол перед ним свою первую пятерку тузов.

— Должен сказать, что намеки на некие отношения позволил себе не я, а одна газета, сейчас я вам покажу, — и он с шуршанием выудил из кармана смятый газетный лист и принялся расправлять его. — Мне всего лишь стало любопытно, насколько правдивы изложенные там сведения. Вот эта статья, если вы не верите моему слову. Возможно, с ней уже ознакомились и ваши поклонники.

Джейсон бросил взгляд на газетный лист, заботливо расправленный перед его носом диджеем, и скривился. Бульварная газетенка, он никогда не читал подобных. Но вот один палец диджея ткнулся в фотографию, другой — в заголовок очередной сплетни, и на мгновение у Джейсона перехватило дыхание.

Пока он растерянно рассматривал фотографию, диджей предусмотрительно зачитал заголовок и некоторые фразы из статьи, а также прокомментировал фотографию, которую радиослушатели, к его глубокому сожалению, сейчас видеть не могли. Джейсон молча скрипел зубами, понимая, что нескончаемый поток слов сможет остановить лишь хорошая затрещина. Но, хотя у него так и чесались руки заехать дотошному диджею по физиономии, он сдержался. Его останавливала мысль, что если он устроит драку в студии, то к его отношениям с Самантой будет привлечено еще больше внимания. Тогда общественного скандала им точно не избежать, а все его увертки окажутся бесполезными.

Пока Джейсон размышлял, что же ему ответить на предъявленные улики, диджей решил брать гостя тепленьким.

— Да и, по последним сведениям, вчерашняя благотворительная акция в онкологическом центре ознаменовалась присутствием вас обоих, — выложил оставшиеся тузы диджей, кося хитрющими глазами в сторону шефа в окошке.

Тот всевозможными жестами показывал ему, что бомбочка подложена мастерски и рейтинги их радиостанции с ее помощью взлетят до небес, никак не меньше.

Ник Маккей дожидался Джейсона в баре за углом здания, в котором располагалась радиостанция. У Ника не было настроения сидеть в номере отеля, поэтому он вызвался проводить друга, а также дождаться окончания интервью. Он потягивал пиво и через встроенное в сотовый телефон радио слушал прямой эфир. Забавное получилось интервью. Когда Джейсон мрачнее тучи ворвался в бар, первое, на что он наткнулся, была ухмыляющаяся физиономия Маккея.